Жанна Гайон - Песня Песней Соломона Страница 12

Примечания:

20 Тот, кто имеет мало опыта, может выдвинуть здесь следующее возражение: поскольку, чтобы найти Бога в Нем Самом, необходимо прежде уйти от себя, то было бы разумнее указывать начинаю­щим именно такое направление, а не отправлять их окольным путем внутреннего поиска. Но это было бы большой ошибкой, поскольку тот, кто ищет Бога в Нем Самом, представляет Его как нечто совершенно уникальное и обособленное и ищет Его как бы за Его пределами. Такой человек в поисках Бога исследует даже не­беса. Таким образом, вместо того чтобы мобилизовать все свои ду­шевные силы И взывать к Богу, как это делал Давид, человек расходует их понапрасну. Тонкие и разрозненные линии рисунка, приближаясь к центральной точке, взаимно сближаются и формируют очертания. Удаляясь же от нее, они становятся все более неразборчивыми. Так и душа, увлеченная познанием или любовью: чем больше она сосредоточена на главном, тем больше си­лы тратит для достижения цели. И как эти линии, как бы сильно они ни были разрозненны, объединяются пред взором, так и свой­ства души, разные и обособленные, объединившись в главном,

становятся единым целым (хотя и делимым) и наделяются исключительной силой, необходимой для поиска Бога. Таким образом, чтобы стать людьми духовными, мы должны начинать с внутреннего поиска Бога через размышления, поскольку без этого мы ни­когда не достигнем главного. Но, достигнув, мы должны опять отправиться путь, но не назад, к внешнему разнообразию (пункт, из которого мы вышли), а вперед, по направлению к Богу. Уход от себя совершается не тем путем, которым человек вошел в размышления, поскольку этот путь проходит как бы через его «я» и ведет от центра творения к центру Творца. Центр человека можно условно, как некую гостиницу или постоялый двор, где путе­шественнику необходимо остановиться. Однако, покинув эту гостиницу, он должен пойти дальше. Путь к постоялому двору удлиняется по мере того, как мы удаляемся от нашего центра. Точ­но так же, чем дальше мы уходим от этой гостинцы, тем большее расстояние оставляем позади себя. Мы найдем Бога не раньше, чем достигнем своего центра, после чего уйдем от себя и пойдем дальше. И тогда мы реально войдем в Него, потому что Он может быть найден только там, где уже нет нас. Чем дольше мы идем по этому пути, тем больше углубляемся в Него и тем дальше удаляем­ся от себя. Таким образом, наше возрастание в Боге следует измерять тем, насколько далеко мы удалились от своих взглядов, чувств, воспоминаний, ценностей и эгоистических наклонностей.

До тех пор пока человек двигается по направлению к своему цент­ру, он полностью сосредоточен на себе, и чем ближе он к цели, тем сильнее эта сосредоточенность. Тем не менее, достигнув своего центра, он перестает видеть себя, потому что его лицо обращено в другую сторону, и он не может видеть того, что осталось позади. Таким образом сосредоточенность на себе, полезная в начале, стано­вится чрезвычайно вредной в конце. Поначалу, когда он смотрит на себя, его взгляды запутаны, но постепенно они проясняются и уп­рощаются, хотя и сохраняют прежнее направление. Затем человек получает дар единообразного суждения. Путешественник, прибли­жаясь к постоялому двору, полностью открытому пред его взором, не имеет нужды рассуждать о выборе пути, потому взгляд его устремлен прямо на эту гостиницу. Но, войдя внутрь, он больше ее не видит. Точно так же можно сказать и о человеке, достигшем сво­его центра. Он больше не видит себя, хотя адекватно оценивает свое состояние. Тем не менее, чем ближе он приближается к Богу, тем меньше обнаруживает себя. И так продолжается до тех пор, по­ка он, в конце концов, полностью не потеряется в божественной бездне. И тогда уже он не чувствует, не знает и не различает ниче­го, кроме Бога. Таким образом, очевидно, что всякие размышле­ния о себе вредны и смертельно опасны, поскольку обращают человека на путь, уводящий от Бога и возвращающий обратно к се­бе. Итак, для того, чтобы оставить себя, необходимо усилие воли, которая, как повелительница души, влияет на разум и память. Эти свойства души, хотя и являются обособленными и очень разными, тем не менее, приходят в состояние гармонии. Теперь хочу отме­тить (и это явно), что такому состоянию характерна определенная устойчивость, и чем дольше оно сохраняется, тем оно прочнее. Очевидно, что тот, кто оставил себя, совершенно отличается от то­го, кто все еще прилагает усилия для достижения себя и своего центра. Если бы первому из них захотелось вернуться на прежний путь, то это было бы сложно, если не сказать невозможно. Таким образом, мы видим, что человек, который достиг себя и пошел дальше, должен постоянно увеличивать расстояние между собой и своим центром, и тому, кто хочет преобразиться, придется посто­янно вспомнить этот путь. Принуждать человека, уже вошедшего в Бога, продолжать путь и придерживаться норм поведения, с по­мощью которых он достиг своего положения, крайне нелепо. Это все равно, что принудить уже переваренную пищу покинуть желудочно-кишечный тракт через рот. Это может произойти только вследствие ужасной болезни и является предвестником смерти. Однако, до тех пор, пока пища остается в желудке, она может быть извергнута из него. Точно так и мы, все еще находясь в себе, можем более или мене легко (в зависимости от того, насколько мы приблизились к центру) вернуться назад по уже пройденному пути. Од нако позже сделать это становится почти невозможно. («Оправдания», п. 57.)

Глава 4

Ст. 1. О, ты прекрасна, возлюбленная моя,

ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями

твоими; волоса твои, как стадо коз,

сходящих с горы Галаадской ...

Хотя Жених еще не может допустить Невесту к Своему брачному ложу (то есть, лону Своего Отца), Он не менее, находит ее очень красивой - даже более красивой, чем когда-либо. Ее ошибки - это уже не ужасные грехи и преступления, а, скорее, не­достатки все еще несовершенной и ограниченной ее натуры, которая испытывает немыслимую боль, освобождаясь для того, чтобы потеряться в Боге. Она прекрасна как внутренне, так и внешне - более прекрасна, чем когда-либо. Но ее невозможно в этом убедить по причине недавнего отказа быть принятой в Боге. Поэтому Жених заверяет ее, что она очень красива даже чисто внешне, не говоря уже о внутренней красоте, настолько совершенной, что ее нельзя описать.

«Где твои, - говорит Он ей, - подобны голубиным». Это символ простоты и искренности веры ­– свойств не только внешних, но и внутренних.

Простота - это добродетель, о которой весьма высоко отзывается Писание. Руководствуясь ею, мы действуем уверенно и без колебаний, честно и без раздумий с предельной силой и единственной целью, сосредоточившись только на том, что дос­тавляет радость Богу. Когда простота достигает со­вершенства, , мы обычно в своих поступках даже не задумываемся о ней. Проявлять простоту по отно­шению к ближним - значит быть искренним без жеманности, честным без притворства, свободным без скованности. Вот дорогие Христу качества, сим­волом которых являются глаза и сердце голубки.

«Волосы твои, - продолжает Жених, - олицет­воряют любовь, источаемую сердцем, и являются его украшением. Она не имеет ничего общего с земными привязанностями и возвышается над са­мыми прекрасными дарами, устремляясь ко Мне. В этом смысле волосы твои напоминают коз, кото­рые пасутся на самых недоступных горах».

Ст. 2. Зубы твои, как стадо выстриженных

овец, выходящих из купальни, из которых

у каж­дой пара ягнят, и бесплодной нет между ними ...

Зубы олицетворяют разум и память, которые слу­жат для восприятия того, что мы хотим познать. Эти свойства души уже очищены, чтобы она больше не испытывала какого-либо смущения. Они уместно сравниваются с выстриженными овцами, потому что, благодаря единению души с Божественными Личностями, уже достигли простоты и избавились от свойственных им ранее эгоизма и беспорядка. Однако, хотя и лишенные своих функций, они не стали бесплодными. Напротив, они начали прино­сить двойной плод - чрезвычайно чистый и совер­шенный, потому что душевные силы достигают наивысшего подъема тогда, когда они устремлены к своему центру - к Богу.

Ст. З. Как лента алая губы твои, и уста

твои любезны; как половинки гранатового

ябло­ка - ланиты твои под кудрями твоими ...

Губы олицетворяют волю человека. И, поскольку направляемая ею душа любит только своего Бога, и вся ее любовь направлена к Нему, Жених сравнивает волю с алой лентой. Таким образом, Он указывает на любовь и милость, объединенные волей, и на всю силу этой воли.

«Уста твои, - добавляет Он, - любезны, потому что твое сердце говорит на языке, который не может понять никто, кроме Меня. Оно обращается только ко Мне. Твои щеки подобны половинкам гранатового яблока, в котором множество семян заключены под одной кожурой. Таковы твои мысли, сосредото­ченные на Мне в чистой и совершенной любви. И это далеко не все: в тебе сокрыто еще много сокровищ».