Вера Чиркова - Простая история Страница 12

  - Ты мне, конечно, не доверяешь, понимаю. Нам сотрудникам министерства безопасности конечно трудно как то говорить о доверии. Я это тоже понимаю, но вот видишь, я крамолу говорю тебе. Да, не думай что это капкан. Не думай, не всегда сотрудник фимоба все делает по инструкции и по требованиям своего начальства. Не всегда Михаил. Ты должен знать, что мы тоже люди, и у меня порой закипает кровь, когда я вижу определенную несправедливость. И когда я чувствую что человек вполне порядочный и ему можно доверять и его ломать ни в коем случае, не надо.

  Щупп вновь тяжело вздохнул, он покосился на потолок, а точнее на люстру сикорского кабинета. Лаврентий Васильевич понял его намек и, махнув рукой, брезгливо продолжил:

  - Да нет, не бойся, я тебе слово офицера даю, этот разговор не пишется и вообще его никто не услышит. Я включил специальную систему анти прослушки. Так, что глушилки все слова перековеркают твою мать, так что никто ничего не поймет.

  Михаил Альфредович кивнул головой, но промолчал. Сикора понял, что ему еще нужно немного напрячься, что бы раскачать главврача на диалог:

  - Я тебе вот что скажу. У меня есть приказ, приготовить твоего пациента ноль девяносто восьмого к транспортировке в Москву. Вот! Так что ты скоро его совсем потеряешь и никогда наверное больше не увидишь.

  Щупп вздрогнул и с тревогой посмотрел в глаза Лаврентию Васильевичу. Тот грустно улыбнулся и кивнул головой:

  - Да, Миша. Да. Вот так. Труды всей твоей жизни, а вернее цель может вот так банально улететь в столицу и растаять в дымке.

  Михаил Альфредович тяжело и часто задышал. Сикора понял, что попал в цель и решил додавить.

  - Думаешь, Миша, я не знаю, что за метод долгожительства ты разрабатываешь? Думаешь, я не в курсе, что у тебя уже все готово и все можно применять, и все бы ты уже применил, если бы, не этот чертов пациент ноль девяносто восьмой. Который, тебя сбил с толку и лишил уверенности?

  Щупп закрыл глаза и тихонько простонал. Сикора дотронулся до его плеча рукой и, похлопав по плечу, сочувственно продолжил:

  - Я читал твой трактат. И не спрашивай, где я его взял. И мне, в принципе, стало все понятно, как ты собираешься продлить человеку жизнь. Ты там говоришь, что он сможет жить примерно сто восемьдесят, двести лет, и это здорово, но вот Миша! Ноль девяносто восьмой, как я понимаю, сможет прожить дольше?! Дольше, а это значит, что твоя система проигрывает! Миша, у тебя в руках ключ от бессмертия который ты вот-вот выронишь.

  Щупп вновь вздрогнул и, открыв глаза, тихо и зло процедил сквозь зубы:

  - И который подхватят ублюдки и сволочи которые не достойны этого самого бессмертия! Мой метод ничем не хуже. Но я, как здравомыслящий человек, понимаю, что человека все равно нужно ограничить смертью. Нужно! Нельзя допускать, что бы человек жил вечно! Нельзя! Это против природы! Это хаос! Я просто высчитал, что оптимально человек должен жить двести лет. А иначе катастрофа, иначе никаких земных ресурсов для этой бессмертной толпы не хватит!

  Сикора замахал руками и согласно закивал головой:

  - Дорогой мой, Миша, я полностью согласен, согласен с тобой, вот поэтому я и хочу тебе сообщить очень важную весть, очень важную. Послезавтра я отправляю ноль девяносто восьмого в Москву, но я хочу, что бы ты поехал с ним. Ты Миша, что бы ты поехал и доделал то, что задумал! Задумал свою систему так сделай ее и внедри! И я готов тебе помочь, а иначе... - Сикора осекся.

  Щупп обомлел. Он никак не ожидал услышать такие слова от старого и хитрого фимобщика. Что это - провокация?! Попытка вызвать его на откровение, ну зачем?! Щупп не мог поверить и не мог понять, он лихорадочно барахтался в своих мыслях.

  Сикора, видя растерянность Михаила Альфредовича, улыбнулся и добавил:

  - Ты можешь поехать, но для этого нам нужно будет заявить о твоем методе. Вот тогда тебя тоже вызовут в Москву, вместе с ноль девяносто восьмым. По моей информации, сейчас там, в столице, не все гладко с программой этого вот долгожительства. Там есть толковые конечно специалисты, но у них вот что-то пошло не так. Что-то они не могут. Вот и рыщут по всей стране с идеями. Новыми идеями, и вот ноль девяносто восьмой для них, как манна небесная. А Кремль требует результата. Вот так. И твой метод им тоже пригодится. Вот все карты и сошлись. Вот так Миша, что я тебе предлагаю.

  Щупп задумался. Он промолчал и, закрыв глаза, попытался собраться мыслями. А Лаврентий Васильевич продолжил:

  Ты Миша потом будешь жалеть, что не использовал мое предложение и эту возможность. Жалеть. Но ничего не изменишь!

  - А зачем все это тебе то? Тебе-то какая от этого выгода? - подозрительно спросил Михаил Альфредович.

  Сикора тяжело вздохнул и, посмотрев на окно как-то грустно ответил:

  - Мне бы не хотелось, что бы итогом моей жизни стало то, что ублюдки стали бессмертными. Вот так Миша хочешь, верь, хочешь нет.

  - Ты о ком это? - встрепенулся Щупп.

  - Ладно! Все есть предел. Больше я тебе ничего не скажу. Так, что каков твой ответ?

  Михаил Альфредович покачал головой и, набрав воздух в легкие, зашипел, выпуская его через губы, как помпа.

  - Ты Миша тут не ломайся, время нет. Говори. Но учти, я тебе сейчас сказал, очень много, лишнего и если, что не так..., в общем, ты понимаешь и знаешь правила игры!

  Щупп ухмыльнулся и тихо сказал:

  - Я согласен, но у меня есть условие.

  - Что ты еще и условия тут поставить хочешь?! Мне?! После всего, что я тебе сказал?

  - Да...

  - Ну, ты Миша и наглец, и что же это за условия? - хмыкнул Сикора.

  - Со мной поедет Палкина. Без Лизы я не поеду. И второе, ты больше никогда не будешь говорить про мой метод. Никогда, я скажу о нем, если нужно будет сам.

  - Ну, ты и нахал Щупп. Еще и телку с собой хочешь забрать. Ты, что, с ней спишь? А? На старости лет на молоденькое тельце потянуло?

  - Ты не смей так говорить! - вскипел Щупп.

  Он подскочил со стула и, сжав кулаки, насупился в сторону Сикоры.

  - Да ладно, ладно... - отмахнулся тот. - Вот решил проверить. Нет у меня данных, что ты с ней спал. Так, ляпнул. Знаю, что не спишь ты со своими девками. И дурак. А может и умный дурак. Ладно..., черт с тобой, попытаюсь и для этой сучки место в самолете выбить. Но, тогда у меня есть встречное условие.

  - Хм, какое? - удивленно вскинул брови Щупп.

  - А такое, коль твоя девка едет так и моя тоже. Палкина будет работать в паре со Светланой Турновой.

  Щупп вздрогнул, но тяжело вздохнув, ничего не сказал. Сикора, довольный своей победой, кивнул головой:

  - Вот и договорились.

  - Так значит, вот так вы вербуете людей? - язвительно заметил Михаил Альфредович.

  Сикора рассмеялся, он хохотал искренне, вытирая слезы с глаз. Когда приступ смеха прошел он устало буркнул:

  - Дурак ты Миша, если бы надо было, я тебя бы не так завербовал. Ты бы у меня уже давно под литером работал и делал все, что я тебе бы приказал. Понимаешь теперь мою добрую натуру?

  Щупп хмыкнул и зло посмотрел на фимобщика:

  - Нет, не понимаю. Вы думаете, что всесильны и все можете. Вы думаете, что можете контролировать и сломить волю любого человека?! Но это не так! Есть, кто вам не подвластен. И я из них. Мне плевать, что вы со мной сделаете. Мне плевать, что вы сделаете даже с моими знакомыми и близкими, но я вам, никогда не подчинюсь. Даже если вы меня будете жарить на медленном огне. Мне плевать на вас и ваши угрозы и доводы.

  Сикора покачал головой и тяжело вздохнул:

  - Вот так ты заговорил. Ты, конечно, думаешь что сможешь, но поверь это не так. Но все равно спасибо за откровенность. Спасибо, что был честен. Это тоже в принципе поступок. Только вот позволь спросить, почему ты так нас ненавидишь, ведь мы в принципе ничего плохого, ни тебе, не твоей семье, не сделали?

  Щупп рассмеялся. Он хохотал как-то зло, немножко даже истерично, фальшиво и противно. Сикора поморщился. Михаил Альфредович махнул рукой:

  - А за что вас любить-то? Вы, во что страну превратили? В заповедник вашей гребанной замкнутой системы развития? В отсталую зону с полу деградированным нищим народом? В зону отчуждения. Весь мир уже живет в двадцать втором веке, а вы придумали свою систему летоисчисления и мы даже не знаем, кто мы, потому как вы запретили знать прошлое! Вы ублюдки, которые кроме всего этого, еще и хотите жить вечно?! Вы сумасшедшие извращенцы, с совершенным отсутствием нормальных человеческих рефлексов, таких, как: совесть, порядочность и главное восприятие правды, и реальности. Вы больные люди! Вы враги нормальной человеческой цивилизации!

  Сикора грустно улыбнулся. Он внимательно посмотрел в глаза Щуппу и тихо сказал:

  - Ты уже наговорил, лет на двадцать изолированных работ. В тундре. Понимаешь, что ты просто поедешь лечить отщепенцев и отказников, туда в тундру. И умрешь там, как простой рядовой батрак и враг своего отечества.

  - Вот, вся ваша гнилая сущность, вы правду считаете крамолой!