Шерелин Пратт - Поцелуй, разлетевшийся на 1000 гифок Страница 12

— Понимаю, — ответил Филипп. — Но мы же оба прекрасно понимаем, что можно купить всё. Даже то, что не продается.

Правда? Так вот зачем Филипп привел её сюда?

— Мне нужно присесть хотя бы на минутку, — сказала она неожиданно, заработав удивленный взгляд от Филиппа.

— Конечно, — сказал Райан, отодвигая ближайший стул. — Ты стоишь уже несколько часов на этих каблуках.

Да. Даже дольше, чем думает Райан, но она промолчала и присела на предложенный стул. О, Господи, она, наверное, больше никогда с него не поднимется.

Филипп взглянул в её сторону, когда Райан вернулся к их беседе, и Грейс постучала по запястью, напоминая о времени. Филипп моргнул в понимании, а затем вновь сосредоточил внимание на Райане.

Грейс размяла шею и слегка вздохнула, зевнув. Ей очень хотелось снять туфли. Но она не могла зайти так далеко. Если она их снимет, то больше ничего уже не сможет обуть до самого утра. Туфли должны остаться на её ногах, пока она с Филиппом не доберется до машины.

Чтобы отвлечься, Грейс вытащила телефон и проверила свои аккаунты. Везде было тихо, за исключением Инстаграм. 217 новых уведомлений после последней проверки. Не слишком ли много активности для позднего вечера? Грейс уже было страшно просматривать обновления.

Она открыла страничку Эштона и увидела пожар, который он устроил на этот раз. Он выложил фотографию наполненной едой тарелки, где каждый ингредиент лежал в отдельном отсеке. Она узнала эту тарелку и блюдо на ней. Это «Дорада на гриле» из ресторана Филиппа (Прим. Золотистый спар, или дорада, или аурата — морской карась). Ниже стояла подпись: «Я пришел в ресторан «У Филиппа» и попросил принести «Специальное блюдо для Грейс Васкез». И вот, что я получил. Бон аппетит?».

Это блюдо действительно выглядело аппетитно, и согласно комментариям, подписчики с этим согласились. Если Эштон хотел оскорбить меня, то у него это не получилось.

Но не в этом дело. Дело в том, что Эштон успешно завладел вниманием своих читателей. Они любили его. И раз они натолкнулись на его аккаунт в социальных сетях, то, возможно, их шоу все-таки наберет популярность, и его решат не закрывать. Парень был забавным… хотя та фотография ящика ее рабочего стола практически довела Грейс до крайности. Девушка содержала свой мир в чистоте. Она позволила себе только одно место — всего лишь один ящик — в котором был хаос, и Эштон выложил его фотографию на всеобщее обозрение. Единственное, что убедило ее в необходимости успокоиться, тот факт, что 90% всех комментариев были в поддержку этого беспорядка.

Но не только хаос в ящике заслужил одобрение. Большинство считали, что её блюдо в ресторане «У Филиппа» выглядело аппетитным.

Выкуси, Эштон.

Каждый его новый пост увеличивал число подписчиков Грэйс. Ей не хватало лишь 327 подписчиков для фантастического значка, оповещающего, что количество подписчиков составляет десять тысяч. Она была на праздничном ужине, когда Эштон опубликовал этот пост, и у него всё ещё было лишь четыре тысячи подписчиков. Неудачник.

Пока Грейс думала, как ответить на запись Эштона, она случайно взглянула на Филиппа и улыбнулась тому, как он выглядел. Грейс не единственная в их отношениях была «конфеткой». Филипп, в своем черном костюме, подогнанном по фигуре, выглядел, словно модель на рисунке углем Джозефа Эббода (Прим. Джозеф Эббод – американский писатель и модельер. Эббод стал первым модельером, которому Совет модельеров Америки два года подряд вручал награду как «лучшему дизайнеру мужской одежды» в 1989 и 1990 гг.). Освещение подчеркивало его фигуру, а тень добавляла его облику намек на грубость и мужественность. Благодаря его холодным голубым глазам, темным волосам, костюму и особой манере держать бокал, он выглядел будто модель на съемке рекламы вина.

Не желая упустить момент, Грейс открыла камеру на телефоне и стала делать снимки.

Она многое любила в Филиппе. Он был безропотен, никогда не давал обещаний, которые не мог выполнить. Он был одним из тех редких людей, которые всегда помнят все имена и находят общую тему для разговора. Он был профессионалом, в том числе и в отношениях с людьми… и, вдобавок ко всему перечисленному, этот мужчина отлично получался на фотографиях.

Грейс пролистала фотографии, проверяя все мелочи, пока не нашла фото, где лучше всего и под нужным углом падали тени. Она загрузила фотографию в фоторедактор, отредактировала немного и выложила в Инстаграм с подписью: «Мой мужчина знает, как украсить костюм».

Уже 23:12. Это означало, что она не доберется до постели к полуночи, а завтрашний день обещал быть долгим. И еще более серьезная проблема заключалась в том, что её ноги снова начали болеть. Это была острая и изнуряющая боль. В этот момент Грейс даже не была уверена в том, что сможет встать.

Она только решила позволить своим глазам немного отдохнуть, как услышала шаги Филиппа, приближающегося к ней. Он прижался губами к ее макушке, чтобы привлечь к себе внимание девушки.

— Прости, дорогая. Мне, правда, нужно было поговорить с ним о «Шарбоно».

Грейс открыла глаза и посмотрела на него.

— И ты поговорил?

Он улыбнулся.

— Конечно, я поговорил.

— Хорошо. Не хочешь отпраздновать это, отнеся меня в машину?

Он взглянул на её туфли.

— Твои ноги испустили дух сегодня?

Грейс кивнула.

— Садиться было ошибкой.

— Я должен был тебе это сказать, — произнес он, наклоняясь и оборачивая её руку вокруг своей шеи, а затем поднимая её на руки.

— Мой герой, — сказала Грейс, кладя голову ему на плечо. — Я могу так уснуть.

— Договорились, — хохотнул он и направился к выходу.

Она поцеловала его в щеку.

— Малыш, если бы это было в списке твоих дел на вечер, мы могли бы уйти еще два часа назад.

Филипп ничего не ответил, а Грейс хотела притвориться, что тишина была обоюдной, но она знала лучше. Филипп был раздражен, но если он не собирался ничего говорить, то и она ничего не скажет. Они уже давно танцуют этот танец.

— Вот мы и добрались, — сказал Филипп, когда они дошли до машины. — Подготовь свои ноги для толчка.

Он легко опустил её, а потом открыл для неё дверь и усадил в машину. Её ноги даже не прикоснулись к коврику, когда она сняла туфли и облегченно вздохнула.

— Ay, mis piecitos (Прим. «О, мои ножки»), — пробормотала она себе под нос, прислоняясь к подголовнику. Если бы неловкая тишина между ней и Филиппом продолжилась, то вполне возможно, что она бы задремала по пути домой.

Филипп ничего не сказал, когда заводил машину, и молчал, пока они ехали. Грейс отдыхала, пока они не добрались до её дома.

— Значит, мы не увидимся до следующего вторника? — спросил он, заезжая на ее улицу.

Грейс открыла глаза и кивнула.

— Это следующий раз, когда наши расписания совпадают, да.

— Да уж… кажется, последние пару месяцев это случается все реже и реже, правда?

Это был вопрос, который на самом деле не был вопросом. Это был намек на истинную проблему, о которой твердила Эсми прошлым вечером.

Грейс почувствовала напряженность и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— И ты винишь в этом меня?

— Нет, — ответил он. — Это наша вина. Я занят. Ты занята. Мы оба заняты. Я не играю здесь в «обвинялки». Я хочу сказать, что было бы меньше проблем, если бы я не отвозил тебя сегодня к тебе домой. Было бы проще, если бы в конце дня мы приходили домой в одно и то же место.

Она перевела взгляд на дорогу.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

— Я знаю, знаю. Мы говорили об этом тысячу раз. Ты не веришь в сожительство до свадьбы, а мне претит мысль делать предложение, когда я уверен, что жить можно вместе и вне брака.

Грейс положила свою руку на его и слегка сжала.

— Пока у нас разные ванные, все будет хорошо, papi («папочка»).

Он покачал головой.

— В сожительстве намного больше нюансов, чем раздельные ванные, Грейс.

— Но это почти во главе списка, — сказала она игриво. Он не купился.

— Я просто чувствую, что чем дольше мы вместе, тем сильнее мы отдаляемся, а все должно быть совершенно наоборот,— он на секунду отвел взгляд от дороги, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я хочу быть с тобой, малышка. Каждую ночь.

Грейс отпустила его руку.

— И поэтому я должна переехать к тебе и стать покладистой женщиной?

Он раздраженно вздохнул.

— Я говорю не об этом.

— Тогда о чем ты говоришь? Я слушаю.

Филипп положил обе руки на руль, вне пределов её досягаемости.

— Я хочу сказать, поддержи меня, Грейс. Переезжай ко мне. Позволь нам быть вместе в конце дня.

Она скрестила руки.

— И что означает это «поддержи меня»?

— Ты никогда не жила с парнем раньше, я думаю, тебе понравится.

— Ага, — протянула Грейс. — Но ты раньше жил с другими женщинами.

Он кивнул.

— Да.

— И сколько раз ты был женат?