Байки из кочегарки (записки скромного терминатора) - Владимир Альбертович Чекмарев Страница 12

на прямую сложно вплоть до нельзя, но и врагу до нас не дотянуться, кроме как огнем и тут ярко сверкнула третья загогулина… Митрич увидел двух вьетнамцев, которые волокли какой-то странный, но смутно знакомый карамультук, это оказалось старое доброе противотанковое ружье Симонова, калибром 14, 5 мм. и план созрел моментально… Нужная колонна по данным разведки должна состоять из четырех машин, места в бортах «Зеленых драконов», которые пробьет 14, 5 мм пуля были известны и посему расчет ПТРС вкупе с фронтовым кино-корреспондентом были мобилизованы для выполнения спецзадания и прикомандированы к товарищу Льенсо*. Система была следующей… При засечении подозрительной колонны, включающей нужное количество «коробочек», как только она приближалась к месту засады, ее чуток обстреливали и под этот шум, расчет ПТРС производил по выстрелу в каждый БТР, а корреспондент крутил камеру, после чего вся компания быстро уходила в ближайший тоннель, до подлета американской авиации, которую, как правило вызывали атакованные. И на третий раз все сработало… пуля не взяла одного из Драконов, вторая пуля тоже его не взяла, а американцы применили вдруг артиллерию, что в этом районе делали крайне редко и очень неохотно, так как вьетконговцы, навострились вести артиллерийскую дуэль с помощью минометных налетов, что очень не нравилось артиллеристам дяди Сэма. После просмотра кинопленки стало ясно, что «Зеленый дракон» с тактическими номерами 47 и 12С40367 был именно той самый забронированной единицей.

А когда аспирант спросил Митрича, а что мол это был за такой странный БТР, Митрич проникновенно сказал: «Если я тебе это расскажу, то буду вынужден тебя пристрелить» и предложил выпить за «Тропу ложных солнц».

Льенсо* - так вьетнамцы называли советских товарищей

Глава 20. Адюльтер и белый верблюд

В этой местности, поверху которой были пески, а под песками булькала нефть, населяли гордые и беспокойные племена, руководимые всевозможными шейхами и эмирами. Один из эмиров стал излишне усиливаться и вдобавок терпеть не мог Карла Маркса, Клару Цеткин и их последователей…

Приказ был четким – Прекратить и пресечь враждебную союзникам деятельность, но не путем покушения.

Митрич был назначен крайним и почему срочно стал работать головой и кое что придумал… Через месяц эмиру, подарили на день рождения, белого верблюда, редких статей и один из советников подал ему идею, устроить гонки белых верблюдов. В этой местности, верблюды альбиносы считались бриллиантом в драгоценной шкатулке элитных каримах (верблюжатниках). На гонки собрались все соседи и ставки делали ну очень большие и первым к финишу пришел новый верблюд того самого эмира. Были поздравления, награда и самое главное круг почета, закончившийся грандиозным скандалом…

В процессе дефиле, белый верблюд внезапно пошел желтыми пятнами и его белый цвет оказался фикцией.

И теперь эмиру стало не до козней против Мира социализма и его сторонников, ибо у него появилось множество кровников чести. А история с фальшивым верблюдом-альбиносом уходила в город Сиди-Бель-Аббес, где в процессе одной операции, Митрич завел санкционированный роман, с любовницей местного лошадиного афериста, специалиста по поддельным лошадиным мастям или по Фуксам, как говорится в тех кругах. Дама бальзаковского возраста, без памяти влюбилась в молодого капитана Иностранного легиона и когда он снова появился в ее жизни, Мерседес с радостью, помогла ему с порцией белой лошадиной краски, с отложенной стойкостью. Ну а подвести к эмиру верблюжьего барышника с белым верблюдом было уже дело техники. Правда эмир, пока, не словил пулю из «Ли- Энфилда», усиленно искал этого барышника, но безуспешно.

. «А кто был этим барышником» - спросил аспирант. На что Митрич хитро улыбнулся и произнеся длинную фразу по-арабски, и сделал восточный молитвенный жест таямум.

Глава 21. Зачем надо читать хорошие книжки

Понимаете ребята, хорошая провокация это искусство, но главное в хорошей провокации, это уважительная четкость к фактору времени.

В одной жаркой стране, буржуины решили устроить переворот и учитывая что переворот должна была поддержать распропагандированная часть гарнизона столичного форта, он мог закончится успехом, так как артиллерия форта господствовали и над городом и фортом. Естественно силы Мира и Социализма задумали помешать буржуинам и послали на помощь пролетариату пароход с группой интернационалистов и оружием для Народной милиции, которая была достаточно многочисленной, но слабо вооруженной. Но вот орудия форта могли не допустить победы левых сил в одном отдельно взятом порту. И вот Митричу, и поручили нейтрализовать форт и он по этому поводу сидел в портовой таверне, где ждал связников от партизан. За соседним столиком сидели явные рыбаки и спорили о том, какие спиртные напитки наиболее благостны для потребления… Первым делом были отвергнуты вина, как бабские напитки, потом одобрено пиво, как хороший напиток в жару и под беседу, а вот когда вопрос коснулся крепких напитков, один из собеседников сказал, что Ямайский ром, как напиток настоящих моряков конечно всему голова, но вот хороший виски хотя и дороговат, но он дешевле французского коньяка и уж наверняка лучше, и пульке, и местного бренди, причем сорт не важен, ибо у гринго не бывает плохого виски. И Митрича, как громом ударило и к приходу связных, операция уже полностью созрела в его мозгу. Он вспомнил книжку, прочитанную в юности в которой охране тюрьмы, дабы организовать побег герою, подсунули ящик виски и именно фраза «у гринго не бывает плохого виски», разбудила у Митрича воспоминания и перефматировалась в сюжет операции.

Вечером в субботу, в форт прибыли два грузовика со снарядами к новым пушкам, недавно установленным на верхней эспланде со стороны порта. Самый старший по чину в гарнизоне, дежурный лейтенант, приказал сержанту сгрузить ящики в верхний арсенал и снарядить новыми снарядами зарядные контейнеры, для завтрашних учебных стрельб и уехал домой, сказав, что будет утром. Сержант после разгрузки,