Фред Стюарт - Золото и мишура Страница 120

— Подумаю, что вы честная девушка, которая сумела рассказать мне всю правду о себе. Дикси, это может быть очень важным для нас обоих.

В ее голубых глазах появились слезы, когда она взглянула на Джоэла.

— Однажды ночью отец напился, завалился ко мне в спальню и… в общем, он попытался заняться со мной любовью. Мой собственный отец! Именно тогда я и решила уйти из дома.

«Врет как по-писаному, — подумал Джоэл. — К ее сексуальным достоинствам следует, таким образом, приплюсовать и незаурядную способность вживаться в образ…»

Раскрыв сумочку, она вытащила платок и промокнула глаза.

— Ну вот, теперь вы знаете, какая я, а это не очень-то приятно. Но я так хочу, мистер Коллингвуд, чтобы в моей жизни были красивые вещи: красивые наряды, красивые авто, красивые дома, потому что все в моей прежней жизни было исключительно безобразным.

— Вы можете сейчас не поверить, Дикси, — тихо сказал он, — но мое детство тоже было безобразным, и я часто так же вот мечтал о красивом. Так что, может быть, мы с вами сможем вместе творить эту красоту.

Он поднялся.

— Первое, что я хочу сделать, это получить несколько ваших первоклассных фотографий. Я передам вас моему главному специалисту по макияжу, Эрни Лоусону, и моему костюмеру Берту Карновски. Они подготовят вас для фотосъемки сегодня же. Все приготовления и сама съемка займут много времени, и вы можете подумать, что все это напрасная суета, но, поверьте мне, хорошие, профессионально сделанные фотографии значат очень много. У меня есть лучший в этом городе фотограф, он придет фотографировать вас. Его зовут Джордж Эванс, и…

Дальше она уже не слышала. Ей хотелось взвыть. Она-то, дура, сидела тут, расписывала свое детство, стараясь придерживаться некоторой правды. Сейчас у нее было такое ощущение, что вокруг сверкают молнии, и каждая может ударить со страшной силой. Дикси могла бы сказать, что произвела на Джоэла Коллингвуда благоприятное впечатление — и вот…

Теперь все может рухнуть, потому что из всех лос-анджелесских фотографов Джоэл выбрал именно того человека, который снимал ее нагишом.

В жизни не доводилось ей видеть таких прекрасных нарядов. Почти час Эрни Лоусон делал ей макияж, и Эрни сказал ей, что нечасто ему доводилось работать с лицами, которые требовали столь небольшого его участия. Еще час — и волосы ее приобрели такой вид, какого она и представить себе не могла: с пробором посредине, расчесанные на стороны, концы загнуты внутрь, что сделало ее поистине пленительной. В костюмерной Берт Карновски вместе с костюмершей перебрали не одну дюжину платьев, пока нашли расшитое серебром светлосерое вечернее платье с широкой юбкой и глубоким декольте. Платье отлично подошло к фигуре, но все же Бренда стянула его тесьмой на спине.

А потом Дикси предстала перед Джорджем Эвансом.

Высокий сухопарый мужчина с добродушным лицом и каштановыми волосами, он смотрел, как само совершенство приближалось к объективу его фотокамеры, и думал: «Где же видел ее?»

— Джордж, это Дикси Давенпорт, — представил ее Берт. — Джоэлу нужны ее первоклассные снимки.

Фотограф и модель уставились друг на друга. Теперь он знал, кто перед ним.

— Как поживаете, мисс Давенпорт?

Дикси многозначительно улыбнулась ему.

— Отлично.

— Это платье совершенно преобразило вас. Ну и ну. Берт, тебе не хочется оставить нас одних?

— Ухожу, ухожу…

— Ну-с, Трикси…

— Дикси.

— О, да, прошу меня простить, конечно же, Дикси. Я не хочу использовать никакую бутафорию, — он чуть заметно улыбнулся, — виноградные гроздья, например. — Глаза ее расширились от ужаса. — Я просто хочу сосредоточиться на вашем лице. Не зря ведь в Голливуде бытует поговорка, что лицо — это главный капитал. Хотя, случается, фотографируют и другие части тела… — Он сделал паузу и дождался, когда Берт убрался наконец из комнаты. — Итак, Дикси, с тех пор, как мы виделись в последний раз, ты проделала длинный путь. Сам Джоэл Коллингвуд! Ты вполне можешь сорвать большой куш.

— У тебя до сих пор хранятся те фотки? — прошептала она.

— О да. Мне они так нравятся, что я запрошу за них очень высокую цену. Очень высокую. И я даже думаю, что теперь цена на них поднимется еще выше.

— Сколько?

— Если тебе нужны негативы, они обойдутся в целое состояние.

— Но у меня нет больше денег.

— Знаю. Но они есть у Джоэла Коллингвуда. Так что давай пока не будем говорить о цене. В конце концов, если он не даст тебе роль, фотографии не будут стоить дорого, так ведь? Но если он даст тебе роль — если Дикси Давенпорт сыграет Жанну д'Арк, — ну и смеху же будет! Тогда фотографии будут стоить целое состояние. Так что подождем. А пока что в наших же с тобой интересах сделать шикарные снимки. Так что постарайся. Очень постарайся. Это тебе уже не фотки с виноградом.

Когда на следующий день Джоэл разглядывал принесенные ему фотографии, сердце его отчаянно колотилось. Она была ослепительна. Ему было все равно, откуда она родом, какое у нее было в действительности детство. Тот факт, что она вышла из грязи и что ее папаша пытался изнасиловать ее, лишь оттенял красоту этой девушку. Ведь и Жанна д'Арк была крестьянкой, и она ходила босиком по грязи в Домреми, а ее уши слышали голоса ангелов. Босые же ножки Дикси шлепали по мазуту бензозаправочной станции небольшого городка. Дикси Давенпорт — нужно непременно сменить это идиотское имя — должна быть превращена им в символ красоты. У него достанет денег и влияния для того, чтобы сотворить идеальную женщину, безусловную кинозвезду.

Наконец-то у Джоэла Коллингвуда появилась живая кукла, с которой он мог играть.

Красавица Шарлотта Коллингвуд, сестра Джоэла по отцу, аккуратнейшим образом срезала верхушку яйца, которое варилось ровно три минуты.

— Кто такая эта Лаура Лорд, которую Джоэл привел с собой на церемонию моего обручения? — спросила она родителей. Все они сейчас сидели в столовой особняка в Берлингаме.

— А я знаю, — хихикнула младшая сестра Шарлотты Фиона. — Я читала о ней в колонке, что ведет Венди Фэрфакс. Это счастливая находка Джоэла, актриса, которую нашли на роль Жанны д'Арк. Я и фотографию ее видела. Она такая сексуальная!

— Фиона! Что еще за ужасное слово! — сказала мать.

— Да, мамусик, но это именно так. А ты все еще пребываешь в каменном веке. Ничего плохого в слове «сексуальная» нет. Все вокруг произносят его.

— Ты — не «все», дорогая.

— Понимаю. — Фиона тяжело вздохнула. — Я — Коллингвуд. Скука, скука и скука.

— Фиона, — сказал отец, — если тебе так уж наскучила твоя семья, я буду счастлив перестать содержать тебя.

Фиона, красавица-брюнетка, красотой пошедшая в мать, закатила глаза.

— О черт… Беру свои слова обратно. Все равно, как вы думаете, эта самая Лаура Лорд — подружка Джоэла.

— Венди Фэрфакс сказала Дексу Грею, — сообщил Кертис, намазывая на тост поверх масла джем «Оксфорд», в то время как слуга наливал ему кофе, — что прежде ее звали Дикси Давенпорт.

Фиона взвизгнула от смеха.

— Ой, не могу! Просто чудо! Дик-си Да-вен-порт! Такая дешевка, невероятно!

— Мамуля, она будет вести себя так и на моем вечере? — спросила Шарлотта.

Алисия бросила на мужа озабоченный взгляд.

— Я очень надеюсь, что такого не произойдет.

— Джоэл тратит на нее кучу денег, — сказал Кертис. — Нанял ей преподавателя по вокалу, преподавателя по дикции. Он даже нанял старую актрису-англичанку, которая обучает эту женщину светским манерам. Так что в один прекрасный день все мы сможем удивиться.

— О, она непременно будет настоящей ле-э-ди, — хихикнула Фиона.

— Уж этот мне Голливуд, — презрительно сказала Алисия, помешивая кофе. — Все сходят с ума по фильмам, но, если хотите знать мое мнение, эти фильмы губят мораль этой страны.

— Ой, мамуля, ты такая старомодная! — сказала Фиона. — Мне тоже хотелось бы стать кинозвездой. Как ты думаешь, Джоэл дал бы мне роль в каком-нибудь из своих фильмов?

— Только через мой труп! — отрезал Кертис. — Достаточно и того, что один ребенок в нашей семье уже пошел в этот киношный бизнес.

— А как ты думаешь, этот новый фильм Джоэла окажется сексуальным?

— О Жанне д'Арк? — уточнила мать. — Едва ли.

— Беда фильмов Джоэла в том, что они недостаточно сексуальны, — продолжала Фиона. — Эта Флоренс Найтингейл и картина про нее! Скука, и скука.

— Беда фильмов Джоэла в том, — вздохнул отец, — что это пустая трата денег.

Глава шестая

В свои шестьдесят два миссис Белгрейв представляла собой импозантную даму старой школы. Ей доводилось играть на лондонской сцене с сэром Генри Ирвингом, первым актером за всю историю английского театра, получившим титул баронета. Миссис Белгрейв по сей день носила платья до колен в стиле Королевы Марий и, как и ее британская монархия, держала себя с подчеркнутым достоинством.