Станислав Меньшиков - Страсти по разрядке Страница 13

Бжезинский. Да. Согласно официальной исторической версии помощь ЦРУ моджахедам началась в 1980 году, т.е. после вторжения советской армии в Афганистан. Но в действительности, которая до сих пор оберегалась как строгий секрет, все было совершенно иначе. В самом деле, президент Картер подписал первую директиву о тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал президенту записку, в которой объяснял, что, по моему мнению, эта помощь вызовет советскую военную интервенцию.

В. Несмотря на этот риск, Вы были сторонником такой тайной акции. Но быть может, Вы и сами хотели советского вмешательства в войну и старались его спровоцировать?

Б. Это не совсем так. Мы не толкали русских на интервенцию, но мы сознательно увеличивали вероятность их вмешательства.

В. Тогда Советы оправдывали свою интервенцию тем, что они боролись против тайного вмешательства США в Афганистане, но люди не верили им. Однако, у них были основания так говорить. Сегодня Вы ни о чем не сожалеете?

Б. Сожалеть о чем? Та секретная операция была отличной идеей. Она помогла втянуть русских в афганскую ловушку, а Вы хотите, чтобы я об этом сожалел? В день, когда Советы перешли границу, я написал президенту Картеру: теперь у нас есть возможность задать Советскому Союзу его вьетнамскую войну. И действительно, почти десять лет Москва должна была вести непосильную для себя войну, которая привела к деморализации и, в конечном счете, к развалу советской империи».

Бжезинский явно переоценивает роль афганской войны (и его собственной политики) в развале СССР. Были и другие, более глубокие причины. Но главное – Бжезинский подтвердил то, что мы утверждали еще в то время. Подумать только – 18 июня 1979 года Картер в Вене торжественно подписывает договор ОСВ-2, а уже 3 июля директиву, предписывавшую ЦРУ вести тайную войну против СССР в Афганистане. Картер предупрежден, что это скорее всего спровоцирует советскую военную интервенцию и сознательно идет на этот предательский шаг. Он заранее знает, что с разрядкой будет покончено. И тем же летом по свидетельству Солсбери подписывает другую директиву, предписывающуюся готовиться к новой фазе гонки ракетно-ядерного оружия. Таков этот президент-святоша, которому впоследствии присудили Нобелевскую премию «за десятилетия неустанных усилий за нахождение мирного решения международных конфликтов».

Но в 1980 году на встрече с американскими бизнесменами у меня не было вещественных доказательств истинных целей и мотивов американской политики в Афганистане. Американцев было невозможно разубедить, что СССР через Афганистан рвался на юг к Персидскому заливу и Индийскому океану. Я приводил всяческие аргументы, в том числе географические:

- Да посмотрите же на физическую карту региона! Афганистан отделен от океана высокой горной грядой и пакистанской территорией.

Никакие доводы не доходили до сознания моих собеседников.

- Вы отказываете нам в праве на собственные геополитические интересы, - говорил я, - и признаете только свои. А что вы скажете, когда вы сами нападете на Иран?

- Вэнс не допустит этого, - возразил Роуза.

Было известно, что в связи с захватом в Тегеране американского посольства Бжезинский настаивал на применении силы против режима Хомейни, тогда как Вэнс решительно возражал, требуя регулировать конфликт мирным путем. В конце концов, Картер весной 1980 года решился на военную акцию, которая, однако, блестяще провалилась. Вэнс в знак протеста подал в отставку и надолго удалился от политики. В длительной схватке с Бжезинским этот добропорядочный политик оказался слабым бойцом и проиграл практически по всем пунктам. На оставшиеся месяцы президентства Картера госсекретарем стал известный деятель демократической партии Эдмунд Маски, который какой-либо заметной роли не играл.