Татьяна Герцик - Дорога к себе Страница 14

      – А Слава понял. И не возражал.

      – Думаю, вы и его семейное положение проверили?

      – А как же! Хотя в наше время штамп в паспорте стоит у единиц. Так что это ничего не значит. Ну, я пошла, он меня ждет. До свидания.

      Она махнула рукой и убежала к дожидавшемуся ее у выхода из ресторана симпатичному парню. Борис решил, что тот подходит ей куда больше, чем он сам. Посмотрел на Василису. Та сидела выпрямившись, одинокая, как сосна на пригорке, и с вымученной улыбкой слушала невестку. Та что-то весело ей объясняла, вертя в руке бокал с шампанским.

      Внезапно Галина повернулась и посмотрела на Бориса в упор. Ему стало не по себе, но взгляда он не отвел. Внимательно изучив его, она почему-то кивнула и отвернулась, не дождавшись ответа. Борис не понял, что означал этот кивок. Приветствие или обещание? Но обещание чего? Нет, наверное, она просто его узнала и поздоровалась.

      Он посмотрел на свой пустой стол. Может, заказать спиртное? Сто граммов коньяка ему точно не помешают. За машиной можно будет приехать завтра. Но тут на глаза ему попался краснолицый мужик с развязными нескоординированными движениями, и Борис решил, что уподобляться ему не будет. Расплатился и вышел, бросив прощальный взгляд на Василису. Она сидела прямо, развернув плечи. Борис вспомнил о гимназистках с линейками в корсете. Похоже. Кто ее так муштрует? Муж или она сама до абсурда доводит его вскользь брошенные слова?

      Сел за руль Мерседеса, приехал домой. От тела Василисы, которое он слишком тесно прижимал к себе, плоть напряглась. Пришлось нырять в бассейн и плавать целый час, пока физическая нагрузка не выгнала из тела похоть.

      Есть не хотелось, но он заставил себя выпить полстакана кефира, просто для улучшения пищеварения. Правда, оно его еще ни разу не подводило, но лучше не рисковать

      Уступая странному желанию, прошел по верхним этажам, заглядывая во все комнаты. Они покрылись толстым слоем неприглядной серой пыли. Надо будет вызвать уборщиков из клиринговой фирмы. И когда же он наконец приобретет мебель для коттеджа? Или ему и впрямь, как говорил дядька, стоит его продать и заняться строительством другого?

      Оставив решение этого вопроса на потом, отправился в спальню, улегся с свою одинокую постель и долго лежал, закинув руки за голову и глядя в темный потолок.

      В это время Галя, уложив детей спать, разговаривала на своей маленькой чистенькой кухоньке с мужем.

      – Спасибо соседке, посидела с малышней, а то не видать бы нам сегодняшнего праздника, как своих ушей. – При этом она кокетливо дотронулась до мочек, в которые были вдеты золотые сережки с крохотными бриллиантиками, подаренными ей вскладчину Андреем, Виталием и Василисой.

      Она надеялась получить комплимент по поводу своей несравненной красоты, но Андрей, читающий бесплатную городскую газету, кинул в ответ только аморфное «ага».

      – Василиса стала такой странной, ты не находишь?

      В ответ услышала все то же обескураживающее «ага».

      – Изображает из себя какую-то светскую дамочку, а глаза такие беспокойные. Что это с ней? – она требовательно потеребила край газеты.

      На сей раз универсальным междометием «ага» было не отделаться, и Андрей с неохотой оторвался от чтения.

      – А что с ней?

      – Я говорю, она сильно изменилась. Как ты думаешь, почему?

      – Сильно изменилась? Я что-то не заметил. Не беременная, это точно.

      Галина фыркнула. Все-таки эти мужики жутко примитивные создания! Но, как умная жена, озвучивать свои житейские наблюдения не стала.

      – Я говорю, что она из себя какую-то дореволюционную барышню изображает. Чопорную и глупую. Неужели она таким манером Виталию хочет понравиться?

      – А чего ей ему нравиться? Ему вообще пофиг, что она делает.

      Галя озаренно вскричала:

      – Это ты правильно сказал: ему пофиг, что она делает! Потому что он ее не любит!

      – А зачем тогда женился, если не любит? Кто его заставлял? – Андрей сразу набычился, вообразив, что его любимую сестренку обижают.

      – А ему спасательный круг нужен был. Он другую любил, а она замуж вышла. Аська же давно по нему сохла, вот он этим и воспользовался. Но по-своему он хорошо к ней относится. Не хуже, чем к табуретке на кухне. Он ее не обижает, ты не думай. Он ее просто не замечает.

      – Как это хорошо относится, если не замечает?

      Галя включила чайник и достала из шкафчика заварку.

      – Обыкновенно. Мужья часто не замечают жен. Вертятся под ногами, и ладно. Только это через года приходит, а у Виталия сразу.

      – Что-то я тебя не пойму. Ты это про них говоришь или про нас? – Андрей подозрительно прищурился.

      – Это я так, обобщаю. Не бери в голову. Мне кажется, у них отношения учитель-ученица. Тебе так не кажется?

      Андрей невольно почесал рукой в затылке.

      – Возможно. Но он ее и старше, и образованнее. Так что ничего нет в этом криминального. Пусть учится и взрослеет.

      – Это в школе хорошо, а не в семье. И не с характером Аськи постоянно подчиняться. Ей командовать как-то ближе. Или хотя бы свое мнение высказывать.

      – А она что, свое мнение говорить боится, что ли?

      Галина снова про себя посетовала на мужскую ненаблюдательность.

      – А ты не заметил, что она во всем с Виталием соглашается?

      – Это правильно! – С одобрением заметил любящий муж. – Идеальная жена. Мне бы такую.

      Галина не повелась на явную провокацию.

      – Ты от такой через месяц бы сбежал. Это же скука смертная. Похоже, что и Виталий так думает. Хотя сам же ее и замуштровал.

      – Что-то она меня вконец запутала! –Пожаловался Андрей на жену невидимым зрителям в углу кухни. – Зачем Виталию ее муштровать, если он на нее и внимания-то не обращает?

      – Я неверно выразилась. Он Аське наверняка как-то сказал, вполне возможно, еще до женитьбы, что она шебутная, что от нее беспокойство одно, или что-то в этом роде. Вот она и пытается соответствовать его представлению об идеальной женщине. В меру своего понимания, разумеется.

      Андрей решительно тряхнул газетой, закрываясь ею от настырной жены.

      – Вот и пускай соответствует. По крайней мере, и нам жить стало гораздо спокойнее. Знаешь, что ни в какую переделку не ввяжется.

      Он уткнулся в газету, а Галя скорбно проговорила куда-то в воздух:

      – А мне она прежняя гораздо больше нравилась. Открытая и веселая. Не то что сейчас.

      Немного подумав, снова отодвинула газету от носа благоверного и заявила:

      – Ты помнишь того парня, что на танец ее сегодня приглашал?

      Андрей с досадой уточнил:

      – Какого парня? Ее сегодня несколько парней танцевать звали.

      – Высокий такой, симпатичный, с каштановыми волосами. Костюм у него темно-серый.

      – А-аа, вспомнил. Ну и что?

      – Это Борис! – Галина произнесла это торжественно, с победными нотками в голосе.

      – Какой Борис? Никаких Борисов я не помню.

      – Да ты еще Аську ругал, что она с ним путается. Он еще ее в Москву возил и в Турцию.

      Андрей помрачнел.

      – А, этот? И что ему надо на этот раз?

      – Думаю, что ничего. Но Аську он по-прежнему любит. И подходит он ей гораздо больше, чем этот ее великий хирург.

      Андрей свирепо погрозил ей пальцем.

      – Что за глупости, подходит, не подходит? Раз замужем, значит, никаких хахалей в принципе быть не должно!

      – Я тебе не про хахалей говорю, а про жизнь. Было бы здорово, если бы она ушла от Виталия к этому Борису. Намного счастливее бы была.

      Муж разозлился, видимо, примерив подобную перспективу на себя.

      – Ладно, хватит ерунду пороть! Виталий нормальный парень. Не знаю, с чего он тебе не нравится. А что Аську он не любит, это ты сама выдумала. Не любил бы, так и не женился бы. И то, что Борис ее любит, тоже твои выдумки! И хватит мне лапшу на уши вешать!

      Разобидевшись, Галина ушла в маленькую комнату, оставив Андрея дочитывать газету в одиночестве. Включив телевизор, несколько минут молча смотрела какую-то передачу про животных, потом стукнула кулаком по спинке дивана и воскликнула:

      – И все-таки он ее любит! Так смотреть может только влюбленный человек! И Аська к нему неравнодушна. Она этого еще не понимает, но, надеюсь, все-таки поймет. И чем скорее, тем лучше.