Брайан Грейзер - Любопытный – значит успешный книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром Страница 14

После того первого знакомства в доме у Стинга я встречался и говорил с Вероникой несколько раз. Со временем я начал понимать, что она нашла в своем внутреннем мире способность, которую большинство из нас даже не пытаются открыть, не то чтобы использовать.

Единственный путь выстоять – это способность спокойно отделить себя от того, что с тобой происходит.

Вероника поняла: чтобы выдержать мучения, она должна была вытащить себя из той реальности, в которой она оказалась. Нужно замедлить мышление, замедлиться. Многие рассказывают, что переживают состояние «потока», когда занимаются писательством, или серфингом, или поднимаются в горы, они забываются, их полностью поглощает то, что они делают.

Как рассказала мне Вероника, чтобы пережить истязания, час за часом, день за днем в течение восьми месяцев, ей тоже нужно было найти состояние потока, но потока другой реальности, в которой свой собственный ход событий. Так она выжила. Она не могла контролировать физический мир, но могла управлять своей психологической реакцией на происходящее в нем.

Способ, которым она спаслась, по сути, представляет собой механизм создания истории. Нужно было найти для себя другой ход повествования, чтобы выйти из ситуации пыток.

История Вероники настолько поражает воображение, что мы попытались ее воссоздать в фильме «Страна в шкафу» (Closet Land). В нем всего два персонажа – женщина и ее мучитель. Это кино не для большой аудитории, потому что оно очень тяжелое, беспощадное. Но я хотел снять фильм, который покажет зрителю то, что творится в сознании того, кто подвергается истязаниям. Это происходит по всей планете, и я хотел, чтобы зрители могли это увидеть.

То, что я узнал от Вероники, ее понимание мастерства, увязывается и с психологией персонажей во многих других фильмах и шоу. Когда я впервые прочитал воспоминания Джима Ловелла о взрыве и внештатной ситуации в капсуле миссии «Аполлон-13», я не смог уяснить все подробности устройства космического корабля, орбитальной механики, проблем с топливом и углекислым газом. Но я сразу увидел и понял это переданное Ловеллом ощущение безвыходной ситуации, когда они с экипажем оказались в сложных условиях, на грани жизни и смерти, где они потеряли контроль над происходящим. Как и Веронике, им нужно было задать другой настрой. Они должны были создать альтернативный ход повествования, чтобы мобилизовать в себе психологические ресурсы для возвращения на Землю. Я думаю, что и этим фильмом многим обязан Веронике де Негри.

Можно было бы подумать, что тот, кому выпало пережить нечто подобное, будет сломлен, потеряет надежду и впадет в цинизм. Однако это совсем не про Веронику. Она живая и энергичная, человек высокого интеллекта и внутренней силы. Она не искрит и не фонтанирует, но в ней есть огромная жизненная сила, огромная энергия. И у нее есть то, что мне кажется таким необходимым в эмоциональном состоянии человека, – эта невероятная способность полагаться на собственную моральную силу, чтобы выстоять. Веронику спас ее характер, ее личность и история, которую она сама смогла для себя создать.

* * *

Любопытство сводит вас с реальностью.

Я живу в двух пересекающихся мирах, которые часто далеки от реальности, – в мире голливудского шоу-бизнеса и в мире созданных историй. В Голливуде возникает ощущение, что находишься в центре планеты. Наше творчество затрагивает всех в США и во многих других странах мира. Мы имеем дело с актерами и режиссерами, которые знамениты и – по крайней мере в Голливуде – имеют большое влияние в том смысле, что могут запросить большие чеки, могут командовать армиями сотрудников и техническими службами, могут выбирать материал, могут буквально создавать новые миры с нуля, и до мелочей диктовать свои условия, например, в отношении питания, которое они хотят получать. В наших проектах крутятся большие деньги – те, что необходимы на начальном этапе для создания проекта, и те, которые уже мы получаем при успешном прокате. Миллионы исчисляются сотнями, и мы уже прочно вышли на уровень миллиардных кинофраншиз и миллиардных заработков актеров за игру2.

Поэтому в Голливуде очень серьезно относятся к тому, что мы делаем, и к тем, кто это делает. И можно потерять грань между теми историями, которые мы создаем со всей возможной живостью и колоритом, и реальным миром. Однако необходимо помнить, что даже если деньги реальные и риски реальные (и часто очень высокие), все прочее понарошку – это ведь шоу-бизнес.

В комедии, действие которой разворачивается в нью-йоркском морге («Ночная смена»), нет трупов. Телевизионная драма «Ночь спорта» о создании программы спортивных новостей обходится без спортивных состязаний, спортсменов и новостей. В кино о жестоком мире наркоторговли («Гангстер») нет настоящих наркотиков и жестокости. Даже в великой истории любви обычно никто не влюбляется.

Само по себе создание истории – это не реальность. Но каким бы очевидным это ни казалось, на деле это далеко не всегда так. И вот пример – когда мы возвращаемся домой с работы и рассказываем мужу или жене «историю» своего дня, мы переформатируем прошедшие девять часов, чтобы показать действие, поставить себя в центр происходящего и пропустить скучные подробности (которые могут составлять восемь часов из девяти). А ведь мы рассказываем реальную историю своего реального дня.

В кино и на телевидении мы всегда пытаемся рассказывать правдивые истории, будь то фильм «Фрост против Никсона», основанный на реальных событиях, или «Гринч – Похититель Рождества», повествующий о детских фантазиях. Правдивыми истории должны быть с точки зрения эмоций и тем, а не обязательно фактов.

В любом фильме, который претендует быть пересказом реальных событий, есть неточности и несовпадения с реальностью. Вы можете найти информацию о несоответствиях действительности в таких фильмах, как «Гравитация» (Gravity) и «Капитан Филлипс» (Captain Phillips). Мы выпустили «Аполлон-13» летом 1995 года, до того, как в Интернете появился Google, но тем не менее вы можете прочитать, чем фильм отличается от фактических событий спасения команды, на полдюжине сайтов3. Можно узнать и, например, о различиях в сюжете фильма «Ной» (Noah) с Расселом Кроу 2014 года и «реальной» историей библейского героя4.

На самом деле мы хотим рассказывать вам отличные, захватывающие истории, и поэтому мы их постоянно немного меняем. По сути, когда мы создаем фильм или телесериал, мы каждый день работаем над сюжетом и изменяем его, чтобы добиться более непосредственного эффекта или ускорить темп. Мы искажаем их, чтобы они выглядели реалистичнее, даже если на деле мы отклоняемся от фактов. Все мы – рассказчики, и примерно в третьем классе начинаем замечать разницу между правдивой историей и историей, верной фактически.

Легко попасться на удочку голливудского ажиотажа и харизмы. Это герметичный мир (и не спасает даже то, что мы в Калифорнии, вдали от серьезных решений, принимаемых в Вашингтоне и Нью-Йорке). Легко застрять в мире историй, поделенных на эпизоды.

Любопытство возвращает меня в действительность. Возможность задавать вопросы реальным людям, чья жизнь не связана с кинобизнесом, служит хорошим напоминанием обо всех тех мирах, которые существуют за пределами Голливуда.

Можно снять сколько угодно фильмов о войне, революции или тюрьме. Но это только фильмы. То, что сделали с Вероникой де Негри, – это не фильм, это ее реальность, ее боль и ее выживание.

* * *

Что с вами происходит, когда вы смотрите безумно захватывающий фильм? Я имею в виду такие фильмы, за просмотром которых вы теряете счет времени, когда отступает на второй план все, кроме судьбы героев, их мира на экране. Такие фильмы, после которых вы выходите из зала и будто снова возвращаетесь в реальность, думая про себя: «Вау, сегодня воскресенье, весенний вечер».

Когда вы запоем смотрите новые эпизоды «Замедленного развития» (Arrested Development) или «Карточного домика» (House of Cards), что заставляет вас нажимать на кнопку воспроизведения еще раз, и два, шесть раз подряд? Когда вы читаете, что заставляет вас продолжать перелистывать страницу за страницей, даже если давно уже пора было отложить книгу и пойти спать?

На Национальном общественном радио (NPR) точно знают, насколько увлекательными могут быть радиоистории. В NPR выяснили, что многие слушатели, добравшись до места, часто паркуются, глушат двигатель и сидят в машине, дожидаясь окончания истории, которую еще не рассказали до конца. Сотрудники радиостанции даже придумали специальный термин – парковочные минуты5.

Так что заставляет предпочесть три минуты окончания рассказа тому, чтобы поскорее пойти домой к семье на ужин?

Ответ – любопытство.

Именно оно заставляет перелистывать страницу за страницей, включать «еще один эпизод», терять счет времени, забывать о погоде, когда вы находитесь в кресле кинозала. Любопытство создает эти «парковочные минуты»6.