Инквизитор Тьмы 6 - Алексей Валерьевич Шмаков Страница 14

Одна из моих техник, что стояла на Авраамовых, сообщала об их состоянии. Если произойдёт что-нибудь угрожающее их жизни, то я об этом узнаю мгновенно. Сейчас всё было спокойно, так что бояться нечего.

Об этом я позаботился сразу после первого применения техники двуединых. Она показала себя отлично. Потеряй мы отца или сына и всё, можно забыть об этой технике до тех пор, пока не найдётся ещё один двуединый. Если вообще найдётся.

Но в любом случае Пётр Аркадьевич был прав. Нужно помочь нашим. Добить армию скверны. Или правильнее сказать, отвлекающую нас армию. И уже дальше строить планы относительно того, как разобраться с псевдобожеством, которое оказалось гораздо более дальновидным и позаботилось о собственной безопасности.

Были у меня пара идей… Но ещё не уверен, что стоит связываться с Граитултом. Он товарищ очень сильный и вполне возможно, что сможет удержать скверну. Не дать ей перебраться на соседний континент. Как я понял, пока ещё основной разум оставался в логове, под Храмом света.

Вновь спрятал Арика, приказав ему не рыпаться и лежать на месте. А после этого мы направились непосредственно на передовую. Сёма сел за руль командирского броневика, а мы с Багратионом пристроились на броне. Так и поле боя видно гораздо лучше и можно бить с дистанции.

Правда, так ни разу мне и не удалось долбануть. А вот Пётр Аркадьевич отрывался по полной. Его магия подходила для этого просто идеально. То тут, то там вспыхивали осквернённые, становясь отличной мишенью для остальных.

Я же просто сидел, смотрел, как методично уничтожают скверну и вздыхал. Столько магической энергии пропадает. Но поделать ничего нельзя. Не могу же я отдать приказ, ловить осквернённых живыми и приводить ко мне? На крайний случай к Арцаху.

Если бы здесь остались слабаки, то можно было бы подумать о таком приказе. Но все слабаки уже очистились. Остались только сильные осквернённые. И многие из них уже перестали быть людьми. Кадавры приносили много проблем на поле боя и всё же с ними вполне успешно справлялись.

По крайней мере, пока ехали, я не видел ни одного участка, где действительно понадобилась бы моя помощь.

Первый такой случай нарисовался, когда мы уже подъехали практически к центру армии осквернённых. К тому месту, где должен был находиться Биньямин и другие Авраамовы, захваченные скверной.

Но ни осквернённых, ни нормальных Авраамовых поблизости нигде не было видно. Зато была какая-то очередная вариация монстра для фильма ужасов, подкинутого нам скверной.

Что-то очень похожее на гигантского пса, с сотнями пастей по всему телу. И из этих пастей каждую секунду вылетали снаряды, которые уничтожали защитные техники, возводимые осадившими монстра бойцами инквизиции. А все их атаки поглощались щитом пса.

Выходила патовая ситуация, которую я мог повернуть в нашу сторону. Подготовил сразу две техники объединения первостихии и спрыгнул с брони, когда проезжали мимо. Бойцы, державшие осаду сразу увидели меня и начали расступаться, давай пройти. При этом они принялись вешать защиту на меня. Мне даже самому не пришлось отвлекаться на это дело.

И когда я оказался за пределами защитного оцепления, на меня обратили внимание сразу все пасти, что находились на этой стороне. Целый рой снарядов устремился в мою сторону. И я ничего не стал делать. Позволил бойцам за моей спиной почувствовать себя причастными к уничтожению этой твари.

Несколько десятков снарядов приняла на себя защита, а дальше уже и я атаковал. Выпустил технику, которая растворила следующую партию снарядов и впилась в защиту кадавра. Буквально пара мгновений и я уже видел достаточно большой просвет. Вот в этот просвет и залетела моя техника. Гораздо сильнее первой. В неё я вбухал процентов сорок от имеющейся силы.

Шандарахнуло знатно. Я даже отправился полетать. Хотя в радиусе полусотни метров так поступили абсолютно все. Даже продолжающие сопротивляться осквернённые и несколько перестроившихся тварей, габаритами сильно уступающих нашей псине.

Вышло даже лучше, чем я предполагал. Этот удар пришёлся по всем, но наши отошли от него гораздо быстрее и уничтожение осквернённых пошло куда активнее.

— В следующий раз хоть предупреждай. Я подготовлюсь. Не люблю летать без самолёта. — буркнул Багратион старший, вылезая из-под кучи камней. — Пока летел, заметил, где сражаются Авраамовы.

— Хоть какая-то от тебя польза. — усмехнулся я и тут же поднял руки в примирительном жесте. Просто старик моментально вспыхнул. Загорелся в буквальном смысле.

Как оказалось, не я был тому причиной, а осквернённый, что начал подниматься рядом с нами. Пётр Аркадьевич превратил его в кучу пепла, а я добил высвободившуюся скверну.

— Показывай, где там Авраамовы. И если, что я пошутил. Ты у нас очень полезный.

— Да пошёл ты, сопляк. — лениво отмахнулся от меня Багратион и повёл в нужную сторону.

Уже минут через десять я и сам увидел всполохи святой магии. А ещё через пять и самих сражающихся.

Арцах бился с отцом один на один. Биньямин остался последним, остальные осквернённые Авраамовы уже были освобождены. Среди чистых также не обошлось без жертв. Но для меня главное, что Арцах и Давид были живы. А потому, что я видел, могу с уверенностью сказать, что сын не проиграет отцу.

Я уверен, что от старого Биньямина не осталось и следа. Что это лишь оболочка, наполненная скверной, но судя по тому, как он сражался, можно было подумать, что старик специально поддаётся. Он и без скверны был очень силён, а с её подпиткой так и вовсе должен был стать настоящим монстром. Но этого не было.

— Как ты думаешь, твой дед действительно настолько слаб, или он просто поддаётся? — спросил я у Давида, который сидел на земле и баюкал сломанную руку.

Она уже вся посинела и распухла так, словно принадлежала утопленнику, пролежавшему под водой пару недель. Видел я такое, знаю, о чём говорю.

— Хоть отец и был гораздо сильнее деда в плане дара, но уступал в опыте. Он проигрывал ему в семи схватках из десяти. И то, что я сейчас вижу, не поддаётся никакому объяснению. Словно дед реально поддаётся. Словно он может сопротивляться псевдопервооснове. Но это просто невозможно. Она уничтожает личность человека, заменяя её собой. Берёт тело под полный контроль. Только