Гордон Фи - Как читать Библию и видеть всю ее ценность Страница 15

Если эти применения считаются возможными, у нас есть хорошая причина для беспокойства. Такому применению присуще полное опускание экзегезы. В конце концов, применять 1 Кор. 3,16-17 к отдельному верующему – что именно то, что веками ошибочно делалось в церкви. Зачем же вообще заниматься экзегезой? Почему бы не начать просто со “здесь и сейчас” и стать жертвой вековой ошибки?

Мы утверждаем, что там, где есть сопоставимые ситуации и особенности, Слово Божие для нас в таких текстах должно всегда ограничиваться своим изначальным смыслом. Более того, следует отметить, что расширенное применение обычно считается вполне закономерным, ибо это правда, т.е. оно обычно четко выводится и в других отрывках, там, где эта мысль является сутью отрывка. В этом случае следует спросить, является ли то, что мы узнаем только с помощью расширенного применения, на самом деле Словом Божиим.

Более трудный случай представлен, например, текстом 2 Кор.6,14 “Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными”. Традиционно этот текст толковался как запрещение брака между христианами и нехристианами. Однако, метафора ярма редко использовалась в античное время относительно брака, и в контексте нет ничего, чтобы указывало на то, что здесь имеется в виду брак.

Проблема заключается в том, что мы не можем быть уверены относительно того, что запрещает оригинальный текст. Вероятнее всего, это касается идолопоклонства, возможно, как дальнейшее запрещение присутствия на трапезе бесовской (ср. 1 Кор. 10,14-22). Можем ли мы, соответственно, закономерно “расширить” принцип этого текста, если мы не можем быть уверены в его изначальном значении? Возможно да, но опять-таки только потому, что это библейский принцип, который может быть подкреплен другими отрывками, отдельно от этого текста.

Проблема особенностей, которые не сравнимы

Эта проблема имеет дело с двумя типами текстов в Посланиях: говорящих о вопросах первого века, большей частью не имеющих соответствий в ХХ веке, и говорящих о проблемах, которые могли бы случиться и в ХХ веке, хотя и вряд ли. Что делать с этими текстами, и как они адресованы нам? И адресованы ли вообще?

Пример первого типа текста можно найти в 1 Кор. 8-10, где Павел говорит о трех вещах:

(1) христианах, которые спорят из-за привилегии продолжать присутствовать на языческих праздниках своих соседей в языческих храмах (см. 8,10; 10,14-22),

(2) сомнениях коринфян насчет апостольского авторитета Павла (см. 9,1-23),

(3) пище, пожертвованной идолам и продаваемой на открытом рынке (10,23-11,1).

Тщательная экзегеза этих отрывков показывает, что Павел так отвечает на эти проблемы:

(1) Им совершенно запрещается посещать языческие праздники в соответствии с принципом соблазна (8,7-13, потому что это означает участие в демоническом (10,19-22).

(2) Павел защищает свое право на финансовую поддержку как апостола, даже хотя он и отказался от этого, он также защищает свои действия (9,1`9-23) в несущественных вопросах.

(3) Идоложертвенное, продающееся на торгу может быть куплено и съедено, и также может быть свободно съедено в доме кого-либо. В последнем контексте от этого можно и отказаться, если это создает какие-либо проблемы для других. Можно есть все что угодно во славу Божию, но не следует делать того, что явно обижает.

Наша проблема заключается в том, что этот вид идолослужения просто неизвестен в западных культурах, потому проблемы 1 и 3 просто не существуют. Более того у нас больше нет апостолов в Павловском смысле, тех, которые на самом деле видели Воскресшего Господа (9,1-2 ср. 2 Кор. 10,16).

Второй тип текста можно проиллюстрировать блудодеянием в 1 Кор. 5,1-11, или людьми, упивающимися за столом Господним (1 Кор. 11,17-22) или людьми, принуждающими необрезанных христиан обрезаться (Гал. 5,2). Эти вещи могли бы случиться, но вряд ли возможны в нашей культуре.

Вопрос в том, что ответы на эти не двадцатого века проблемы говорят христианам ХХ века? Мы предполагаем, что верный подход к герменевтике должен здесь пройти две стадии.

Во-первых, мы должны выполнять экзегезу с особой тщательностью, так чтобы услышать, что действительно означало Слово Божие для них. В большинстве таких случаев четко формулируется принцип, который обычно превосходит историческую особенность, к которой он применялся в первую очередь.

Во-вторых, и это важный пункт, этот “принцип” не становится теперь безвременным, который можно применить по собственному желанию к любой ситуации. Мы утверждаем, что он должен быть применен к истинно сопоставимым ситуациям.

Проиллюстрируем оба эти пункта:

Во-первых, Павел запрещает участие в храмовых трапезах на основе принципа соблазна. Но заметьте, что это не относится к чему-то просто обижающему другого верующего. Принцип соблазна относится к тому аспекту, что один верующий чувствует, что может делать с чистой совестью, и что, действиями или убеждениями, соблазняет (убеждает) сделать другого верующего, который не может этого делать с чистой совестью. В конце концов брат или сестра не просто обижены или оскорблены этим. Этот принцип можно, следовательно, применять только к действительно сопоставимым ситуациям.

Во-вторих, Павел, в конце концов, полностью запрещает участие в храмовых трапезах, ибо это означает участие в демоническом. Христиане часто были в замешательстве относительно того, что считать демоническим. Тем не менее, это кажется нормативным запрещением христианам участвовать в различных формах спиритизма, колдовства, астрологии и т.д.

И еще раз, у нас может не быть апостолов, и большинство протестантов не считают своих пастырей наследниками апостолов. Но принцип “проповедующих Евангелие жить от благовествования” (1 Кор. 9,14), кажется явно можно применить и к современным служениям, так как это подтверждается и в других местах Писания (напр. 1 Тим. 5,17-18).

Проблема еды проданного на торгу идоложертвенного (1 Кор. 10,23-11,1) представляет собой особенно трудное измерение этой герменевтической проблемы. Такая пища была безразлична и Богу и Павлу. Но она не была таковой для других. То же можно сказать и о пище, и о различении дней в Рим. 14, и о других подобных вещах в Кол. 2,16-23.

Проблема для нас заключается в том, как отличить вещи несущественные от существенных, проблема эта усугубляется тем, что эти вещи меняются от культуры к культуре и от одной христианской группы к другой, так же как это было в первом веке. В одной только Америке ХХ века этот список включал одежду (длинну платьев, галстуки, женские брюки), косметику, ювелирные изделия, развлечения и отдых (кино, телевидение, карты, танцы, совместное купание), атлетику, пищу и питье. Как это было с теми, кто осуждал свободу Павла в отношении идоложертвенной пищи, так и те, кто думает, что воздержание от того или иного дает святость пред Богом, не думают об этих вещах как о несущественных.

Что же делает вещь несущественной? Мы предлагаем следующее:

1. Что в посланиях особо отмечается как несущественное, может и сейчас считаться таким: пища, питье, различение дней и т.д.

2. Вещи несущественные не моральны, а культурны, даже если выходят из религиозной культуры. Т.е. то, что различается от культуры к культуре, даже среди истинно верующих, обычно расценивается как несущественное (“винные” и “невинные” культуры, например).

3. Списки грехов в посланиях (напр. Рим. 1,29-30; 1 Кор. 5,11; 6,9-10; 2 Тим. 3,2-4) никогда не включают в себя эквиваленты первого века тех вопросов, которые мы перечислили выше. Более того, такие эквиваленты никогда не включаются в различные списки повелений христианам (напр. Рим. 12, Еф. 5, Кол. 3 и т.д.)

Мы знаем, что не все согласятся с нашим мнением. Однако, в соответствии с Рим. 14, люди по обеим сторонам какого-либо из этих вопросов не должны ни судить, ни уничтожать друг друга. Свободный человек не должен щеголять своей свободой, человек, для которого такие вопросы являются глубоким личным убеждением не должен осуждать другого.

Проблема культурной относительности

Вот то место, где находится большинство сегодняшних трудностей – разногласий. Это то место, где проблема вечного Слова Божия, данного в исторической особенности, стоит особенно остро. Эта проблема имеет следующие стадии:

(1) Послания являются документами первого века, написанными по определенному случаю, они обусловлены языком и культурой первого века и обращены к особым ситуациям в церкви того времени.

(2) Многие специфические ситуации в Посланиях обусловлены настолько полно своим окружением первого века, что все понимают, что в них мало или совершенно отсутствует персональное применение Слова в сегодняшней жизни, за исключением, возможно, тех случаев, когда есть какой-то отдаленный смысл определенных принципов (напр., передача одежды Павла из дома Карпа в Троаду).

(3) Другие тексты так же глубоко обусловлены той обстановкой первого века, но Слово “к ним” может быть переведено в новые, но сопоставимые условия.