Златан огорчениях. - Я — Златан Страница 15

Однако газеты не успокаивались, и даже некоторые мои одно- клубники стали нудеть в том духе, что «ему бы еще надо многому поучиться» или что «он еще такой неотесанный». Это трудно было переносить. Возможно, им нужно было раз и навсегда поставить меня на место. А то, видите ли, появился из ниоткуда, и за неделю привлек к себе внимания больше, чем все они за всю свою карье- ру. Но, что еще примечательнее, на полупустых трибунах провин- циальных стадионов, где мы играли, стали появляться отдельные солидные личности в строгих костюмах и при дорогих часах. Они явно не были местными.

Не уверен, понимал ли я тогда, что происходит, или хотя бы задумывался над этим. Но вокруг стали обсуждать этих ребят: поговаривали, что это опытные скауты из одного европейского клуба, специально приезжавшие оценить мою игру. Безусловно, слова того парня из Тринидада и Тобаго подготовили меня к тако- му возможному повороту событий, но это по-прежнему казалось мне нереальным, и я попытался обсудить данный вопрос с Хассе

C чего бы все это? Я не могу дать ответ. Я и сейчас не очень по- нимаю.

Предположу, что многим просто нравилось, как я вытворял свои номера с мячом. Я слышал восторженные возгласы «Вау!» и «О-о-о!». Прямо, как когда-то во дворе. У меня словно вырастали крылья, когда люди узнавали меня на улице, девушки вопили от восторга, а дети подбегали с просьбой дать автограф. Также впер- вые в жизни у меня появились приличные деньги, и с первой сво- ей зарплаты я заплатил за ускоренные курсы вождения. Для парня из такого района, как Русенгорд, машина значит очень многое.

В Русенгорде гордятся не уютной квартирой или домиком на берегу. Здесь главный предмет гордости — дорогой автомобиль. И если вы хотите показать, что чего-то добились в жизни, лучший способ — это шикануть за рулем своей «тачки». В Русенгорде прак- тически все за рулем, с правами или без. Когда я взял напрокат «Тойоту Селика», мы с друзьями почти не вылезали из нее. Тогда же я стал понемногу успокаиваться. Газеты писали, что я хочу ис- правиться и встать на «правильный путь». А когда мои приятели принялись угонять машины и заниматься подобными делами, я прямо заявил им:

Нет, ребята, такие дела больше не по мне.

Хотя мне по-прежнему нужен был драйв. Например, как-то раз мы с лучшим другом проезжали по Индустриальной улице, где ра- ботают все проститутки Мальмё. Эта улица находится недалеко от Русенгорда, и я бывал здесь еще в детстве и вытворял разные ша- лости. Однажды я даже бросил яйцо в голову одной из этих жен- шин. Просто глупая выходка, которая, признаю, меня не красит. На этот раз я не собирался заходить так далеко. Мы проезжали по улице, когда увидели одну проститутку, наклонившуюся к автомо- билю и, по всей видимости, договаривавшуюся с клиентом. И мы решили: «Давай-ка проучим этого типа». Мы тормознули прямо перед его машиной, выскочили из салона и принялись кричать:

Это полиция! Руки вверх!

В руке, словно игрушечный пистолет, я держал бутылку из- под шампуня. Клиент, какой-то старый козел, не на шутку вспо- лошился, дал по газам и смылся. Мы посмеялись и отправились дальше. Но едва мы отъехали, как услышали вой сирен, а в пре- следовавшей нас полицейской машине, к своему удивлению, на заднем сиденье увидели того самого типа с Индустригатан. «Что все это значит?», — подумали мы. И, конечно, нам следовало уби- се. Он позвонил один раз, второй, третий. В конце концов, он дозвонился. Отец словно решил вцепиться в Хассе мертвой хват- кой, и не был согласен ни на какие возражения (никаких «нет»!) на другом конце провода. Он потребовал назначить встречу, и это требование было удовлетворено: на следующее утро, в десять ча- сов, мы должны были встретиться с Хассе в его офисе. Я заметно нервничал в ожидании этой встречи. Все-таки отец есть отец, и я не без оснований опасался, что он может выйти из себя. Так оно, в итоге, и случилось. Не откладывая в долгий ящик, отец принялся сыпать проклятиями и ударил кулаком по столу:

Мой сын вам что, лошадь?

Нет, разумеется, Хассе не считал меня лошадью.

Тогда почему же вы так обращаетесь с ним?

Да нет же, ничего такого мы себе не позволяем.

Примерно так выглядел этот диалог. В конце концов, отец

дал понять, что «Мальмё» меня больше не увидит, и что от- ныне я не проведу на поле и одной секунды, пока контракт не будет пересмотрен. Я заметил, как Хассе Борг становился все бледнее. Да, с моим отцом лучше не связываться. Он — словно рассвирепевший лев. В итоге, мы выбили эти десять процен- тов, а это уже кое-что да значило. Благодарить следовало ис- ключительно отца, а вся эта история должна была послужить мне хорошим уроком. И тем не менее, я по-прежнему считал всех агентов жуликами и продолжал доверять Хассе Боргу. Он был для меня наставником, кем-то вроде второго отца. Он при- гласил меня к себе на ферму, где я познакомился с его женой и детьми, а также с собакой и другими домашними животными. Также я спрашивал его совета при покупке (в рассрочку) своего «Мерседеса Кабриолета».

Ну, что еще рассказать про этот период моей жизни? Я стал 60- лее уверенным в себе, смелее. Я забивал все больше красивых го- лов, так что многочасовая отработка бразильских приемов начала приносить плоды. Если в юношеской команде мне приходилось тяжело из-за всех этих бесконечных упреков («О, он опять злоупо- требляет дриблингом» или «Он не играет на команду»), то сейчас меня приветствовали с трибун и мне аплодировали. А я отвечал поклонникам взаимностью, понимая это как еще один свой шанс и стараясь показывать еще лучшую игру. Конечно, недовольные оставались. Но им приходилось помалкивать, когда мы выигры- вали, а публика выражала мне свои симпатии.

Боргом. Но он старательно уходил от темы. Видно было, что ему она не по душе.

Хассе, это правда? Мной действительно интересуются ино- странные клубы?

Расслабься, сынок.

Но кто же тогда эти люди?

Не имеет значения, — ответил он. — Мы тебя не продадим.

И я подумал: «Да, конечно, замечательно. Я никуда и не спе-

шу». И попытался тогда обсудить улучшение условий своего конт- ракта.

Выдашь мне пять приличных матчей подряд, и я дам тебе новый контракт, — ответил мне Хассе. Я выполнил условие: здо- рово провел не пять, а все шесть или даже семь матчей. И после мы сели и стали обговаривать условия.

Я получил прибавку к зарплате в размере десяти тысяч, а позже и еще столько же. Я думал, что все в порядке и так и должно быть. Оказывается, я понимал не все. Я пришел к отцу и с гордостью показал ему свой контракт. Не скажу, чтобы он был сильно впе- чатлен. Вообще, нужно отметить, что отец сильно изменился. Он стал заядлым болельщиком, и, вместо того, чтобы погружаться в свои привычные пиво, войну и народную музыку, сидел и взахлеб читал все подряд о футболе. Когда он увидел пункт о возможной продаже в зарубежный клуб, то буквально подскочил.

Что за черт, — воскликнул он. — Здесь ни слова нет о том, сколько ты с этого должен получить.

И сколько же?

Ты можешь рассчитывать на десять процентов от суммы за твой переход. В противном случае они просто используют тебя.

Я подумал, что эти десять (или даже двадцать) процентов мне решительно не помешают. Но как было возможно их заполучить? Если бы в контракте была какая-то брешь, Хассе должен был бы упомянуть об этом, не так ли?

И я решился спросить у него. Я не хотел уступать так просто.

Послушай, Хассе, — начал я. — Я ведь могу рассчитывать на свои десять процентов в случае продажи?

Последовал ответ, которого я даже не ожидал.

Извини, сынок, — спокойно сказал он. — Так не пойдет.

Я рассказал об этом отцу, считая, что нам не следует отступать.

Но дальнейший ход событий я не мог себе даже представить. Отец пришел в бешенство и спросил у меня номер телефона Xac-

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я не мог взять все происходившее в толк. События происходи- ли с молниеносной быстротой. Еще вчера, в юношеской команде, я считался проблемным парнем. Сейчас же мы с Хассе Боргом на- правлялись на тренировочную базу «Арсенала» в Сент-Олбансе, что в северном Лондоне. Вы можете себе такое представить?!

Там было классическое футбольное поле с натуральным ухо- женным газоном, а на нем — Патрик Виейра, Тьерри Анри и Деннис Бергкамп. Но еще круче для меня было то, что я смогу встретиться с Арсеном Венгером. На тот момент он еще не достиг заоблачных высот с «канонирами». Венгер стал первым тренером- иностранцем в истории «Арсенала», и когда его назначили, газе- ты вышли с заголовками «Арсен? Кто, кто?». То есть — да кто это такой вообще и откуда взялся этот Арсен Венгер? Но уже во вто- ром своем сезоне в клубе он привел команду к «дублю», выиграв чемпионат и Кубок Англии, и завоевал авторитет. Поэтому, когда мы направлялись в его офис, я чувствовал себя маленьким маль- чиком.

В кабинете присутствовали мы с Хассе Боргом, один агент, имя которого я запамятовал, и, собственно, сам Венгер. Его пронзи- тельный взгляд вызвал во мне легкую дрожь. Он словно видел меня насквозь. Я знаю, что он составляет психологические портреты своих игроков: устойчивы ли они эмоционально, и все такое про- чее. Он очень внимателен к деталям, впрочем, как и все великие тренеры. Так что поначалу я и слова не решался вымолвить.