ЛВП - Unknown Страница 15

      У тебя ужасный стиль в одежде? Нет, она, вероятно, просто высмеивает меня, как и Мэтт.

      Я ненавижу твою прическу? Нет, слишком молодежно.

      Ты ужасно упрям? Нет, но она, скорее всего, будет гордиться этим.

      Ты ужасен в постели? Определенно, нет. Я никогда не мог убедительно врать.

      Я вздохнул и выключил компьютер. Включив классическую музыку, прилег на диван, намереваясь вздремнуть. Меня ждут у родителей через пару часов, но я плохо спал ночью. Хотя я и воздержался от еды перед сном, картинки прошлой ночи всплыли передо мной. Я проснулся возбужденным, в моей голове всплывали изображения мисс Уайльд и меня в различных позах.

      Уставший и раздраженный, я провел следующие два часа на диване под звуки скрипки.

***

      Когда я приехал к родителям, мое настроение было ужасным. Заметив автомобиль сводного брата, я осознал, что есть вероятность того, что он не престанет дразнить меня по поводу мисс Уайльд. Я надеялся, что он, по крайней мере, будет держать себя в руках в присутствии наших родителей. Я не горел желанием оторвать ему голову в середине обеда. Кроме того, может сложиться впечатление, что в его подколах есть доля правды. Обезглавливание определенно не вариант.

      — Привет, дорогой, — сказала моя мать, улыбаясь, когда открыла дверь. — Сколько раз я должна говорить тебе, чтобы ты просто заходил, а не звонил в дверь, как какой-то посторонний?

      — Извини, мам, — пробормотал я, обнимая ее.

      Я снял пальто, и она проводила меня в гостиную, где сидели Мэтт и мой отчим Ричард. Ричард и моя мать встретились в группе поддержки для вдов и вдовцов, когда мне было тринадцать лет. После нескольких месяцев знакомства Ричард и Мэтт переехали к нам, вскоре после этого Мэтт и я стали сводными братьями.

      Мне потребовалось некоторое время, чтобы принять новых брата и отца. Я до сих пор скучаю по моему отцу, который умер от обширного инфаркта в возрасте тридцати восьми лет. Я старался не ненавидеть двух злоумышленников, независимо от того, насколько счастливой они сделали мою мать. Но это было невозможно, не полюбить Ричарда, который никогда не пытался уговорить меня быть более активным или же увлекаться спортом. Он, казалось, понял мою потребность в одиночестве, когда я запирался с книгами и записями моего отца, а также памятными подарками.

Мэтт потерял свою мать в автокатастрофе, когда был еще маленьким, и совсем не помнил ее, поэтому он сразу же принял свою новую семью, в том числе и старшего брата. Он быстро понял, что я не такой, каким он хотел меня видеть: я не занимался спортом, не ходил в походы или на рыбалку. Тем не менее, он всегда был рядом, иногда даже защищая меня в средней школе, тогда он больше походил на старшего брата, чем я, несмотря на то, что был на два года младше.

      Теперь я едва мог вспомнить время, когда их не было с нами, и я знал, что мне повезло, что они оба появились в моей жизни. Конечно, это не значит, что Мэтт не сводит меня с ума большую часть времени. В этом отношении мы действительно были как настоящие братья. На самом деле, мы всегда ими и были. Это было глупо ссылаться на то, что он мой сводный брат, так как он всегда был намного больше, чем просто сводный брат.

      — Стивен, так приятно видеть тебя, сынок, — сказал Ричард, вставая, когда я вошел в гостиную.

      Как обычно, он проигнорировал мою протянутую руку, и вместо этого крепко обнял.

— Привет, Рич, — пробормотал я, похлопывая его по спине.

      В то время как Мэтт называл мою мать «мама», я всегда называл Ричарда по имени или, по крайней мере, сокращенно.

      — Присаживайся, — сказал он мне. Я сел рядом с Мэттом на диван.

      — Так как прошли занятия сегодня? — Вопрос моего брата звучал достаточно невинно, но его истинный смысл мог понять только я.

      Я посмотрел на него, прежде чем ответить.

— Что-нибудь ... интересное произошло? — Спросил он, ухмыляясь.

      Ну, кроме раздражающей меня студентки, с которой я переспал (кстати, моя жизнь была предсказуемой и скучной до этого), ничего особенного не произошло. Можно ли это отнести к чему-нибудь интересному, в ближайшее время мой мертвый брат?

— Нет, — сказал я.

— Что происходит? — Спросил Ричард.

— Ничего, — заверил его я с натянутой улыбкой.

— Хорошо, — сказал он, рассматривая нас обоих. — Пойду, помогу матери на кухне.

Когда Ричард отошел на достаточное расстояние, я повернулся к Мэтту.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — Прошипел я. — Ты можешь спрашивать что-то подобное, когда мы одни? Что ж ты прямо не спросил меня о мисс Уайльд при Ричарде?

— Что заставляет тебя думать, что я имел в виду твою ненаглядную мисс Уайльд? — Улыбнулся он улыбкой чеширского кота.

— Я ... ты ... заткнись, Мэтт! — Сказал я. — И перестать называть ее «моей» мисс Уайльд все время. Это совершенно неуместно и, кроме того, она совершенно не подходит для меня, так что ты можешь просто прекратить это?

— Я не понимаю, почему ты так взбесился, — сказал он. — Просто переспи с ней разок. Но аккуратно, чтоб никто не узнал, и забудь о ней.

Это не сработало!

— После этого ты можешь перейти к поиску своей «подходящей женщины», — добавил он, делая кавычки пальцами. — Что бы это ни значило.

— Можем просто сменить тему? — Спросил я устало.

— Ой, да ладно! Ты даже не собираешься жаловаться на ее внешний вид? Я уже привык к этому.

— Хорошо, — сказал я. — Она была одета в черные, рваные джинсы, которые были ужасны, отвратительные кроссовки и красную футболку с черепом.

— А ее волосы? — Спросил он с надеждой в голосе.

Я закатил глаза и застонал. — Какой-то странный ирокез, вероятно потому, что она собиралась на рок-шоу сегодня вечером.

Глаза Мэтта расширились, а на лице появилась улыбка.

О, нет.

— Ты разговаривал с ней, не так ли? — Поинтересовался он с усмешкой. — Ты спрашивал ее о планах на выходные!

— Нет, я, эээ ... — Я запнулся, пытаясь придумать убедительную ложь.

— Я был уверен, что она тебе нравится! — Воскликнул он с нескрываемым ликованием в голосе.

— Нет! — Сказал я. — Я, э-э, я услышал, как она разговаривала с однокурсниками перед занятиями.

— Угу, — сказал он. — Конечно, так я тебе и поверил.

— Просто молчи об этом перед мамой и Ричардом. Я не уверен, что они найдут забавным тот факт, что, как ты думаешь, мне нравится одна из моих студенток в романтическом плане.

— Романтическом? — Спросил он. — Я же за тебя волнуюсь.

— Я уверен, что они меньше всего хотели бы это обсуждать, — добавил я.

— Все в порядке, успокойся! Твой секрет я унесу с собой в могилу, — он заговорщически подмигнул мне.

— Это не секрет, — пробормотал я, хотя на самом деле — секрет. Мэтт просто многое не знал.

Мы сели обедать, и я был рад, что Мэтт не ляпнул что-нибудь такое, что заставило бы меня воткнуть вилку ему в руку.

— Стивен, у тебя никто не появился? — Спросила мама во время десерта.

Это был риторический вопрос. Моя мать знала, что я был одиночкой по жизни. Мэтт оживился, но попытался сдержаться от продолжения разговора. Я грозно глянул на него прежде, чем ответить матери на вопрос.

— Нет. А что?

— У моих друзей есть дочь, которая недавно переехала сюда, и она никого не знает в городе. Вы бы могли вместе поужинать.

Моя мать устраивает мне свидание вслепую. Как это ужасно.

— Я не знаю, — нерешительно сказал я.

— Я могу! — Ответил Мэтт.

— Нет, — сказала мама достаточно твердо.

— Почему нет? Мы бы отлично провели время.

— Я этого и боюсь, — пробормотала она, строго смотря на него.

Наши родители были осведомлены о распущенности Мэтта, и я слышал несколько разговоров, в которых они выражали свои опасения по поводу обоих своих сыновей. Один из них был обычным ловеласом, а другой — чуть ли не монахом. Я не знаю, что, по их мнению, хуже.

— Стивен, эта женщина подходит тебе, — уговаривала меня мама. — Ей тридцать один, преподает в средней школе.

— Скучно, — сказал практически беззвучно Мэтт.

— Как ее зовут? — Спросил я.

— Лили. Могу ли я дать ей твой номер, чтобы она позвонила тебе?

— Конечно, я полагаю, все пройдет хорошо, — ответил я, пожав плечами.

— Подожди, ты даже не собираешься спросить, как она выглядит? — Удивился Мэтт.

Я закатил глаза. До тех пор, пока она носит приличную одежду и знает, как наносить макияж, ее внешность не вызовет у меня опасений. На мой взгляд, внешность не самое главное. Я не думаю, что хорошо выгляжу, поэтому не могу привередничать.

По крайней мере, теперь я это осознал. Физическая красота не может заменить доброе сердце, но этот урок тяжело мне дался.