Младший наследник. Том 2 - Волопас Страница 15

— Со мной всё нормально, — прохрипел я. Чувствительность вернулась, и я понял, что не особенно пострадал: пара порезов да синяков — энергия творит чудеса! Вот было бы это тельце таким же крепким всегда…

— А ты вообще заткнись, тебя не спрашивали! — прорычала Мария. — Да что ж это такое, как это вообще с тобой происходит? Я никогда не видела человека, которого бы похищали столько раз за такой короткий срок!

Признаться, я тоже — на череду совпадений это уже не похоже, но и объяснить это я никак не могу. Всё, что мне оставалось, это пожать плечами:

— Это было не совсем похищение — я бы сказал, просто попытка убить меня в уединённом месте.

Мария посмотрела на меня, как на идиота, и отозвалась:

— Господи, ему ещё и мозги отшибло. Как ты таком состоянии вообще отбился? Не думала, что ты их тех, кто может запечатать духа.

Сказать ей, что по Пекину бродит огромная помесь змеи и человека, или всё-таки проявить уважение к своей спасительнице? Я решил просто бессмысленно покачать головой: ответа нет, а это не правда, и не ложь.

— Поднимайся давай, — скомандовала Мария. — Не хватало ещё, чтобы мой фальшивый жених помер в первый же день. Я, конечно, не против притвориться, что у меня траур, но ты можешь хоть немного себя поберечь? Хренова ты принцесса.

— Вот только не называй меня так, — фыркнул я, с трудом поднимаясь. — Ни за что в жизни не буду на это отзываться.

— Что-что? — переспросила Мария. — Я не слышу: неудачливая принцесса слишком тихо говорит.

…

Стоит значительно ускорить темп своего совершенствования — ещё одно такое унизительное происшествие, и я плюну на всё и стану затворником ценой моей жизни.

НетнетНетНЕтНетНЕтнеТнетНЕтНеТ

Ты не посмеешь

Ни за что

Тебе запрещено умирать

Оно ещё и вернулось!

Я скривился от чувства, будто мне вот-вот сломает шею. Головная боль, от которой я недавно избавился, тоже возобновилась. Надо было контролировать свои мысли! Совсем расслабился, вот же идиот!

— Сабуро? Что случилось, Сабуро? — Мария потрясла меня за плечи и ударила по щеке. — Эй! Твою мать, у тебя астма или что? Дыши!

Кажется, ладонь Марии оказалась чудотворной — по крайней мере, приступ этой чертовщины закончился и, хватая ртом воздух, я мог думать только о том, что надо бы поскорее расправиться с этим восстановлением клана Кикучи.

И только для того, чтобы меня уже оставили в покое! Шутка ли: я хлюпик, одержимый голосами с явной любовью к пыткам!

— Всё нормально, — наконец выдавил я. Мария стрельнула в меня ужасно недоверчивым взглядом, и я добавил: — Ты, наверное, слышала, что я часто болел. Просто до сих пор иногда бывает.

— Что-то это не было похоже на то, что может иногда бывать, — процедила она. — Опять, собака, недоговариваешь?

Ну и ну — чем злее Мария, тем грубее она становится.

— Прекрати, — выдохнул я, находя на земле флакон змееженщины и отправляя его в карман. — Лучше скажи мне, что там с душой.

— Серьёзно, тебя именно это волнует? — закатила глаза Мария. — Сказала явиться через три дня.

После этого мы не говорили. Прохор помог мне взобраться по склону — слишком крутому, чтобы я мог идти сам, — и сесть в машину, прежде чем мы тронулись.

Прохор посматривал с заметным интересом, и даже лысый сжал губы сильнее чем обычно. Вяземская скрестила руки на груди и повернулась к окну; я воспользовался повисшей тишиной, чтобы откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и постараться направить духовную энергию к повреждениям. Должна же она иметь исцеляющий эффект — вот сейчас его и опробую.

С того момента, как мы выехали обратно в отель, прошло минут двадцать. Мария завозилась. Кажется, она вертелась туда-сюда, но ничего не говорила. Наконец она ткнула меня в плечо; я ничего не ответил, слишком занятый удачной попыткой залечить порез, рассекавший мою щёку — не сильно глубокий, но всё равно кровоточащий.

Ещё через минуту Мария не выдержала:

— Ну ты чего? Да, сказала лишнего — а не надо было меня так пугать. Ну это же не повод меня игнорировать.

Я приоткрыл глаза и повернулся к девушке, красной, как спелый помидор.

— Я тебя не игнорирую. Ты ведь ничего и не говорила.

— Ага, и сидишь весь надувшийся — так я и поверила.

Я покачал головой.

— Не надо так много думать, — мой палец прислонился с щеке, на которой не осталось и следа пореза — разве что, кроме засохшей на коже крови. — Смотри, я просто исцелялся.

— А ты умеешь? — спросила Мария, явно не подумав. Тут же она добавила: — Ну, не так уж мне и интересно. Раз уж всё в порядке, то ладно. Но больше не исчезай!

А что, обстоятельства уже изменились настолько, что я сам убежал?

Хотя, если подумать, я и правда сам дался тому духу в руки — надо было с ней вообще не говорить. Откуда мне было знать, что она так лихо меня утащит?

— Эм… В общем, я не хотела называть тебя собакой, — застенчиво сказала Мария, заламывая руки.

Судя по тому, как закашлялся Прохор, извинения Вяземской — не то, что можно услышать каждый день. Я и сам был удивлён, уже привыкнув к её порой взрывному характеру.

— Я не злился, — махнул рукой я.

— Боже мой, ну что я добрячок, — качнула головой Мария и пихнула меня. — Отрасти уже хребет.

— Он не нужен, чтобы не воспринимать всерьёз громкие слова девочки-подростка.

— Эй! — вспыхнула девушка. — Кто тут девочка-подросток, а? Мне уже девятнадцать лет!

Когда мы добрались до отеля, всё, чего мне хотелось — раздражённо мусолить руководства по совершенствованию. В последнее время отсутствие привычного огромного магического резерва чувствовалось как никогда остро; мне хотелось поскорее встать на тот же уровень, что и Роберт с Марией, а то и выше, чтобы хотя бы не чувствовать себя неполноценным. Это так странно: кажется, не так уж давно я мог решить любую проблему магией, а теперь её просто нет. И даже духовной энергии её не заменить — ощущения не те.

Иногда у меня такое чувство, что я человек-пустышка; а ведь раньше для меня это было не более чем сюжетом какого-нибудь кошмара в особенно плохие ночи.

Запереться в своём номере мне не дали — стоило мне попасть на этаж, где были комнаты, снятые Вяземской, женские руки сжали мои плечи и ненавязчиво (да кому я вру? Очень навязчиво) потащили в другую сторону.

— Знаешь, — заговорила Мария прямо мне в ухо. — Что-то я никак не могу найти