Стратег из ниоткуда - Михаил Александрович Атаманов Страница 15

class="p1">Синие плоды оказались кислыми и вязали рот, словно неспелая хурма. Но в целом были съедобными, освежали и позволяли заглушить голод, так что я нарвал их полную тарелку и принёс домой. Перекусил немного, после чего стал разбираться, как тут вообще ловят рыбу. Никаких удочек в доме или крохотном сарайчике с инструментами, обнаруженном дальше по берегу, я не нашёл. Сетями никогда в жизни не пользовался и в целом имел достаточно смутное представление о том, как их нужно ставить. Но ситуация вынуждала экспериментировать, так что я снял ещё прежним жильцом невесть когда разложенную для просушки сеть, сложил её покомпактнее, разделся до трусов и полез в воду. Очень скоро выяснилось, что нужны какие-нибудь подпорки, чтобы сеть не перекручивалась, и её не сносило течением, так что я занялся их изготовлением. За этим занятием меня и застала вынырнувшая из воды в паре шагов от меня Лерея.

— И снова привет, человек! Смотрю, ты времени не теряешь и уже обживаешься на новом месте. Кстати, не спросила при первой встрече твоего имени, так может сейчас его скажешь?

Я представился, не прекращая строгать острым эльфийским ножом очередную прямую палку.

— Как-как, Тимиофией? — русалка страшно исковеркала моё имя, а потом признала, что звучит оно весьма необычно для этих мест.

До меня тоже уже дошло, что это может стать проблемой, если не хочу выделяться среди местного населения. А потому я поинтересовался у своей речной знакомой, какие вообще человеческие мужские имена тут распространены?

— Жрий, Подхват, Денька-Толстяк, Сипух, — начала перечислять речная дева, но меня все предложенные имена не впечатлили. — А рыбака старого, что тут в домике до тебя жил, звали Альвар. Если за глаза, то Альвар Вредный или Альвар Старый Пердун. Ну или Альвар Рыбак, если при нём.

Альвар? Ничем не лучше и не хуже других имён, но хотя бы запомнить его было достаточно легко. Я решил, что при встрече с людьми назовусь Альваром Младшим или Альваром Тощим, дальним родственником жившего тут рыбака. И придумаю какую-нибудь историю, объясняющую моё появление в этих краях.

— А что с ним стало? — полюбопытствовал я, и русалка честно призналась, что её сородичи старого рыбака сожрали в наказание за упрямство.

Мол, тысячу раз говорили ему не ставить сети выше по ручью, так как там у речного народа своего рода «ясли», где совсем юные русалки, у которых жабры ещё не совсем сформировались, только учатся плавать вдали от морских акул и прочей опасности. Вот только упрямый старик пропускал уговоры мимо ушей и продолжал делать всё по-своему, что едва не закончилось трагедией. Винелла — совсем юная племянница Лереи, запуталась ночью в рыболовной сети и лишь чудом не задохнулась, не имея возможности всплыть и глотнуть воздуха. За это русалки подстерегли Альвара Вредного, когда тот пришёл утром проверять сети, порвали на куски и сожрали.

Мда, вот даже не знаешь, с какой стороны можно огрести неприятностей… Я указал на разложенную на берегу сеть и поинтересовался у Лереи, где эту снасть разрешено ставить, чтобы она не мешала русалкам, и мне не повторить печальную судьбу своего предшественника. Оказалось, что особых ограничений нет — ставь, где хочешь ниже по течению от некого «верного камня», который «не заметить невозможно». Вот только тут возле самого моего домика рыбы, по словам водной жительницы, практически и не было. Поэтому ставить сети русалка советовала ниже слияния этой протоки с неким «бурным ручьём», где река уже становилась полноводной. А ещё лучше бить рыбу острогой на перекате, тем более что сейчас начинался нерест, и целые косяки рыбы шли вверх по рекам со стороны моря.

— Если хочешь, могу помочь тебе сегодня рыбачить, — предложила моя новая хвостатая подружка. — Я буду загонять косяки в расставленные сети, так что без улова не останешься. Но только в обмен на тайти! — Лерея указала на тарелку узких кислых слив, которую я вынес и поставил рядом с собой на берегу, чтобы перекусывать в процессе работы. — Они очень вкусные, но вот растут высоко на деревьях, где нам русалкам их не достать.

Так эти фрукты называются тайти? Буду знать. Конечно же, я согласился. Закончил изготовление последнего шеста для крепления сетей, и моя первая рыбалка в новом мире началась!

* * *

И это называется «рыбы почти нет»? Как говорилось в одном популярном фильме девяностых «кто-то слишком много кушает, в смысле зажрался»! Я смотрел на полную улова сеть, вытащить которую смог с большим трудом, и то лишь при помощи Лареи. Сразу же отсортировал и отпустил всю мелочь, уточнил на всякий случай насчёт съедобности остального улова и получил обнадёживающий ответ русалки, что любую речную рыбу в этих краях есть можно. Отлично!

До самого заката я чистил рыбу, потрошил и пересыпал крупной солью из обнаруженного на кухне мешка. Какую-то часть развешивал на крюки в подправленной сушильне, прорехи в марлевой ткани на которой я наскоро заштопал нитками из эльфийского ремонтного набора. Остальное сразу жарил на прутиках над разведённым на берегу костерком. Лерея всё это время находилась рядом в воде, подсказывала названия незнакомых мне рыб, облизывалась из-за манящего аромата от готовящегося ужина и отвечала на мои вопросы об этом мире.

Прежде всего, меня интересовал вопрос, как я вообще понимаю русалку? Ответ Лереи о том, что она «умеет разговаривать на языке людей» показался мне откровенно странным. По-видимому, о существовании множества самых различных языков у человеческой расы речная дева даже не догадывалась. Что ж, буду исходить из предположения, что распространённый язык тут один, и я его каким-то образом понимаю.

Далее последовали вопросы о призванных героях, каким Лерея назвала меня при первой встрече. Что русалке вообще о таких известно? А также кто этих самых героев выслеживает, почему-то стремясь убить? Ответ речной девы был долгим, однако изобиловал абсолютно фантастическими нелепицами, способными вызывать у здравомыслящего человека лишь смех. Так, о далёкой родине призванных людей русалка не знала вообще ничего, и все её предположения имели очень мало общего с истиной. Все же сведения Лереи о героях в этом мире основывались преимущественно на сказках и пересказываемых водными сородичами байках, истинность которых тоже вызывала большие сомнения. Ну и на редких случаях личного общения с другими людьми, которые хищную русалку справедливо опасались, но всё же издалека с безопасного расстояния общались с полуголой водной девой.

Один немолодой философ из города Кирея, расположенного на противоположном берегу ближайшего морского залива, так