Мишель Демаркэ - Пророчество Тиеобы Страница 17

Ваши специалисты и техники на Земле и на других планетах пытались и всё ещё пытаются создать человеческое тело. Они добились успеха? Что касается роботов, которых они сделали, даже самый совершенный никогда не будут ничем большим, чем грубой машиной по сравнению с механизмом человека.

Возвращаясь к кристаллической структуре, о которой я только что упомянула, её лучше всего описать, как определённую вибрацию, специфическую для крови каждого индивидуума. К группе крови она никакого отношения не имеет. Разные религиозные секты на Земле безусловно верят в “праведность” отказа от переливания крови. Их доводы связаны с учениями, книгами их религиозных учений и их собственной интерпретации оных, в то время как им следовало бы обратить внимание на действительную причину – влияние различных вибраций друг на друга.

Если это переливание большого количества крови, то оно может оказать влияние на реципиента в какой-то степени и на время, которое варьируется в зависимости от объёма перелитой крови. Конечно, это воздействие никогда не бывает опасным.

Через некоторое время, которое никогда не превышает одного месяца, колебания крови реципиента берут верх, не оставляя и следа от вибраций крови донора.

Не следует забывать, что эти вибрации в гораздо большей степени [5] присущи физиологическому и флюидному телам, нежели чем физическому телу.

Я замечаю, что сильно отклонилась от темы, Мишель. Во всяком случае, пора присоединиться к остальным. Осталось немного до прибытия на Тиеобу.

Я не осмелился тогда спросить Тао о природе четвёртой силы, поскольку она уже направилась к выходу. Я встал со своего сиденья и последовал за ней обратно на командный пост. Там, показываемый на панели крупным планом, человек говорил медленно и почти непрерывно. Числа и цифры со светящимися точками разных ярких цветов постоянно пробегали по экрану, усеянному какими-то символами.

Тао усадила меня на сиденье, которое я занимал раньше, и попросила не мешать работать моей системе безопасности. Затем она отошла посовещаться с Биастрой, которая, казалось, руководила астронавтами, каждая из которых была при деле за своим пультом. Наконец, она вернулась и села на сиденье рядом с моим.

— Что происходит? ― спросил я.

— Мы постепенно снижаем скорость по мере приближения к нашей планете. Сейчас мы находимся на расстоянии 848 миллионов километров от неё и прибудем примерно через двадцать пять минут.

— Мы можем сейчас её увидеть?

— Терпение, Мишель. Двадцать пять минут ― не конец света!

Она подмигнула, явно пребывая в хорошем настроении.

Крупный план на экране сменился на широкоугольную панораму, показывая нам, как и раньше, общий вид командного поста межгалактической базы. Теперь каждый оператор за своим пультом был глубоко сосредоточен. Многие из “настольных компьютеров” управлялись голосом, а не вручную. Они отвечали на голоса своих операторов. Цифры, сопровождающиеся разноцветными светящимися точками, быстро пересекали экран. Ни одного астронавта, кто бы стоял, на корабле больше не осталось.

И вдруг – вот она, прямо в центре панели. Изображение межгалактического центра сменилось на… Тиеобу!

Моя догадка определённо была верной ― я это почувствовал. Тао сразу же подтвердила телепатически, не оставляя мне никаких сомнений.

По мере, как мы приближались, и Тиеоба росла на экране, я не мог оторвать глаз от этой картины, поскольку то, что я видел перед собой, было неописуемо красиво. Вначале первое слово, которое пришло мне на ум, было “светящаяся”, потом к нему приложилось “золотистая”, но эффект, производимый этим цветом, был выше любого описания. И если бы мне надо было изобрести подходящее слово, оно было бы, наверное “лучисто-газово– золотистая”. Фактически, было такое впечатление погружения в светящуюся золотистую ванну ― почти, как если бы в атмосфере присутствовала тончайшая золотая пыль.

Мы плавно снижались над планетой, и панель уже не показывала её контуры; скорее, можно было различить очертания какого-то континента, круто обрывавшегося к океану, который был усыпан множеством островов разных цветов.

Чем ближе мы подходили, тем больше деталей можно было различить ― увеличительные линзы во время посадки не использовалась по причине, которую мне объяснили позже. Что больше всего меня пленило ― это цвет передо мной. Меня ослепило!

Все цвета, в каждой из разновидности их оттенков, были гораздо ярче и живее, чем наши. Ярко-зелёный, например, почти что сиял ― он излучал цвет. Темно-зеленый давал обратный эффект ― он “удерживал” свой цвет. Это крайне трудно описать, так как цвета на этой планете нельзя сравнить ни с одним, существующим на Земле. Красный цвет можно было признать красным, но это был не тот красный, который мы знаем. В языке Тао есть слово, которое определяет такие виды цветов на Земле и на планетах, подобных нашей ― “калбилаока”, которое я перевожу как “тусклые”. С другой стороны, их цвета ― “теосолаковиники”, что означает, что они излучают свои цвета изнутри.

Вскоре моё внимание привлекло то, что на экране выглядело как яйца, да, яйца!**Я видел, что земля вся усеяна яйцами. Некоторые из них были наполовину покрыты растительностью, а иные ― совсем голые. Некоторые казались крупнее других, и некоторые лежали. Другие стояли вертикально, заострённым концом, как это выглядело, в небо.

Меня настолько поразила эта картина, что я опять повернулся к Тао спросить ее про эти “яйца”, когда на экране неожиданно появился круглый объект в окружении нескольких шаров разных размеров, а чуть подальше ― ещё больше “яиц”. Эти были громадными.

Я понял, что шары были космическими кораблями, вроде нашего.

— Подтверждаю, ― сказала Тао со своего сиденья, ― а круглый объект, который ты видишь ― это ячейка, в которой через несколько мгновений найдёт пристанище наш корабль, ведь мы сейчас находимся в процессе вхождения в док.

— А эти гигантские яйца, что это?

Тао улыбнулась.

— Здания, Мишель, но сейчас есть кое-что более важное, что я должна тебе объяснить. На нашей планете для тебя много сюрпризов, но есть два, которые могут привести к вредным для тебя последствиям. Поэтому я должна быть уверена, что ты примешь элементарные меры предосторожности. На Тиеобе сила тяготения не такая, как на вашей планете. На Земле твой вес был бы 70 килограммов ― здесь он будет 47 килограммов. Когда ты покинешь космический корабль, если не будешь осторожен, ты рискуешь потерять чувство равновесия в своих движениях и рефлексах. Ты будешь склонен делать слишком размашистые шаги и, возможно, упадёшь и ушибёшься …

— Но я не понимаю. На вашем космическом корабле я чувствовал себя прекрасно.

— Мы привели внутреннюю силу тяготения в соответствие, или почти в соответствие, с земной.

— Тогда вы, должно быть, испытываете предельное неудобство, так как при вашем росте вы, наверное, должны весить примерно килограмм на шестьдесят больше своего нормального веса.

— Верно, под действием этой силы наши тела тяжелее, но мы скомпенсировали это полулевитацией, так что дискомфорта не испытываем, и в то же время нам приносит удовлетворение то, что тебе у нас легко двигаться. Лёгкий толчок дал понять, что мы причалили. Этот необычайный полёт закончился

— Скоро моя нога ступит на другую планету.

— Второе, ― продолжала Тао, ― тебе придётся носить маску, по крайней мере некоторое время, поскольку яркость и цвета в буквальном смысле опьянят тебя, как если бы ты выпил алкоголь. Цвета ― это колебания, которые воздействуют на определённые точки твоего физиологического тела. На Земле эти точки столь слабо стимулируются, настолько мало упражняются, что здесь последствия могут оказаться печальными.

Тут как раз “выключилось” силовое поле безопасности моего сиденья, вновь освободив меня, так что я мог передвигаться, как мне было угодно. Панель была пуста, но астронавты всё ещё были заняты. Тао провела меня к двери и обратно в комнату, в которую входил вначале, где пролежал три часа. Там она взяла очень лёгкий шлем, который закрывал моё лицо ото лба до уровня чуть ниже носа.

— Пошли, Мишель, и добро пожаловать на Тиеобу.

Выйдя из корабля, мы пошли по очень короткой дорожке. Я сразу почувствовал, что стал легче. Ощущение это было очень приятным, хотя в какой-то мере приводило в замешательство, поскольку несколько раз я терял равновесие, и Тао приходилось возвращать меня в устойчивое положение.

Мы никого не видели, и этот факт удивил меня. По земным понятиям я ожидал, что нас встретит толпа репортёров, вспышки фотоаппаратов… или что-нибудь похожее, может, красная ковровая дорожка! Почему бы не глава государства лично? Ради бога, не каждый день этих людей посещает инопланетянин! Но ничего не было …

Пройдя небольшое расстояние, мы прибыли к круглой платформе, стоящей сбоку от дорожки. Тао села на круговое сидение внутри платформы [6] и дала знак, чтобы я сел напротив.