Санин Евгений - Мы - до нас Страница 17

            - Как это – моего суда?

            - А вот так! – объяснил князь Илья и, словно призывая в свидетели своим словам, показал рукой на смоленских бояр:

            - Много бед и страданий принес я смоленскому княжеству!

            - То так! То верно! – подтвердили те.

            - И нахожусь я сейчас в твоих владеньях, в твоей воле. Кому, как не тебе по закону судить меня?

            Князь Мстислав озадаченно посмотрел на него и покачал головой:

            - Нелегкую ты задачку мне задал… Я ведь, вроде как, и слово уже боярам дал, что не буду править у них суд.

            - Какой же тогда ты князь? – усмехнулся изгой.

            Мстислав наполовину осуждающе, наполовину с одобрением посмотрел на него:

            - Смелые речи ведешь…

            - Да я и сам не трус.

            - И то мне ведомо! А ну, как велю казнить тебя?

            - Постойте, погодите! Как это – казнить? - вмешался не понимавший ничего Борис Давыдович. – Ведь это же мой пленник!

            - Это ты погоди! – остановил его Мстислав. – Твой пленник совершил преступления в моих владениях. И покуда он действительно здесь, мне, а не тебе решать сейчас, как поступить с ним.

            - Но ведь нанес он оскорбленье и мне? – резонно напомнил Борис Давыдович.

            - И это верно… - не нашел, чем возразить ему Мстислав. - Что же нам с ним тогда делать?

            - Можно всье решить очьень просто! – послышался вдруг голос с сильным иностранным акцентом.

            - Как это? – принялись уточнять гости и услышали в ответ короткое:

            - Божьим судом!

            Из группы иноземных гостей вышел купец и, кланяясь Мстиславу, пояснил:

            - У нас на родинье, для решения таких споров назначается поединок…

            - Я готов! – не дослушивая, тут же сделал шаг вперед Борис Давидович.

            - Однако я еще сказаль не все! – поклонился и ему иностранец. – Твой ответчик, как мы все видим, измучен и, очевидно, сильно избит. Поэтому он может выставить против себя более сильного человека. Если, конечно, найдется такой, чтобы вступить в поединок с таким богатырем, как ты!

            - Найдется! – послышалось из толпы уверенный в своих силах голос.

            Князь Илья вздрогнул, таким знакомым показался ему этот голос, вгляделся в толпу, но так и не смог различить, кто из множества враждебных ему лиц захотел вдруг помочь ему.

            - Ну, князь Илья? – обратился к нему Мстислав. – А что ты сам скажешь на это?

            Тот поднял на него глаза и, подумав, ответил:

            - Я… согласен. Но только, чтобы Божий суд был не по правилам чужеземцев, а, так, как вершили его наши предки. По-нашему, русскому обычаю: огнем или водой.

            - Что значить огнем или водой? – с интересом спросил иностранец, и князь Илья совершенно спокойно, словно речь шла о не таких страшных вещах, ответил:

            - Согласно «Ярославовой Правде», обвиняемый должен взять в голую руку раскаленное железо или вынуть ею из кипятка кольцо. После этого судьи обвязывают эту руку и запечатывают ее. Если через три дня на коже не будет язв или следа ожога, значит, обвиняемый невиновен.

            - Толково объяснил, - одобрил князь Мстислав и испытующе посмотрел на изгоя. – Единственное, что я могу для тебя сделать – это предоставить право выбора. Итак, какой из этих двух видов выбираешь ты сам?

            - Мне – все равно! – невозмутимо пожал плечами тот.

            - Тогда – огнем! – решил Мстислав и приказал: - Приготовьте костер во дворе. Принесите криницу железа. И мы сейчас же, немедленно проведем Божий суд. Решение принято.

            Как только он произнес эти слова, в гриднице появилась Горислава. Бледная. Слабая. Едва живая.

            Увидев Мстислава, она, превозмогая хворь, бросилась к нему в ноги со словами:

            - Князь Мстислав! Прости Илью. Это я во всем виновата! Я уговорила его бежать вместе со мной…

            - Ох, княжна… - поднимая девушку, с сожалением покачал головой Мстислав. - Припоздала ты маленько. Пущенную стрелу невозможно вернуть на тетиву Я уже принял решение, которого изменить не в силах.

            - И что же… ты отправляешь нас во Владимир?

            - Нет, князь Илья согласился на Божий суд.

            - Божий суд? Что это значит?

            - Я предлагаль поединок, между истцом и ответчиком… - попытался объяснить красивой княжне иностранец, но та, не дослушав его, с ужасом взглянула на князя Мстислава:

            - Как поединок - с князем Борисом?! Да вы только посмотрите на него. И на Илью! Они же ведь били его смертным боем! А он… он… Он же ведь наверняка убьет его!

            - Не убьет! – успокаивающе сказал ей тот. - Князь Илья выбрал испытание раскаленным огнем. Так что, княжна, на все теперь воля Божья!

            - О, Господи… - прошептала Горислава и умоляюще посмотрела на князя: - А если Божий суд вдруг покажет, что он… виновен?

            - Тогда мне останется только одно из двух, - вздохнул тот, - или казнить его на месте по закону или, в виде исключения отправить повинным во всем во Владимир. Что, по сути дела, одно и то же…

            Услышав это, Горислава побледнела и упала в обморок.

            - Княгиньюшка, помоги ей! – попросил Мстислав и, вместе со своим воеводой и старшими дружинниками направился к двери. За ним – гости и смоляне.

            - Да… - на ходу обсуждали они происшедшее. - Этому Борису Давидовичу и невеста нужна-то, чтобы только завести дружбу с князем Владимиром!

            - А если поддержит его великий князь, и вовсе не нужна будет! Ведь Михаил-то с ее отцом не в особых ладах…

            - Бедная Горислава…

            - Да, жаль, жаль ее…

            - А красавица-то какая…

            - И какие на ней смарагды, сапфиры, жемчуга! Видно, любит и балует свою дочь князь Владимир….

            - Умеючи балует: вон как она воспитанна, целомудренна и проста!

            -Зато этот Илья не прост. Получил целых три дня отсрочки. А за три дня – ох, сколько можно придумать!

            - Да! С его-то умом и отвагой… Сколько невероятных побегов, он говорят уже совершил!

            - Ничего, на этот раз не сбежит! – уверенно заявил один из самых смысленных людей Смоленска. - Мало того, что на страже будут стоять дружинники князя Мстислава, и люди Бориса Давидовича будут теперь беречь его, как зеницу ока, так еще мы и сами будем сторожить его!

2

  Божий суд начался…

            Князь Мстислав вышел на порог терема и полной грудью вдохнул острого морозного воздуха.

            Посередине двора уже горел больший высокий костер.

            На деревянной крепостной стене стояли дозорные. Опытный взгляд князя сразу же отметил порядок. В руках - копья, щиты. На боку – меч. За спиной – луки. Тулы не перекинуты через плечо горловинами наверх, а наклонены вперед, чтобы – в любой момент удобно было выхватить стрелу. Да и сами тулы полны стрел с оперениями разных цветов.

            Во дворе толпилось множество народа: купцы, ремесленники, крестьяне… Едва князь сделал шаг по ступенькам резного крыльца вниз, как они разом подались вперед и принялись кричать, просить, молить, протягивая к нему руки.

            Дружинники тут же подбежали к толпе и принялись осаживать ее назад.

            - Чего это они? – вопросительно взглянул на смоленских бояр Мстислав.

            - Да как всегда с жалобами пришли, с просьбами… - принялись объяснять те. – С утра стоят, прослышав, что ты приехал в их град. Ну, а как узнали, что ты дал согласие стать нашим князем…

            - Я же сказал, что никаких судов править не буду…- напомнил Мстислав и недовольно поморщился: - Да и смотреть суд над рюриковичем, будь он даже Божий, негоже простому люду…

            - Прости, княже, не уследили! Сейчас исправим! – пообещали бояре, и вместе со своими воинами, при помощи плеток и направленных в грудь мечей быстро выпроводили народ за ворота терема, откуда продолжали раздаваться умоляющие князя Мстислава о заступничестве и помощи голоса.

            Следом за новым смоленским князем вышел его сын. Рядом с ним шел игумен, в одной руке которого была склянка со святой водой, а в другой мешочек с небольшими клещами-матрицами и свинцовыми заготовками для княжеских печатей. Мстислав Мстиславович лишь недавно получил от отца дозволение иметь собственную печать и рад был любому случаю воспользоваться этим правом.

            Потом из терема повалили гости.

            Они шумно обсуждали то, что видели в тереме.

            Громче всех сетовали на свою нерасторопность новгородцы.

            - Эх, припоздали! – сокрушались они.