МТСтоун - Упоние властью Страница 17

Эти слова повисли в воздухе, Мэнди бросает на меня косой взгляд. Я точно знаю, на что она намекает своим взглядом. Я сам использую Лив слишком долгое время.

Мэнди

Если Лив злится из-за этого, то я даже не могу себе представить, как она отреагирует, когда Трей объясниться с ней. У нее снесет крышу. Хотя, я не понимаю ход ее мыслей, но, мне кажется, Трей уже неоднократно показывал ей свою незаинтересованность в отношения столь ясно, насколько это возможно, но это уже совсем другой вопрос. Я действительно не понимаю, почему он был так зациклен на своей первой подростковой влюбленности. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что же такого особенного в этой девушке.

— Я хочу, чтобы вы обе попробовали говядину Кобе (прим.пер. Самое дорогое мясо в мире). Лив, закажи под соусом Борделез, — говорит нам Трей, меняя тему.

— Ты серьезно?

Я только что прочитала, что 300- граммовая порция мяса стоит триста пятьдесят долларов.

— Меня полностью устраивает обычная вырезка.

Не представляю, чтобы говядина Кобе стола в десять раз дороже обычного мяса. Это смешно.

— Просто порадуй меня, — усмехается Трей, — Это особый ужин.

— Мне нравится говядина Кобе, — разглагольствует Лив. — Это самый чудесный стейк.

Я поглядываю на нее краешком глаза, прикусив язык. Оно просто не стоит таких денег.

— Хорошо, я попробую. Уверена, что оно потрясающее. Но полагаю, что было бы не грех, заказать к нему «Гинесс», — подмигиваю я Трею.

— Это твое блюдо. Ты можешь заказать все, что пожелаешь, — отвечает Трей, пожимая плечами.

— Нам нужна бутылка «Ace» (прим. пер. Шампанское Armand de Brignac, в просторечии "Ace of Spades" (Туз Пик), продается в непрозрачных металлических бутылках)., — сообщает нам Лив.

— Конечно, мы закажем, Лив! — Трей беззаботно смеется.

Затем он объясняет, что «Ace» — это шампанское, у которого на бутылке выгравирован туз пик, и в настоящее время бренд принадлежит Jay Z (прим.пер. Шон Ко́ри Ка́ртер- американский рэпер), что делает его таким новомодным и для избранных.

Пока мы ожидаем наш заказ, я замечаю, что Трей, как мне кажется, озабочен тем, что ему предстоит провести какое-то время со своей семьей. Это заставляет меня задуматься над тем, действительно ли он является «блудным сыном», или он просто сбежал исключительно из-за мучительного страдания. Я знаю, каково это чувствовать себя не в своей тарелке. Именно с этим я имела дело, когда мы переехали в Теннесси. Я чувствовала себя точно рыба, выброшенная из воды, когда пошла во второй класс.

— Так, на каком месте ты будешь в списке? — неожиданно спрашивает Лив.

— Список? — Трей делает вид, что не понимает, что она имеет в виду.

— Не шути со мной. Ты точно знаешь, о чем я говорю. Я читала, что твой отец был под номером тридцать пять, — добавляет Лив. — И что это даст тебе и Тайлеру?

— Я окажусь на восемьдесят третьем месте в США и на двести сороковом в мире, — шепчет Трей.

Тут до меня доходит. Они говорят о его месте в списке самых богатых людей по версии «Forbes». Он будет под номером восемьдесят три среди самых богатых людей во всей стране. Ого. Я думаю, он может себе позволить, накормить нас говядиной Кобе.

— Мы должны поднять тост, — объявляет Лив и поднимает бокал с шампанским.

— В самом деле, — колеблется Трей. — Я хочу сделать что-то стоящее с моим состоянием. Так что давайте поднимем тост в надежде, что я, наконец, пойму, что с ним можно сделать.

— Не важно … — Лив качает головой. — С такими деньгами ты можешь делать все, что тебе, твою мать, заблагорассудится.

Глаза Трея загораются, затем он наклоняет бокал и выпивает его. Кажется, будто он только сейчас начинает осознавать влияние его обретенного богатства. Наверное, ему потребуется время, чтобы примириться с этой мыслью, поскольку ему не нравится тот путь, который избрал его отец, по крайней мере, большая его часть.

— Будет ли твой отец заинтересован в выставлении его кандидатуры на управление компанией из списка Топ-100 компаний по версии «Fortune»?.

— Я полагаю, что должна спросить его, но не уверена, что он захотел бы вернуться в город. Там совершенно другой темп жизни, и думаю, что он, вроде как, привык к ней, — говорю я ему, зная, что моя мама никогда не вернется обратно.

— Да, я, честно говоря, не знаю, кто будет приемником отца, но я точно хочу убедиться, что это не будет Тайлер. У него такой же нрав, что и у отца, но он не слишком сообразителен, что касается бизнеса, — Трей качает головой.

— Ты всегда так груб с ним, — говорит Лив, шлепая его по руке.

— Ты узнаешь почему, когда встретишься с ним, — Трей снова поднимает бокал. — Тост за говядину Кобе!

Я протягиваю бокал, чтобы мне его наполнили, и ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду встречи с другими членами его семьи. Ни за что в жизни я бы не поверила, что Трей сможет, на самом деле, воспринять меня такой, какая я есть, и принять меня таким образом. Я вошла во все это, ожидая битвы, а вместо этого пью шампанское за столом, где все это началось.

По дороги к двери, я взглянула на небольшую танцплощадку, где Трей учил меня танцевать, когда я была маленькой девочкой. Я, честно сказать, не знаю, что и думать обо всем этом. На данный момент, я решила, что просто поеду с ним и повеселюсь.

Глава 9

Трей

Мама настаивает на том, что бы я поехал на поминки вместе с ней, потому что она, видите ли, испытывает неловкость от того, что ей надо будет как-то представить Чарльза родственникам отца. С того момента, как невеста жениха руководит всем мероприятием, я не знаю, почему она чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что должна каким-то образом представить его. Возможно, ее просто смущает его возраст и то, что он выходец из простых слоев. Ему нужна моя сладкая мамочка, а ей нужно, что бы кто-то был без ума от нее. Я думаю, это брак, заключенный на небесах.

— Ты лучше приведи его завтра на похороны, — настаиваю я, пока мы едем в похоронное бюро.

— А тебе лучше привести Оливию.

Она наклоняет голову, и поднимает бровь.

— На самом деле, я приведу двух женщин, — говорю я, только для того, чтобы увидеть ее реакцию. — Ты, возможно, помнишь одну из них.

— Двух? Кого это? — спрашивает она, и это похоже на сценкиу из книги доктора Сьюза (прим.пер. Теодор Сьюз Гейзель — американский детский писатель и мультипликатор).

— Лив взяла с собой в поездку в Женеву подругу по имени Мэнди, и, оказалось, что это была Аманда Грейсон.

— Аманда Грейсон! — рявкает она.— Как, черт возьми, они встретились? Последнее, что я слышала, будто они перебрались в Кентукки или куда-то в том направлении, — восклицает она, и мне кажется, что мама действительно не знала точно, куда они переехали.

— Она выросла в штате Теннесси, но поступила в колледж в Беркли. Она и Лив повстречались на занятиях пилатесом, — объясняю я, хотя теперь-то я знаю, что это знакомство вовсе не было случайностью.

— О, из всех людей в мире, это оказалась именно она. Это просто невозможно. Пожалуйста, скажи мне, что она инженер или, может быть, психолог, — говорит она и в ее глазах появляется блеск, но я не отвечаю ей. — Чем она занимается, Трей?

— Ты не поверишь, даже если я тебе скажу.

Я немного тяну с ответом, задавая себе вопрос, а стоит ли мне вообще говорить об этом.

— О, Боже, чем она занимается? — ее глаза вдруг вспыхивают гневом.

— Она адвокат, — бормочу я. — А самое главное, она работает в Комиссии по ценным бумагам и биржам.

Я хватаюсь рукой за ручку двери, на всякий случай, если мне понадобиться выпрыгнуть отсюда.

Удивительно, но она только вздыхает, откидываясь на спинку стула, и в возмущении скрещивает руки на груди.

— Дай угадаю. Она пошла работать к Харрису Роквеллу.

Мама постукивает указательным пальцем по своей руке в ожидании моего ответа.

— Да. Она работает в офисе Харриса. Сначала это напугало меня, но, если честно, то мы неплохо поладили с ней, — объясняю я быстро, стараясь умерить ее гнев. — Прошлым вечером мы поужинали в «Homestead Steakhouse», и я сказал ей, что хочу извиниться перед ней и ее семьей.

— Убедись, что она посетит завтра похороны, — вскипает она. — Я поговорю с ней потом.

Я все же склонен думать о маме как о нежной душе, которая воспитала и оберегала нас в детстве. Однако, каждый раз, когда я ее вижу вновь, мне кажется, что со временем она стала чуть более бесчувственной и не лишенной недостатков. Ее суровый взгляд подтверждает мое ощущение.

— Тебе понравится Мэнди. Она, действительно, очень классная, — пытаюсь я успокоить ее.

— Иными словами, она хорошо выглядит, — предполагает она, ехидно мне улыбаясь. — Я знаю, как мыслят молодые люди. Как правило, не этой головкой.

— Ну, да … она хорошо выглядит, но, ты же знаешь, как говорят умные люди: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Она качает головой из стороны в сторону, но улыбка все еще не исчезла с ее лица. Она бросает на меня взгляд, который прямо-таки говорит: «Ты — глупый, глупый ребенок».