Сергей Зайцев - Викс : Книга 2. Ключник Страница 18

— Не маловато четверых дал-роктов для всей этой работы? — не без скепсиса уточнил я.

— Дал-рокты и праздность — понятия несовместимые. Постоянно в делах. Я ж говорю — они рождены для такой работы. Правят жестко, но рационально, ничего не оставляют без внимания и никому не дают спуску. Будь на их месте охтаны… Думаю, крепость давно бы уже пала.

— Не заметил, что охтаны такие уж любители бить баклуши.

— Что?

— Я имел в виду — бездельничать. Скажи, эти списки в Усыпальнице… Туда попадают только игроки, погибшие в этой локации, или…

— Вспомнил кого-то из погибших в песочнице? — мгновенно смекнула Машта. Видимо, не я тут один такой умный.

— Да. Был один хороший человек. И кстати, хилер. Он бы здесь пригодился. Насколько я успел понять, хилеров у вас нет вообще.

— Увы, порадовать нечем. Не слышала о таких воскрешениях.

— Понятно. Зря губу раскатал…

— Что сделал? Опять какое-то выражение из человеческих?

— Угу. Означает — захотел слишком многого. По самые гланды. Тьфу… Последнего ты не слышала, хорошо? Это… из грубоватого юмора.

— Надо будет запомнить. Звучит забавно. Так, погоди минут десять, нужно урожай собрать.

Разговор настолько меня увлек, что я и не заметил, как мы пришли к подземному водоему, подозрительно похожему на вчерашний. Только вот вышли мы к нему не с левой стороны, а с правой. Машта скинула котомку, вытащила из нее пустой кожаный мешок, опустилась на корточки и споро принялась за работу — прореживать грибные заросли с помощью ловких пальчиков и острого кинжала. Как и вчера, резала не все подряд, а избирательно. Морщась от тяжелого и густого запаха, спиравшего дыхание, я отошел в сторонку и подпер спиной поросшую бледным мхом стену. Фурии с Крохой можно только позавидовать — им запах совсем не мешал, рыскали среди грибов в полнейшем восторге — хоть какая-то растительность в заснеженном мире. Удовлетворяли любопытство, иногда полностью исчезая из виду среди особенно густых зарослей.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты ботаник, — нарушил я тишину через минуту.

— Причем единственный, — подтвердила Машта, не прерывая занятия. — А почему — сам подумай. Я же говорила — это полезно.

Я снисходительно улыбнулся. Снег, минусовые температуры, гибель всего живого на поверхности… Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сделать вывод:

— Кроме как на грибах, не на чем качать профу?

— Причем собираю дважды в день — утром на этом берегу, вечером на том, — подтвердила Машта.

Так это действительно то самое озеро, только вышли мы к нему с другой стороны. Поэтому и показалось, что шли дольше, чем должны. Выходит, путь сквозь горы здесь не один. Но что-то важное я забыл спросить…

— Именно поэтому я говорила — плюнь, — продолжала девушка, перемещаясь среди грибных зарослей на корточках. — Тебе это не нужно. Мне на ботаника едва хватает, чтобы в день поднимать на несколько единиц, а я всего лишь на третьем ранге. Но кому-то это делать нужно, так что жребий выпал мне. Вообще, любопытные грибочки. Предмет экспорта нашей крепости в Кандаури. Используются в качестве составляющих дубильного раствора для выделки кож. — Она все-таки прервалась и искоса глянула в мою сторону, предупреждая вопрос: — Шкуродера тоже брать не советую. У нас шкуродер уже есть — Колин. Если шкурами еще кто-то займется, у него профа остановится. Аркуш — кухарь. Готовит еду из подручных средств. И тоже единственный на всю крепость.

— А как же охтаны, дал-рокты? — недоверчиво хмыкнул я. — Им что, нормальная пища не нужна?

— Охтаны жрут все, что ни попадя, — Машта пренебрежительно отмахнулась и с досадой ойкнула, нечаянно смахнув кинжалом несколько несозревших шляпок. — Я так понимаю, мир, из которого они пришли, жуть как скуден на ресурсы, так что эти типы крайне непривередливы. Плевать им на какое-то особое приготовление пищи. Что меня вполне устраивает — от горячего никто из низуши не откажется, у нас желудки не такие луженые, а стараться еще и ради охтанов… ну уж нет.

— Недолюбливаешь их?

— Да любить-то их не за что. Бойцы… бойцы — да, врать не буду, толковые. Можно сказать даже отвязные — страх им неведом. Но что у них в голове твориться — не понять. Могут помочь, а могут и в спину ударить, без видимых причин. В общем, мы — сами по себе, и они сами по себе. И всех это устраивает.

— А что скажешь насчет дал-роктов?

— Ты о еде? Да никто не знает, чем они питаются. Лично ни разу не видела.

— Даже так… — Очередная загадка. Может, эти черти вампирят втихую, пока никто не видит? Бродят ночью по залу, и собирают налог кровью со своих же? Бррр… А что, видок у них соответствующий — отвязный и очень даже готичненький. Так, надо сменить тему, пока меня окончательно не занесло разыгравшееся воображение. — Так, а кто у вас оценщик?

— Никто. В локации нет ювелиров, украшения достаются только в виде добычи с монстров. А прокачивать профу лишь ради самой прокачки… глупо это. Да не огорчайся ты. Будешь как большинство — прокачиваться боем. Меньше хлопот. Я вот эти грибы уже ненавижу, если честно, — призналась пращница. — Думала, притерплюсь к вони, но пока что-то не получается. — И с неожиданно прорвавшейся злобой девчонка добавила: — Хуже, наверное, только от ракшасов воняет.

Я даже по лбу себя хлопнул, да так, что смачный шлепок разнесся под сводами пещеры. Ракшас! Черт возьми, я совсем о нем забыл! И он никак не напомнил о своем существовании, когда мы с низуши пересекали зал — в клетке было темно и не чувствовалось движения, а голова, буквально перегруженная новой информацией, была забита другими заботами.

— Это еще что за звук? — пращница подозрительно глянула в мою сторону.

— Неважно. Машта, тот ракшас, что напал на меня вчера, он еще жив?

— А почему тебя это так заботит? — проворчала Машта, швырнув не понравившуюся грибную шляпку в воду. Поверхность озера тут же заволновалась, из воды на секунду с плеском высунулась усатая и губастая харя "ныряльщика", сцапала подношение и тут же скрылась в глубине. — Этот паршивый кошак тебя едва не убил.

По тону девушки хорошо чувствовалось, что ракшасов она, мягко говоря, недолюбливает. То ли аборигены изрядно успели насолить изгоям, то ли здесь кроется что-то более личное.

— А если ближе к теме?

— У нас они гости редкие — ракшасы или дионисы. Но если попадаются живыми, то обычно три дня ждем выкуп.

— Выкуп?

— Угу, что-нибудь ценное в обмен на жизнь. Ракши, например, обычно выкупают своих за оружие. Спрос на него всегда большой — износ, поломка, потери в случае смерти.

— А если выкупа нет?

— Бывает и такое, — низуши пожала плечами. — Особенно если пленник низкого уровня, или в чем-то провинился перед своими, то выкупа можно не ожидать. Но все равно три дня ждем. А потом выпускаем из клетки и отрабатываем на нем бойцовские навыки.

— То есть, называя вещи своими именами — убиваете.

— Ну, зачем же так грубо, — Машта снова на секунду прервала занятие и укоризненно глянула в мою сторону. И словно спохватившись, принялась оправдываться: — И вообще, низуши такими забавами не страдают, нам это не шибко нравится. Вот охтаны очень до этого падки. Драка у них в крови. Но все происходит справедливо — бой один на один, уровень противнику подбирается соответствующий. Если пленник сумеет одержать победу — Инитокс его отпустит. Правда-правда. За доблесть.

— Представляю, как такой пленник потом драпает, — ехидно заметил я. — Прямо вижу, как хватает ноги в руки и несется прочь с выпученными глазами. Причем сильно сомневаюсь, что в этот момент он думает о такой прозаической штуке, как доблесть…

— Ага, — Машта ухмыльнулась. — Не сумеет победить — его кристалл души пойдет в хранилище Крепости. Издержки…. Нашей жизни. Не я это придумала, заметь.

Жестко. Но в чужой монастырь не лезут со своим уставом, не мне осуждать сложившиеся порядки. Выходит, у меня осталось два дня, чтобы хоть немного подняться в уровнях и разведать обстановку, прежде чем ракшаса выставят на арену.

— Посторонись!

Размышления прервал высокий протяжный крик. Повернув голову, я удивленно замер, не желая мешать довольной необычной процессии. Из темноты длинной змейкой выдвинулась колонна из коби — носатые представители расы ремесленников, быстро перебирая тонкими ногами и придерживая на тощих спинах огромные, в два-три раза больше самих носильщиков, мешки, набитые чем-то явно тяжелым, ходко прошествовали мимо, щедро распространяя вокруг запах… угля. Невероятная сила для таких невзрачных и хилых с виду существ. Тащат свои мешки, словно муравьи. Спохватившись, я успел пересчитать последние два десятка носильщиков, прежде чем они канули в темноту. А всего, наверное, их было не меньше пятидесяти. Солидная процессия. Я вспомнил, где уже видел парочку таких же мешков — на охотничьей стоянке.