Белль Аврора - Неукротимый Страница 18

Мне не нравится эта женщина, очень сильно.

Твитч предупреждающе смотрит вниз на нее, и ее сердитый взгляд становиться нерешительным.

— Ты слышишь меня, сука, или нам нужно проверить твои уши?

И тогда мне становится ее жалко. Так нельзя говорить со своей девушкой. Так нельзя говорить с любыми девушками.

Я сосредотачиваю взгляд на Твитче, когда Линг проходит мимо меня слишком близко. Ее плечо задевает мое, и хоть это и не больно, очень меня злит. О, и какую жалость я испытывала к ней? Забудьте.

Ага. Иди отсюда Гламурная шлюшка МакГи3.

Дверь хлопает сильнее, чем нужно, и Твитч обходит свой стол, садясь перед ним.

— Что ты здесь делаешь?

Меняя тему, я говорю:

— Я не думаю, что понравилась твоей подружке.

Показываю самое скучающее лицо, которое могу сделать, и невозмутимо добавляю:

— Я огорчена.

Качая головой, он бормочет:

— Да, я вижу это.

Умение избегать вопросов. Уровень: эксперт.

Дальше следует неловкое молчание. Долгое неловкое молчание. Твитч наблюдает за мной из-под длинных ресниц, его лицо не выражает эмоций.

Парень засовывал свой член в меня. Он оборачивал свой ремень вокруг моей шеи. Я позволяла ему поместить свой большой палец в мою девственную попу. Он довел меня до оргазма. Больше одного раза. И я многого не знаю о нем. Все, что я думала, что будто бы знаю о нем, было ошибочным или абсолютно неправильным.

Глубоко вздохнув, он резко спрашивает:

— Ты приехала, чтобы пялиться на меня, или выложишь, что тебе надо?

Я морщусь от его глупого и грубого поведения. Его глаза становятся жестокими, и он рявкает:

— Говори.

И тут, я ляпаю:

— Мне не нравится то, что ты со мной делаешь.

Скрестив ноги перед собой, он говорит совершенно безразлично:

— Нет. Тебе не нравится, что ты позволяешь мне делать это с тобой.

Я обдумываю это. И когда понимаю, что он, однозначно прав, тихо спрашиваю:

— Почему ты не скажешь мне свое имя?

Его ответ — скучающий взгляд в мою сторону. Потянувшись к своему карману, он достает пакетик шоколадных драже, высыпает горстку себе на ладонь, и запихивает это в рот. Медленно жует, а я наблюдаю, как работает его горло, когда он постепенно сглатывает растаявшую липкую сладость, и сжимаю бедра вместе, стараясь отрицать тот факт, что этот мужчина имеет власть надо мной.

Найдя мужество где-то глубоко в себе, я делаю шаг вперед, и говорю с поддельной бравадой:

— Я не знаю, кто ты, но я собираюсь выяснить это… Твитч.

Его бесподобное лицо искажается от ярости, а глаза вспыхивают. Он резко встает и обходит свой стол, чтобы сесть в трон, который он называет стулом. Выпуская пар, он берет документ, и бегло его просматривает:

— Даже не собирайся раскапывать, Алекса. Ты ограничишься тем, что найдешь несколько костей.

Я не знаю, что на это сказать, но мой желудок сжимается. Все еще читая, он добавляет:

— Если продолжишь это, тогда ты пострадаешь

Моя спина напрягается:

— Это угроза?

Он поднимает голову, и его нежные карие глаза ожесточаются:

— Это, бл*дь, обещание.

Мое сердце колотится в груди. Мне нужно убираться отсюда. Это была очень плохая идея.

С трудом сглатывая, я тяжело дышу, и делая шаг назад, отступаю, все еще сохраняя немного гордости. Я уже на полпути к двери, когда он спрашивает:

— У тебя есть планы на эти выходные?

Остановившись, я качаю головой. Открывая ящик стола, он берет золотистый конверт, достает карточку из него, и что-то подписывает. Протягивает руку, чтобы я взяла карточку и, я сомневаюсь лишь секунду, прежде, чем любопытство побеждает. Подхожу к его столу, беру карточку, и читаю про себя:

«Благотворительный прием. В субботу вечером. Костюмированный бал-маскарад».

Я знаю двух людей, которым понравится такое. Чувствуя себя неловко, я тихо спрашиваю:

— Можно я приведу с собой кое-кого?

Губы Твитча кривятся:

— Только не любовника

Хмммм. Интересно. Мы подумаем об этом попозже.

Качая головой, я говорю:

— Нет, мои два лучших друга... — но я замолкаю, когда он наклоняется над столом, хватает мое приглашение, и дописывает что-то еще. Переворачивая карточку, он пишет что-то с другой стороны, и возвращает мне.

Опустив голову в свои документы, он как бы выпроваживает меня:

— До субботы, Алекса.

Слишком ошеломленная, чтобы сказать ему даже "пока", я выхожу из его офиса, закрываю за собой дверь, и смотрю вниз на приглашение в моих руках.

Алекса Баллентайн и гости.

Маленькая улыбочка украшаем мои губы. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

Входная дверь моей квартиры распахивается, и на пороге появляется Никки, осунувшаяся и изнуренная. Улыбаясь, я открываю рот, чтобы сказать ей «привет», но она перебивает меня взмахом руки:

— Нет! Ты сказала, что расскажешь мне. Сейчас мы обе не заняты, и ты можешь рассказать мне. Что, черт возьми, произошло с тобой в эти дни? Больше ты не уйдешь от ответа!

Почему люди всегда перебивают меня?

Вздыхая, я встаю со своего места на диване:

— Кофе?

Со стоном садясь на мое только-что-покинутое место, она устало отвечает:

— Само собой.

Хихикая, я иду, чтобы приготовить кофе, и думаю о том, как много я должна рассказать ей.

У Никки и меня не бывает секретов, но в этом случае, мне, возможно, надо сделать исключение. У меня внутри все сжимается в мрачном предчувствии.

Ставя кофе на столик, я сажусь в кресло подальше от нее, и таким образом у меня появляется немного пространства, пока я буду рассказывать о том, что произошло.

— Ну, помнишь, некоторое время назад я говорила тебе, что думаю, что кто-то наблюдает за мной?

Внезапно в ее глазах появляется беспокойство. Она кивает, и я осторожно продолжаю:

— Ну, оказывается...

Пауза.

— За мной кто-то…

Пауза.

— Наблюдает.

Она открывает рот от удивления, глаза расширяются, она даже не моргает. Шок — вот подходящее слово. Определенно, она в шоке. Не уверенная, что теперь делать, я кричу:

— Сюрприз!

Опуская свои расширившиеся глаза, она качает головой, как будто пытается отряхнуть ее:

— Он обидел тебя?

Смотря, что понимать под «обидел».

Попивая мой кофе, я внезапно чувствую потребность защитить Твитча. В конце концов, он спас меня:

— Нет, если бы его там не было, когда на меня напали...

— Никки вздыхает, и накрывает рот ладошкой.

— Меня бы изнасиловали. Возможно, даже убили, — смотря Никки прямо в глаза, я честно говорю ей: — Я не знаю, что бы делала, если бы его там не было, Ник. Он спас меня.

Она говорит:

— О, мой Бог.

Облокотившись на спинку кресла, я соглашаюсь:

— Да, немного странно, — все еще в шоке, она повторяет: — О, мой Бог.

Кивая, я говорю ей:

— Могло быть намного хуже.

И я знаю, этот момент, когда я сказала ей, поражает ее, потому что, подпрыгнув, она накрывает рот обеими ладошками и кричит:

— О мой гребаный Бог.

Она прыгает на меня, а я неловко обнимаю ее одной рукой, в то же время, держа свой кофе в другой. Сильно сжав меня, она говорит:

— На тебя напали, и странный парень-сталкер спас тебя! И тебе причинили боль. Тебе причинили боль, Лекс! О, Боже мой. Я не могу поверить в это. Такие вещи не происходили с людьми, которых я знаю, проклятье!

Милая, милая Никки. Гладя ее спину, я спокойно говорю:

— Я в порядке. Как я и сказала, могло же быть и хуже?

Кивая в мое плечо, он бормочет:

— Тебе так повезло, что он наблюдает за тобой.

Я знаю это.

Отстранившись, она сердито спрашивает:

— У тебя есть сталкер? Лекси, лучшие друзья рассказывают друг другу о таком! Если бы этот парень сделал что-то с тобой, как ты думаешь, я бы чувствовала себя о того, что ты держала это в секрете? Как давно ты знала, что какой-то парень преследует тебя, Лекс? Это действительно глупо, умалчивать об этом. Он мог быть тем, кто напал бы на тебя! Он мог бы убить тебя!

Чувствуя себя ребенком, которого отчитывают, я тихо говорю ей:

— Но он не сделал ничего такого. Он спас меня, Никки.

Ее гнев не утих, так что я объясняю:

— Он никогда не приближался ко мне. Никогда. Он всегда... просто был там. Я думала, что он был достаточно безопасен, но ты права. Абсолютно права. Потому что, когда он появился там, и я увидела, что он сделал мужчине, который напал на меня. Долю секунды я думала, что он просто закончит его дело, — я уверенно говорю, смотря ей в глаза: — Но он не сделал этого. Он помог мне встать, и позаботился обо мне. Он немного странный, но я... — опуская взгляд на свои руки, я мягко добавляю: — Я чувствую себя в безопасности рядом с ним.

Глубоко вдохнув, она продолжительно выдыхает, прежде чем кивнуть на мой кофе:

— Я думаю, что мне нужно что-то покрепче вот этого.

Нацепив на своё лицо «пожалуйста, не сердись на меня» выражение, я предлагаю:

— «Какао а-ля Лекси»?

Она прищуривает глаза, и я знаю, что она хочет еще немного посердиться на меня, но ее гнев испаряется, когда она кривится: