Санин Евгений - Белый гонец Страница 19

            - В том-то и дело, что пули-то не было…

            - Как это – не было?! – рука с ложкой так и остановилась на полпути ко рту Стаса. – Ты же сама сказала – убили! Навылет что ли прошла?

            - Нет, навлет. Но… до приезда милиции ее кто-то успел выковырять. Ну, а так как охотничий нож у моего отца в крови оказался – он им одежду на раненом разрезал, когда ему первую помощь оказывали, то и списали все на него… Потом говорили, что погибший не столько от выстрела, сколько от того, что его так – ножом порезали, скончался… Отец переживал страшно. Особенно из-за этого. Доказывал всем, что не виноват. Но что – сына министра бы посадили?

            - А что, на самом деле – это он застрелил?

            - Нет, - убежденно замотала головой Лена. – Папа потом, когда пить стал, сказал, что кто-кто, а Соколов тут совсем ни при чем, что это все сделал тот, о котором я даже и говорить не хочу…

            - Градов?

            Лена пристально посмотрела на Стаса:

            - Как… Ты и о нем знаешь?

            Да, - подтвердил Стас. - Григорий Иванович говорил, что без его участия во всех этих бедах с Покровкой никак не обошлось. Вот… Гадов! Ты ведь его так, конечно же, называешь?

            - Нет, - отрицательно покачала головой Лена.

            - Нет? – изумился Стас. - А как?..

            Лена сжала кулачки и тихо, с отвращением произнесла:

            - Адов.

            Несколько минут они помолчали, потом Лена продолжила:

            - Когда папка вернулся из тюрьмы, он тоже долго не пил. Стал лесником. Работал так, что ему даже орден дали: один на четырех вооруженных браконьеров не побоялся пойти. И вообще они его как огня боялись. За лес наш горой стоял. Такой новый ельник насадил, такую рощицу сделал… И все было хорошо, пока Дескатьчацкий к нему не подъехал…

            - Кто? – удивился Стас.

            - Ну, Молчацкий. Какая разница – мол или дескать, главное, что он не благородный, как ты говоришь, Чацкий! Между прочим, это Ванька их познакомил. Потом в магазин побежал за вином. Дальше – больше: за водкой. Словом, подпоили отца, и тот, уже сам не видя, что подписывает, поставил подпись с печатью, что лес в нашей округе никакой ценности не представляет. Что никакой беды, если он под затопление попадет, нет. Тут как тут нотариус, он с Якобычацким все время на заднем сидении ездит. И все! Когда отец проспался и понял, что наделал, то, конечно же, спохватился, стал ездить по всем инстанциям, но - поздно. Ну, а когда узнал, что за всем этим Адов стоит, то стал пить так, что, наверное, ничто ему уже не поможет…

            - Неужели так-то уж и ничто?

            - Ой, Стасик,             - всхлипнула Лена. - Мы уж и молимся, и таблетки всякие покупали, и чего только не делаем – все без толку! Все ниже и ниже опускается наш папка… Только и успеваем следить, чтобы он спьяну с собой что не сделал…

            - Да… - пробормотал Стас. – Дела тут у вас…

            - И с Ванькой, сам видел, какая беда. Совсем в этой жадности, как в болоте, на котором раньше ваш дом стоял, утонул. И как теперь его из нее вызволить? Он ведь у нас хороший. И из-за отца вон как страдает, понимает ведь, что в этом горе и часть его вины. И сам давно измениться бы рад, а сделать с собой ничего не может. Я ведь все это вижу!

            Лена, вытерла тыльной стороной ладошки слезы и умоляюще посмотрела на Стаса:

            - Ты бы не уезжал так сразу, Стасик! Помоги, выручи Ваньку! Придумай что-нибудь, чтобы остаться подольше. И дом чтоб не продавать… Ведь еще и Покровку спасать надо…

            Стас, жалея, взглянул на Лену и сокрушенно вздохнул:

            - Тут знаешь, какой серьезный повод нужен, чтобы мне хоть какое-то время отказывать Ване?

            - Да что я, маленькая, что ли совсем? – обиделась девочка. - Конечно же, знаю…

            Она прошла в угол, где висела старая, в цветочных украшениях из фольги икона и, перекрестившись, прошептала:

            - Господи, пошли нам, пожалуйста, этот повод! Ну хоть самый-самый малюсенький! Батюшка Тихон, помоги нам найти его!

3

- Что?! – пальцы Стаса зависли над клавиатурой…

            И такой повод нашелся. Причем, как ни странно, словно бы сам собой. Да такой серьезный, что Ваня просто забыл о Стасе.

            Началось все с того, что он пришел и, ни на кого подозрительно не поглядывая, ни о чем не расспрашивая, - очевидно, твердо знал, что его сестра не способна на подлость, - стал разговаривать обо всем, кроме денег.

            «Надо же! – подивился Стас. - Не было бы счастья, да несчастье помогло!» Перед ним был обычный Ваня. Тот самый, с которым интересно было пойти на рыбалку, поиграть в ножичек и вообще поговорить обо всем на свете!

            Но шло время, и Ваня стал постепенно меняться.

            - С рукою-то что? – поначалу с заботой кивнул он на палец Стаса.

            - Да вот, решил тоже что-нибудь во дворе поискать… - огорченно махнув рукой, объяснил тот.

            - А я думал, в Покровском уже мода такая пошла – забинтованными ходить! – усмехнулся Ваня, показывая свою перевязанную ладонь, и, зевая, небрежно спросил: - Ну и как, нашел что-нибудь?

            - Только одно бутылочное стекло…

            - Все верно, под березами – подберезовики, под осинами – подосиновики. А под нашим небом – одни лишь бутылки растут… Вот будет работы нашим потомкам-археологам! – покачал головой Ваня и упрекнул: - Зря только порезался, да и я у вас уже основательно с миноискателем прошелся…

            - И как – что-нибудь было? – затаил дыхание Стас.

            Ваня пренебрежительно махнул рукой:

            - Да так, ерунда!

            - Одну «ерунду» мы уже видели! – напомнил Стас, кивая на лежавшую у подушки печать.

            Ваня покосился на нее, и глаза его сразу похолодели. Но голос еще оставался теплым:

            - Да нет, правда, ерунда: одну или две подковы!

            - Что я тебе говорила? – окидывая Стаса победным взглядом, подала голос Лена.

            - Да… Не хватало мне тут еще твоего всадника с лошадью! – зябко передернул плечами тот.

            Лена засмеялась, но на ее брата слова Стаса произвели неожиданное впечатление.

            - Всадника? С лошадью?! – быстро переспросил он и всем телом подался вперед: - Вы что, монету нашли? Серебряную? Золотую?!

            - Да нет! – поспешил успокоить его Стас, опять изумляясь мгновенной, только на этот раз в противоположную сторону, перемене в своем друге. - Это так. Ленка пошутила!..

            - А то смотрите, у меня есть знакомый антиквар, через которого можно ее выгодно продать. Хорошие деньги даст, причем, без всякой комиссии… - буравя Стаса взглядом, пообещал Ваня, и его глаза подернулись мечтательным туманом. - Эх, и почему мне еще нет восемнадцати? Открыл бы свое дело! Стал бы предпринимателем…

            - Бредпринимателем! – одернула его Лена и осеклась под тяжелым взглядом брата.

            - Много ты понимаешь! – накинулся на нее Ваня.

            Судя по всему, такой разговор начинался у них не в первый раз. И, кажется, никогда не доводил до добра. Поэтому Стас поспешил перевести его в другое русло.

            Он достал ноутбук, включил и, положив рядом печать, тоном ученого спросил Ваню:

            - Так: фамилия, имя, отчество, место и год рождения?

            - Иван Алексеевич Будко, деревня, то есть, теперь село Покровское, одна тысяча девятьсот восемьдесят… - сразу же присмирев, начал Ваня и, оборвав себя на полуслове, нахмурившись, уточнил: - А… это еще для чего?

            - Не бойся, не для налоговой комиссии! Для науки! – бегая пальцами по клавиатуре, поспешил успокоить его Стас.

            - А-а!.. Ну, тогда ладно! – приосанился Ваня. - А год рождения-то зачем?

            - Так положено! Чтобы в журнале, когда будут писать о находке новой печати Владимира Мономаха, сообщили и краткие сведения о том, кто ее нашел!

            Лена умоляюще посмотрела на Стаса:

             А меня можно? – принялась упрашивать она. - Я ведь тоже там рядом была, землю помогала рыхлить… Хоть самыми маленькими буковками!..

            - Да ладно, ладно! - великодушно успокоил Стас и ее.

            - Мы тоже согласны, - важно добавил Ваня и подмигнул: - Только, с условием: если тебе премию за это дело давать будут, то ты уж не забудь поделиться со своим другом процентом!

            - Вань! – стыдя, дернула его за рукав Лена.

            - Что Вань? Стас историю уважает, а с древности как говорится? Дружба дружбой, а денежки врозь! – значительно поднял он указательный палец.

            - Во-первых, всегда говорилось: служба службой, а дружба дружбой! – поправил Стас Ваню. – А еще раньше – Платон мне друг, но истина дороже… Так вот, Ваня, я давно уже хотел спросить тебя… - не выдержал он, но тут Лена дернула его за локоть: рано, мол, Стасик, рано – забыл, о чем мы договаривались? И он, спохватившись, принялся продолжать расспрос: