Эмери Лорд - Дорога в лето Страница 19

— Хорошо, хорошо. — Улыбаясь, она идёт к двери. — Увидимся на концерте.

Направляясь в комнату, чтобы выпить кофе, я замечаю небольшой квадратный свёрток, завёрнутый в блестящую бумагу. На карточке почерком Ди выведено моё имя. Я открываю карточку и читаю: «Поздравляю с днём избавления от гипса! Ура позитивному мышлению!» Ниже нарисованный от руки символ бесконечности и подпись: «Д.»

Пальцем поддеваю обёрточную бумагу. Когда она спадает, в коробке я вижу один из самых лучших объективов для камеры, какой только можно купить. Она не должна была покупать его. Я благодарна ей за это, но ей не следовало этого делать. Конечно, Ди оставила подарок здесь, а не отдала мне его лично. Она знала, что я бы попробовала отказаться от него. Но теперь, когда этот объектив находится в моих жадных до фотографии руках, я никогда в жизни его не отдам.

Ищу свой фотоаппарат, желая попробовать новый объектив. Я взяла три камеры: компактную «мыльницу», плёночную «Диану» и зеркалку — «Кенон Ребел». Этот фотоаппарат — моё альтер эго. Я купила его со скидкой для сотрудников на своей временной работе в местном «Супермарте». Я работаю в отделе фототехники, но иногда ухожу раньше или вообще не появляюсь. Порой меня даже прогоняют за то, что я не появляюсь на работе… или появляюсь, но не лезу из кожи вон, чтобы угодить покупателям. С адекватными людьми я веду себя хорошо. Учу бабушек и дедушек пользоваться цифровыми камерами; показываю спешащим мамочкам, как редактировать слегка размытые фотографии их детей. В большинстве случаев я получаю от этого удовольствие, поэтому всегда возвращаюсь. И у меня хорошо получается работать с фотографиями других людей, так что меня всегда принимают обратно на работу.

Час спустя я понимаю, что совсем не успеваю принять душ. Мне хотелось собраться без спешки, так как у меня было много времени, но я не могла перестать играть с новым объективом. Я сделала пару фотографий в гостиничном номере, просто чтобы полюбоваться на качество фотографий. Не могу дождаться, когда уже сделаю снимок обеими руками без гипса. Вот та мысль, за которую я буду цепляться, когда в больнице от волнения к горлу подступит тошнота.

Мне нужно быть в холле менее чем через пять минут, и я смотрю на себя в зеркало. Не всё так плохо. Мои волосы по-прежнему выглядят прилично, и достаточно сделать несколько быстрых движений карандашом для глаз и положить немного туши, чтобы сделать меня похожей на человека. Я переодеваюсь из пижамы в майку с вырезом и короткие шорты — наряд, который говорит: «Посмотрите на моё тело, а не на моё немытое лицо». На ходу беру пару туфель на высоком каблуке и надеваю их в лифте. В отражении зеркальных дверей я в последний раз смотрю на свою загипсованную руку.

Двери открываются в холле, и я вижу водителя у стойки консьержа. Рядом с ним стоит Мэт Финч. Я иду к ним, выстукивая каблуками по мраморному полу, и водитель приветствует меня:

— Доброе утро, мисс О'Нил. Я подгоню автомобиль.

Он оставляет меня наедине с Мэтом, которого я осматриваю с головы до ног.

— Почему ты тут?

— Я еду с тобой.

— Нет, не едешь.

— Еду. — На его щеках появляются ямочки, и я терпеть не могу, когда он такой милый. — Меня попросила Ди.

Её я тоже ненавижу.

— Я большая девочка.

— Вообще-то, ты очень маленькая.

Его улыбка становится шире. Если он будет продолжать в том же духе, то я ударю его загипсованной рукой.

— Я справлюсь сама.

— Верю. Но мне не хочется подводить мою девушку, так что ты от меня не отделаешься.

Не отводя взгляда, говорю:

— Ладно. Пофиг.

Я не могла устоять и не закатить глаза, пока мы шли к машине. Мы садимся на заднее сидение, и своей здоровой рукой я застёгиваю ремень безопасности.

— Итак, — произносит Мэт, когда машина выезжает на главную улицу. — Если я еду с тобой, значит, я должен знать, как ты сломала руку.

— Я упала на каблуках.

Это мой стандартный ответ. Он содержит как раз столько информации, сколько я хочу открыть. Мне не хочется об этом думать и, более того, не хочется об этом говорить с тем, кого я почти не знаю. Мэт Финч не имеет доступа к моей личной жизни, он есть только у Ди.

По дороге мы молчим. Оказывается, больница находится в каком-то странном здании, больше похожем на колл-центр. Я бы предпочла кабинет врача, который бы выглядел, как в больнице.

Мэт открывает для меня дверь, показывая, что его присутствие необходимо, но это не так.

— А если серьёзно? — спрашивает он, пока мы идём по коридору.

Даже не глядя на него, я понимаю, что он лукаво усмехается. В течение того недолгого времени, что я его знаю, Мэт Финч никогда не выглядел более довольным, чем когда намеренно доставал меня.

— Ты споткнулась на высоких каблуках?

— Ага.

— Это то, что я должен говорить, если кто-нибудь спросит меня, как ты сломала руку?

— Зачем кому-нибудь спрашивать?

— Я не знаю, Рейган, я не экстрасенс. Но это может случиться, и я чувствую себя глупо из-за того, что не знаю, как моя подруга сломала руку.

Значит, сейчас мы друзья.

— Придумай что-нибудь.

Его глаза блестят, будто он уже что-то выдумал, но у меня нет времени беспокоиться об этом. Мне становится страшно, когда я ощущаю запах медицинских принадлежностей — резиновых перчаток, одноразовых шприцов и других форм зла, которые здесь скрываются.

Мы подходим к стойке регистрации, и я заполняю форму. Окошко открывается, и медсестра протягивает мне ещё какие-то бумаги. Она смотрит сначала на меня, потом на Мэта, и её лицо краснеет, пока она выговаривает:

— Божечки!

Я перевожу взгляд на Мэта, который уже натянул свою фирменную улыбку.

— Ты Мэт Финч, — выговаривает медсестра. Я сосредотачиваюсь на заполнении формы, игнорируя её довольный взгляд. — Привет.

— Привет. — Он смотрит на её бейдж. — Келли.

Я смотрю на Мэта и закатываю глаза. Подлиза.

— Мне и моим друзьям нравится твоя музыка. — Она хлопает накрашенными ресницами, и это выглядит нелепо, потому что ей как минимум двадцать два — она слишком стара для такого поведения. — Ты такой талантливый.

— Спасибо, — отвечает Мэт.

Келли хихикает, и её идиотское поведение привлекает внимание старшей медсестры, которая смотрит на неё поверх бумаг.

— Где вы познакомились? — спрашивает нас Келли.

Она явно пытается разузнать, встречаемся мы или нет. Я хочу дотянуться через окно и размазать её макияж по лицу. Вместо этого я смотрю на неё взглядом, который говорит: «Перестань пускать на него слюни и сними уже мой гипс».

Мэт переминается с ноги на ногу. Как и Ди, ему неловко врать об их отношениях. Так что он отвечает как обычно:

— У нас общий друг.

Его присутствие раздражает меня, поэтому я решаю соврать за него:

— Он встречается с моей лучшей подругой. Она не могла пойти со мной, поэтому я взяла его. Йееей!..

Младшая медсестра громко выдыхает:

— Лайла Монтгомери? Я читала об этом в журнале «Старгейзер».

— Келли, — говорит старшая медсестра, наконец-то перебивая её. — Ты мне нужна в седьмой палате. Зак, замени её, пожалуйста.

Келли выглядит расстроенной, когда уходит от нас, а Мэт смотрит на меня так, будто я не должна была упоминать Ди. К нам подходит парень с растрёпанными волосами и однодневной щетиной в чёрной медицинской униформе. Он выглядит слишком молодо для доктора. Теперь моя очередь. Он садится в кресло, на котором сидела Келли.

— Простите её. Она ничего не скажет — врачебная тайна.

— Всё в порядке.

Я протягиваю ему бумаги, которые он просматривает, пока я разглядываю его. Тёмные волосы, голубые глаза. Привет, доктор.

— Хорошо. — Он сексуально улыбается мне. — Проходите прямо. Встретимся с вами в четвёртом кабинете.

Я бы хотела, чтобы кабинет номер четыре был отельным номером. Мэт идёт со мной, но вежливая улыбка сползла с его лица. Он произносит тихо:

— Не волнуйся. Я тебя не оставлю.

— Как мне повезло.

Я открываю двери, и вся моя храбрость куда-то исчезает. Комната намного меньше, чем я ожидала, с больнично-чистым запахом, и внутри у меня всё переворачивается.

Хорошо, что Зак заходит после меня, и я сосредотачиваю своё внимание на нём, а не на устрашающем оборудовании комнаты. Он жестом указывает мне сесть на кушетку. Я пытаюсь сделать это сексуально, но из-за шуршащей салфетки подо мной у меня это не очень получается. Мэт присаживается на стул справа от меня. Помедлив, я говорю Заку:

— Ты выглядишь слишком молодо для врача.

Он улыбается и садится на стул напротив меня.

— Я не врач. Я медбрат.

— Ты выглядишь слишком молодо для медбрата.

Он улыбается мне, и эта улыбка почти растапливает мой гипс.

— Мне двадцать три.

— Ты знаешь, что нужно делать? — Спрашивая, я немного поднимаю бровь.

— Конечно.

Улыбаясь ему, я решаю, что хотела бы узнать его поближе.