Кирилл - Unknown Страница 19

Теперь я понимаю, почему так много пар, потерявшие ребенка расходятся. Просто уже ничего нельзя исправить… естественный инстинкт отвернуться друг от друга и разорвать друг друга на куски, чтобы не осталось ничего живого, способного напоминать вам о ужасной и страшной потери.

— Я найду его, даже если это последнее, что я сделаю в этой жизни, — обещает он.

— Я знаю. Я знаю, что ты сделаешь это, — и в этот момент я даже не думаю, что смогу пожертвовать им ради своего сына. Потому что я не смогу этого сделать.

В голове всплывают слова Билли.

— Если бы Блейк и Сораб тонули, и ты могла бы спасти только одного человека, кого бы ты выбрала?

— Я не буду отвечать. Ты злая ведьма, Билли.

И она злобно оскалилась.

Но сейчас выбор за мной. Я хочу, всем своим сердцем выбрать Блейка, но я не могу. Я просто не смогу. Господи, я совершила ошибку, больше думая о своем собственном удовольствии, нежели о безопасности и благополучии Сораба. Я выучила этот урок. На этот раз я не буду думать о себе. Я буду делать то, что всегда делала — на первое место ставя тех, кого действительно очень люблю.

Блейк Лоу Баррингтон

Лана издает ужасный звук, словно последний хрип умирающего животного. Я оборачиваюсь к ней и крепко обнимаю ее руками, и чувствую, как ее открытый рот вжимается в мою грудь. Ее учащенное дыхание и странные звуки, словно вода, просачиваются под мою кожу и замораживают мое сердце. Да, Виктория нанесла эффектный удар.

— Я его верну. Неважно, какой ценой, — повторяю громко. В темноте мой голос насмехается надо мной своей задиристой пустотой.

— Я знаю это, — говорит она печально.

В течение нескольких часов мы лежим без сна. Молча, просто прижавшись друг к другу. В четыре тридцать утра, я выключаю будильник и встаю. В пять утра я выхожу из дома, жаждуя получить любые новости о местонахождении моего сына.

17.

Лана Баррингтон

Я звоню Билли в восемь утра. Я не знаю, зачем я это делаю. Билли всегда спит допоздна, но я так хочу услышать ее голос. Она берет трубку совершенно сонная, конечно, я разбудила ее.

— Что? — спрашивает она в трубку, пытаясь скрыть, но все равно у нее слышится затаенное чувство паники, ожидая плохих новостей. От мысли, что она ожидает плохих новостей, я чувствую себя еще более напуганной. Слезы, заставшие в уголках глаз, начинают литься.

— Ничего не случилось. Я просто хотела спросить тебя кое-о-чем.

— О чем?

— Если Сораб и я тонули бы, кого бы ты выбрала?

— Я не стала бы выбирать, вы утонули бы вместе.

Я тупо смотрю в стену. Возможно, это самый правильный ответ. Почему я должна выбирать между мужем и сыном? Может стоит погибнуть всем, если будет такая необходимость.

— Хочешь, я приеду?

— Да, — всхлипываю я, положив трубку. Я превратилась в полную развалину. Я нахожусь в ужасном сумбуре. Я хочу, единственное, чтобы мой сын вернулся.

Телефон звонит почти сразу же как только я кладу трубку. Я смотрю на экран с удивлением, рыдания замирают в горле. Неизвестный номер, раздумаваю буквально секунду. Я не могу понять, откуда мне это известно, но я чувствую, что это она. Она решила позвонить мне. Мой большой палец нажимает на кнопку ответа.

— Привет.

— Ты приедешь ко мне?

— Конечно.

— Верни мне мои деньги.

— Когда?

— Когда у тебя будут они, естественно, — в ее голосе слышатся нотки веселья.

Дальше раздаются губки, она положила трубку. Я не теряю не минуты, звоню в банк, менеджер сразу же отвечает.

— Мне необходима эта сумма прямо сейчас, — говорю ему.

Он пытается мне объяснить то, что делает с каждым, кто хочет снять огромные суммы наличных, начинает передо мной оправдываться, почему в ближайший час я не смогу получить их. Сегодня явно не его день, и он выбрал не ту женщину. Бесстрастным, голосом, который использует мать Блейка, когда хочет кого-то уничтожить, унизить и раздавить, я объясняю ему, кто он есть на самом деле — идиот марионетка, осуществляющий политику, которая на самом деле является неправильной и безнравственной.

— Слушай, ты бесхребетный неудачник, это мои чертовы деньги, и я черт побери хочу снять их, тогда, когда мне нужно, или я закрою полностью счет в вашем убогом маленьком банке. У тебя есть двадцать минут, бл*дь!

Я звоню Билли и говорю ей, чтобы она не приезжала.

— Почему? — требует она ответа.

— Мне позвонила Виктория. Я собираюсь навестить ее.

На противоположном конце провода наступает потрясенная тишина.

— Блейк знает?

— Нет, я не говорила ему. Пока, во всяком случае. Это касается ее и меня. Она попросила вернуть ей деньги. И я сделаю именно это.

— Ты что, охренела? Эта сумасшедшая сучка, вероятно, хочет заставить тебя оплатить похитителя или что-нибудь еще.

— Может быть, — уступаю я. — Но Виктории не нужны мои деньги, чтобы расплатиться с похитителями. Она хочет увидеть меня по другой причине.

— Да, чтобы позлорадствовать.

— Я предоставлю ей это удовольствие.

— Не ходи, Лана. Ты только сделаешь все хуже.

— Я не буду спорить с тобой, Билли. Мне нужно встретиться с ней лицом к лицу. Если она захочет, чтобы я просила и умоляла то, я буду это делать. Я хочу вернуть своего сына.

— Даже умоляя ты не получишь своего сына назад.

— Хватит, Билли. Я все равно пойду к ней, и никто не сможет меня остановить.

К несчастью, Билли вешает трубку.

Я тоже отключаюсь, наполненная и уверенная в своей решимости. Дело в том, что я могу казаться наивный, кто-то может даже называть меня глупой, но никто не может знать, что я готова отдать свою жизнь за своего сына. Через мгновение я думаю. Так она хочет позлорадствовать? Я предоставлю ей такую возможность. Я сделаю все, чтобы она была счастлива. И все время у меня крутится одна и та же мысль, что возможно, может быть такое возможно, я найду брешь в ее броне. И даже если мне это не удастся, возможно, я смогу услышать что-то связанное с благополучием Сораба или его местонахождением.

Я не собираюсь что-то скрывать или скрываться от Брайана. Я открыто ему говорю о своем решении и прошу отвезти в банк, чтобы забрать деньги. Он окидывает меня быстрым оценивающим взглядом прежде чем, предпринять несмелую попытку отговорить. Может быть, он намного лучше разбирается в людях, чем я думала до сих пор, и прекрасно понимает, что это совершенно бессмысленное занятие.

— Вы сыграете ей на руку. Она собирается использовать эти деньги, чтобы заплатить похитителям.

Я понимаю, что он сделал такой же вывод, как и Билли. Только он опускает слово «наверное». Я смотрю ему прямо в глаза.

— Я знаю это, но ты действительно думаешь, что у нее нет других средств, чтобы получить на руки наличные?

Он ничего не говорит, но по нему просто видно, что он не согласен с моим решением.

— Итак, она хочет посмаковать иронию всего этого, или даже унизить меня. Так позволим ей это. Кажется, я ее должница.

— Мы должны сообщить Блейку.

Я сердито гляжу на него.

— Если ты скажешь Блейку, считай это последний раз, когда ты увидишь меня.

Его глаза сверкают. Я знаю, что это неправильныый ответ с моей стороны, тем более, что он ничего плохого мне не сделал, но у меня нет выбора. Он не любит моего сына так, как люблю его я. Всем сердцем. Да, Брайан — верный, очень верный, но он не понимает до конца моих чувств.

Он сажает меня в машину, через какое-то время звонит Блейк.

— Где ты? — спрашивает он.

— Дома, конечно, — говорю я, ложь капает с моего языка, словно правда.

Брайан даже глазом не моргнул. Просто смотрит перед собой и ведет машину.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — настаивает Блейк.

— Да. Все хорошо. Встретимся сегодня вечером.

— Я люблю тебя, Лана.

— Я тоже тебя люблю, — говорю я тихо, и отключаюсь.

Я поворачиваюсь в сторону Брайана.

— Спасибо. — мой голос полон благодарности.

Он кивает.

Он сделал свой выбор, хотя реального выбора у него не было, но в конечном счете, он понял, что если не согласится со мной то, не выживет. В мире ничего не может быть более свирепого и страшного, чем мать, защищающая своего ребенка. Сегодня, он стал моим другом, и я буду защищать его до последнего вздоха.

Здание грандиозное и производящее впечатляющее своей суровостью, словно гранитный саркофаг, стоявший на высоком постаменте, возможно, в застенках хранятся жалкие останки чьих-нибудь костей. Я быстро вхожу внутрь, коричневый конверт из банка лежит на дне моей сумочки.

Внутри ярко освещено и прохладно.

Сейчас не время для посещений, но в приемной кажется меня ожидают, такое чувство будто мне стремятся угодить. Обслуживающий персонал относится к ней почтительно, как к настоящей леди Виктория. Само помещение не похоже на психиатрическую больницу, скорее напоминает ее личный офис.

Улыбающаяся медсестра ведет меня в зал ожидания. Наверное, эта та самая комната, в которую они потом приведут Блейка, когда она вызовет его. Я пытаюсь представить, как он сядет в кресло, поэтому выбираю самое дальнее, у двери. Я сажусь и просматриваю журналы, лежащее на столе, совершенно безучастно. Я не знаю, сколько проходит времени с тех пор, как я вошла, но похоже много. В конце концов дверь открывается, и она входит вместе с медсестрой.