U ghlaza - Alana Inosh Страница 19

Она усмехнулась.

– Рада, что удалось произвести на тебя впечатление.

– Был только один момент, когда я за тебя испугалась, – призналась я. – Когда ты дралась с этим придурком Змеем. Какой-то он… псих, что ли.

Аида вздохнула.

– Он болезненно воспринял мой уход из охотников. И он прав насчёт меня… Я действительно сделала шаг к сумраку. У меня были веские причины, но Змею их не понять.

– А что за причины? – спросила я.

– Не будем об этом, Алёнушка. – Губы Аиды ласково защекотали мою бровь. – Пусть грустное прошлое останется позади. Я хочу думать только о тебе, моя принцесса.

– Ну, тогда моё высочество желает, чтобы обо мне не только думали, – засмеялась я, многозначительно скользя рукой по бедру Аиды.

– Ммм… – Аида зарылась лицом в мои волосы. – Завтра нам рано выезжать, моя милая госпожа. Я-то встану без проблем, а вот ты?

– Ну, и я тоже встану без вопросов, – заверила я.

– Что ж, давши слово – держись.

Придушив меня неистовым и глубоким поцелуем, Аида властно развела мои ноги в стороны и легла сверху.

Глава 12. Атака

План: Слишком много сумрака. Раз или два в месяц. Ужас в машине. Психическая атака и Джеймс Бонд.

– Подъём, ваше высочество! Бегом умываться! Через час выезжаем.

Пташки в лесу уже, конечно, давно проснулись и бодро чирикали, а вот мне продрать глаза в пять утра было несколько сложнее – учитывая, что угомонились мы с Аидой далеко за полночь. Но она была уже на ногах, выглядя выспавшейся и свежей, а я, с огромным усилием приоткрыв один глаз, снова его закрыла и тут же натянула на голову одеяло.

– Кажется, кто-то говорил, что встанет без вопросов, – напомнила Аида с усмешкой. – Ну-ка, подъём, подъём, подъём!

Одеяло было с меня безжалостно сдёрнуто, лицо мне обдала холодная вода, и через пять минут я, стонущая и морщащаяся от жуткого недосыпа, сидела на кухне за столом, вяло грызя охотничье чудо-печенье. Даже запах крепкого кофе не мог меня взбодрить. Кельц сказал Аиде:

– Позволь нам вас проводить до места. Мало ли, какие ситуации могут возникнуть.

– Спасибо, Алекс, но не стоит, – покачала она головой. – Сам понимаешь, как может быть воспринято ваше присутствие.

Кельц, почесав гладкий затылок, проговорил:

– Выйдем на минутку.

Они вышли во двор и стали о чём-то негромко разговаривать, а я ощутила кожей холодок тревоги при мысли о «ситуациях». Чёрное щупальце сумрака снова тронуло мне сердце. В это время ребята вернулись с утренней пробежки и расселись за столом, ожидая, пока Зейлин приготовит на всех завтрак – «быструю» кашу из овсяных хлопьев. Змей, откинувшись на спинку стула и постукивая пальцами по столешнице, обратился ко мне:

– Давно ты знакома с Аидой?

– Не очень, – сдержанно ответила я, внутренне настораживаясь. От него можно было ждать чего угодно.

– Ну, тогда я, наверно, должен тебя предупредить, – вздохнул Змей, обведя взглядом потолок. – Она иногда пьёт кровь, ты знаешь об этом?

Аида говорила мне, что дампиры могут сдерживать жажду, а о том, пьёт ли она кровь и как часто, я до сих пор как-то не задумывалась. При мне Аида ела обычную пищу, и я не думала, использует ли она свои клыки по их назначению…

– Вся штука в том, что чем чаще пьёшь кровь, тем труднее сдерживать жажду, – проговорил Змей задумчиво-серьёзно. – А чем труднее её сдерживать, тем чаще ты вынужден пить кровь… Сумрака в тебе становится всё больше. Порочный круг замыкается. Так вот, Аида, к сожалению, впустила в себя в последнее время слишком много сумрака.

– Если она сделала это, значит, не без причин, – сказала я, вспомнив слова Аиды.

– Что ты знаешь об этом? – Змей недобро блеснул серой сталью глаз. – Этот старый кровосос, её папаша… Это он запудрил ей мозги и свернул её с пути охотника.

– Змей, дружище, тебе тоже известно далеко не всё, – раздался голос Аиды. – А то, что известно – непонятно. Не запугивай, пожалуйста, Алёну.

Они с Кельцем вернулись со двора, окончив свой разговор. Аида погладила меня по плечу и сказала:

– Алёнушка, допивай кофе и едем.

Змей усмехнулся.

– И чего же я, такой тёмный, не понимаю?

Аида не стала отвечать. Зейлин тем временем уже раскладывала кашу по тарелкам. К порции каши прилагалась двойная мягкая вафля с джемом и кружка кофе. Мягко опустив руку на плечо Аиды, Кельц заставил её сесть со всеми за стол и позавтракать. Мне же после разговоров о крови еда как-то вставала поперёк горла.

– Ребята, удачи вам, – сказала Аида, покончив с завтраком. – И спасибо за гостеприимство.

Зейлин сунула мне пакет печенья и несколько вафель в дорогу, и мы пошли к машине. Солнце уже позолотило сосновые стволы, утренняя прохлада обнимала меня и бодрила, но сердце сжималось от тоски. Не хотелось никуда ехать – я бы лучше осталась здесь и сидела у камина с Аидой… Но мотор джипа заурчал, и мы тронулись в путь.

Искоса разглядывая виднеющийся из-под бейсболки стриженый висок Аиды, я спросила:

– И как часто ты пьёшь кровь?

Она переключила скорость и закрутила руль: мы выезжали из леса на трассу.

– Не очень часто. Раз или два в месяц. Беру незаметно у своих пациентов под гипнозом.

– А у меня могла бы взять?

Аида некоторое время молча смотрела вперёд, на залитую солнцем дорогу, потом проговорила устало:

– Алёна, я уже говорила, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Не думай об этом и не тревожься.

В глубоких синих сумерках мы приехали на какой-то небольшой частный аэродром. Аида остановила машину, но выходить не торопилась, как будто слушая тишину и сосредоточенно глядя перед собой.

– Уже всё? – спросила я. – Приехали?

Вместо ответа Аида повернулась и достала из-под заднего сиденья автомат с ультрафиолетовым излучателем на прицеле. Я вжалась в сиденье, похолодев.

– Приехали, – коротко бросила Аида.

Из бардачка она вынула пистолет, сняла с предохранителя и вложила мне в руку.

– Аида, я…

Я хотела сказать: «Я не умею стрелять», но она сурово оборвала меня:

– Просто жми на спусковой крючок. Где твой фонарик?

Я лихорадочно запустила руку в сумочку и достала его.

– Сиди в машине, я пойду осмотрюсь, – сказала Аида.

– Нет, я тут не останусь! – чуть не плача от страха, воскликнула я. – Я пойду с тобой.

– Отставить, – отрезала Аида. – Запрись изнутри и жди меня. Что бы ни случилось, не выходи, пока я не вернусь.

– А если ты не вернёшься?

Вместо ответа она коротко и крепко, до боли впилась в мои губы.

– Вернусь.

Выйдя из машины, она достала из багажника ещё какое-то оружие и нацепила на себя. К каждому бедру она пристегнула по пистолету, повесила за спину меч и с автоматом наперевес пошла к ангарам.

Пистолет казался мне невероятно тяжёлым, холодным и жутким, я держала его с ужасом, но выпускать боялась ещё больше. Сердце строчило с пулемётной скоростью, а в плечи как будто впивались невидимые ледяные когти. Сумрак – теперь я чувствовала его, как живое существо – давил со всех сторон, прилипая к стёклам машины, плотный и почти осязаемый. Мне стало холодно.

Время тянулось, как чёрная резина.

А потом я услышала выстрелы со стороны ангаров. В холодное желе моих кишок как будто пролилась струя расплавленного металла, а сердце расплющилось о грудную клетку. А у сумрака появились руки и лица.

Они окружили машину, мерцая в полумраке глазами, пытаясь открыть дверцы и добраться до меня. Крик застрял в моём сжавшемся горле, а палец нажал на кнопку фонарика. С леденящим душу шипением твари отпрянули, пригибаясь к земле. Отовсюду слышался скребущийся звук, как будто сотни крыс грызли джип.

– А ну пошли прочь! Отвалите! – заорала я, светя фонариком в стёкла.

Это заставляло чудовищ льнуть к земле и прижиматься к дверцам, бамперам и колёсам. Шипение и грызня не прекращались. А потом машину качнуло – раз, другой… Кряхтя, гады раскачивали машину, пытаясь её перевернуть. Я завопила, вытянутая вдоль спины плетью ужаса, и уронила фонарик. Он упал куда-то между сиденьями и погас.

К стёклам снова начали липнуть лица и ладони. Удар – и меня осыпало осколками лобового стекла, а в салон просунулась когтистая рука. В следующий миг её обладатель получил пулю и взорвался, рассеявшись в воздухе горстью праха.

Сама не знаю, как у меня получилось выстрелить. Пистолет толкнул мою руку отдачей и чуть не выпал, но я вцепилась в него изо всех сил: если выроню и его, мне конец. Остальных тварей гибель их товарища разозлила, и они с удвоенной энергией принялись крушить машину. Я пару раз выстрелила наугад и, видно, ни в кого не попала. Стёкла передних дверец разбились одновременно с обеих сторон, и в салон просунулась вампирская харя с оскаленной пастью. Выстрелить в неё я не успела: в мои волосы с железной силой вцепились пальцы.

Вслед за харей внутрь проникла рука, протягиваясь к моему горлу. Сумрак полз вверх по моим рёбрам, оплетал позвоночник, прорастал ледяными кристаллами в мозг. Он лился из глаз чудовища, из его клыкастой пасти, затопляя собой салон, и уничтожал полевые цветы, синее небо и сосны, рвал в клочья облака и гасил солнце…