Ольга Горовая - Наваждение Страница 2

Он похудел. И одежда это только больше подчеркивала. Казалось, будто бы он снял ее с чужого плеча. Но нет, Лиза знала – все его собственное. Раньше он действительно был плотнее.

Что ж, тюрьмы в их стране сложно было сравнить с санаторием. Даже не с пионерским лагерем. И потеря веса - не самое страшное, чем может аукнуться пребывание там.

Однако, несмотря на то, что сбросил килограмм десять, он не стал казаться меньше, слабее или отощавшим. Наоборот, показался Лизе куда опаснее, чем выглядел раньше. Резче. Тверже. Как обветрившиеся камни. Теперь нельзя было усомниться, что этот мужчина очень опасен. Это сразу бросалось в глаза.

При первой же их встрече он выглядел иначе: солидный, холеный. Сразу становилось понятно, что этот человек имеет достаток, статус и привык всеми вокруг управлять. Впрочем, при первой встрече она даже не представляла, как именно он управляет людьми. И насколько выражено его влияние и статус. Однако он не казался тогда опасным. Или она в то время просто не знала, на что надо обращать внимание.

Он почти поравнялся с ней. И заметил Лизу. Давно заметил. Это ощущалось в его фигуре, в походке, в прищуре, с которым он всматривался в нее, и как рассматривал машину. Вероятно допускал, что там его могут ждать. И не с приветственными речами. Опасный человек, который и от других ждет только угрозы и опасности.

В том, что он мог бы ее узнать, она искренне сомневалась. В чудеса Лиза разучилась верить столько же лет назад, сколько была лично знакома с этим мужчиной.

Поравнявшись с ее машиной, он остановился и посмотрел прямо на нее. Но Лиза не повернулась, чтобы следить за тем, что он делает. Так и стояла у распахнутой водительской двери, глядя на укрытую туманом дорогу.

- Сигареты не будет?

А вот от звука его голоса она почему-то вздрогнула. Не потому, что голос у него так изменился или стал каким-то ужасным. Нет. Хотя и не было слышно той самоуверенной лености и полной уверенности в своей вседозволенности. Голос звучал глухо, да, будто бы со следами проходящей простуды. Но ровно и спокойно.

А Лиза, оказывается, забыла его. Этот голос. Он прошел по ее коже, по нервам, даже по волосам, словно мелкий наждак – и царапая, и будоража.

Ничего не говоря, она опустила руку в карман плаща и достала пачку сигарет. Опустила ее на крышу своей машины и толкнула в его сторону.

Лиза не курила. Никогда.

Он был выше ее, так что без проблем поймал пачку. Новую. Какую-то секунду рассматривал. Поднял глаза на Лизу. А потом уверенно и быстро вскрыл упаковку, ловко вынул сигарету и сжал ее губами.

Достал из кармана дорогого, пусть и немного немодного пальто зажигалку. Пластмассовую. Самую дешевую. Всю исцарапанную. Прикурил, затянувшись глубоко и с нескрываемым удовольствием. Опять поднял глаза на Лизу, пряча пачку себе в карман. Еще раз затянулся, теперь не так жадно, а медленно, словно смакуя дым и аромат, который расползался между ними по этому туману.

- До поселка не подбросишь, девочка? – уточнил все так же негромко и спокойно, стряхнув пепел себе под ноги.

Он всегда называл ее так. «Девочка». Правда, Лиза была уверена, что причина тому не пятнадцатилетняя разница в возрасте. А его банальное нежелание утруждаться, запоминая ее имя.

В той пустоте, которая давным-давно обосновалась внутри, вдруг вспыхнула странная бесшабашность и, даже, кураж.

- Да, хоть, до города, - криво усмехнулась она.

Посмотрела ему в глаза зачем-то. Зря. Никогда не могла отвернуться. И сейчас словно прилипла. Гипнотизировал он ее, что ли? Да, нет, вряд ли, просто было в глазах этого человека что-то такое, что заставляло Лизу вглядываться, смотреть дальше, пытаясь заглянуть вглубь. Увидеть больше. То, что скрывается за внешним…

А может и не было там ничего. И глубины не было. Только глупая девочка со своим наваждением. Нет, уже женщина. А ума не прибавилось.

Все-таки отвернувшись, она спокойно опустилась на водительское место, больше ничего не добавляя. Он распахнул двери переднего пассажирского места, но следовать внутрь салона за ней не торопился. Докуривал. Лиза не подгоняла. У нее отгул, некуда спешить. Завела машину, прогревая двигатель.

Наконец, втоптав окурок в асфальт, он сел рядом с ней.

Лиза пристегнула ремень безопасности. Щелчок замка прозвучал в тишине салона почти так же звонко и громко, как выстрел. Но она не вздрогнула. Повернулась и выразительно посмотрела на него. Он хмыкнул. Демонстративно натянул свой ремень безопасности и аккуратно пристегнулся. Тихо, в отличии от нее. Кивнув, Лиза повернулась лицом к дороге и, включив поворотник, развернула машину на сто восемьдесят градусов. И плавно увеличила скорость, думая над тем, что даже сидя здесь в машине полчаса назад, никак не представляла, что именно она повезет в родной город Калиненко Дмитрия Владленовича, которого официально все знали, как спонсора и мецената, порядочного бизнесмена. И который, по факту, являлся криминальным авторитетом, долгое время занимая «пост» смотрящего их города. До того момента, когда восемь лет назад, он, в числе других слишком влиятельных фигур, был пущен в расход новой властью, ставящей на ключевые позиции в регионах страны своих людей.

Она его не жалела, и близко. Такие люди и на зоне имели связи. Вот и он – не пропал. А теперь, и вовсе вышел по амнистии. Не просто так, очевидно. Власть в стране вновь изменилась. Очевидно, она нуждалась в проверенных и надежных людях, планируя восстановить свою прошлую структуру.

До города они добрались за полтора часа, нигде не останавливаясь. Ехали молча. Вообще. Только он три раза прикуривал. Лиза следила за дорогой.

А въехав в город, она притормозила за первым перекрестком:

- Не уверена, что дальше нам по пути.

Впервые за это время она повернулась к нему лицом.

Он же продолжал смотреть в лобовое стекло. И постукивал по колену пачкой сигарет, которую медленно вертел в пальцах всю дорогу.

- Давай, Лиза, передавай, что должна. Сообщай их требования, - так и не повернувшись, ровно велел он.

Она искренне удивилась. Ошиблась, ну надо же. Узнал. И не просто узнал. Он ее имя помнит. Этого она действительно не ждала.

- Не понимаю, о чем вы, Дмитрий Владленович, - Лиза пожала плечами, хоть и понимала, кажется, на что он намекал.

- Хорош трепаться, девочка. – Он все-таки глянул на нее. И впервые за эти часы она заметила проблески каких-то эмоций в этом взгляде. Злых и раздраженных. – Давай, колись. Скажи, что должна, и разбежимся тихо-мирно.

Она не испугалась.

- Меня никто не посылал, Дмитрий Владленович. И передавать мне вам нечего, и не от кого.

- И с какого-такого перепуга ты оказалась возле колонии именно сегодня? – иронично хмыкнул он, похоже, не поверив. – Неужели соскучилась? Забыть не могла, - в его голосе звучало такое презрительное недоверие, что менее сдержанный человек мог бы и разнервничаться.

Но Лиза от него и не такой тон слышала.

- Я журналист. Мне поручили собрать материал об амнистии в этом году. В нашей области одна колония, которой это коснулось. Совпадение.

Она еще раз спокойно пожала плечами.

- Ба! Неужели такое бывает?! – деланно удивился он. – Видно, за восемь лет мир с ног на голову встал и манна с неба сыпется всем на голову, так что ничего делать не надо: рот раззяв и глотай. Благодать.

Дмитрий издевался. Ну и пусть. Ее это касалось слабо.

- Вам куда дальше, Дмитрий Владленович? – не поддаваясь на его издевку, снова спросила Лиза. – Могу маршрут подсказать. Многие поменяли за эти годы.

Дмитрий перевел глаза на дорогу. Посмотрел на пачку сигарет, которую так и крутил в руках. И опять тяжело глянул на Лизу.

- Ну, раз уж ты сама по себе такая добрая, может, и к себе пригласишь: поесть, переночевать, в баньке попариться? А то, дело такое – некуда мне податься. Нет угла, чтоб прибиться. Кинули все друзья-товарищи…

Он юродствовал. И продолжал издеваться. И так ей и не поверил.

Его проблемы.

Лиза издевки игнорировала, давно имела достаточно самоуважения и уверенности в себе, а потому такое поведение ее не трогало так же давно. Этот мужчина и научил ее, как взрастить внутреннюю броню.

А вот зачем она завела машину опять и повернула на дорогу, выбирая поворот, ведущий к ее дому – вообще не представляла. Ради Бога! Таких ошибок не повторяет даже круглая дура…

Сигареты были его любимые. Такие, как он всегда курил раньше.

В последнее время с этим было все не так просто. Хоть Виталя и старался. Но политика, мать ее так. И не только их это касалось. Начальники менялись так, что только успевай налаживать общение и втолковывать новому, кто и на что тут имеет право и за какие заслуги такие привилегии получает. Да и тех, кто на свободе остался, по-своему прижимали, по-своему новые, вроде бы «честные и справедливые», давили так, что мама не горюй. Все выкручивались, как могли, чтоб пересидеть это время и наладить новые контакты, восстановить старые связи по-тихому. Вернуть свое в этой войне положений и перераспределения капитала.