Дом - Unknown Страница 2

Мои браться вставляли кому хотели. Но так как я была особой женского пола, папиной маленькой девочкой, то это было неуместно. В любой форме.

Три месяца спустя, когда месячные так и не начались, а живот стал увеличиваться, как и моя грудь, я поняла, что той ночью забыла спланировать одну простую вещь. Я никому не рассказывала, так как слишком боялась того, что может случиться.

И тут пришел день, когда мама застала меня в ванной, когда меня рвало. На мне был только спортивный лифчик и шорты, потому что я собиралась в душ, когда меня начало тошнить. Она знала, что нет никакой возможности это скрыть. В тот день мне не разрешили идти в школу, мне не разрешили никому звонить. Мне приказали собрать все мои вещи и залезть в машину, после чего увезли меня в аэропорт. Там меня посадили на самолет и отправили к бабушкам.

У них я и жила с тех пор.

И я больше никогда не разговаривала с Зендером.

Мама сказала всем, что моя бабушка заболела и меня отправили присматривать за ней, а мне сказала, что если мне нужно место, чтобы где-нибудь жить, и деньги на содержание, то мне нужно поддерживать эту историю. Что я и сделала. Слишком боялась пойти ей наперекор.

С тех пор прошло почти десять лет.

Сейчас мы впервые возвращались в это пугающее место. Я была в ужасе.

Вы спросите, почему я так долго не возвращалась домой? Ну, я ненавидела своих родителей.

Мама никогда не спрашивала меня, как я назвала своего сына, а папа едва ли сказал мне два слова с тех пор как я уехала. Две мои младшие сестры по-прежнему были испорченными. Одна оканчивала среднюю школу, вторая первый год училась в колледже – у обеих были новенькие машины, банковские счета и все самое лучшее. Оба брата были женаты и работали полный день. По крайней мере, с ними обоими я общалась с помощью и-мейлов, но это было все.

Моя мама думала, что она больна. Очень больна. Она считала, что ей осталось жить меньше месяца, по словам моей бабушки. И хотя мне должно было быть все равно, это не так. У меня есть сердце. Всегда было и всегда будет. Я никогда не понимала ее нежелание быть частью жизни своего внука, но она – моя мама. Так что я возвращалась домой, чтобы отдать ей последние долги. Я останусь до похорон. На работе я обо всем договорилась, и так как сейчас лето, то мне не придется волноваться о том, что мой сын пропустит школу.

Я могла бы воспользоваться ее помощью во время беременности и первые несколько лет после рождения ребенка. Черт, я сама была еще ребенком. Бабушка делала все что могла, но она работала, и у нее была своя жизнь. Она показала мне основы и помогала с транспортировкой, пока я не смогла водить. Я делала все сама, и это было нелегко. Что, вероятно, объясняет то, что мое прозвище на работе было Сатин. Но, я со всем справилась, ни во что не вляпалась и скоро собиралась стать партнером в офисе.

Чтобы доказать мою неспособность быть матерью в таком юном возрасте, вы должны знать несколько фактов. Я назвала своего сына Джастином, потому что сходила с ума по N*Sync. В первый раз его подстригли на втором году, потому что я не могла позволить себе визит в салон и боялась использовать ножницы сама. К шестнадцати месяцам он был приучен к горшку, потому что я не могла позволить себе памперсы – что не всегда было хорошо. Кроме того, у него была ужасная сыпь из-за долгого сидения в подгузниках. Его первый визит к доктору был на второй неделе, второй визит состоялся в первый год, после пяти пропущенных встреч.

Да, это было ужасно. Больше для него, чем для меня.

Но я выжила, училась и выросла. Я стала чертовски хорошей мамой. Он получает все, что ему нужно, многое из того, что он хочет, он посещает все возможные спортивные занятия и не пропускает уроки, едва ли пропустив хотя бы один день. Он здоров как лошадь, счастлив, как только может быть, у него много друзей, и он может рассказывать мне все, что угодно.

Так что, хотя поначалу все было неважно и мне пришлось заплатить за совершенную ошибку, я бы не стала ничего менять. Я люблю сына больше собственной жизни, больше кого или чего-либо.

Он спрашивал о своем отце. Я сказала ему правду. Я не лгу своему сыну. Самая большая ложь, которую он от меня слышал, относится к Санте и Зубной Фее, или безобидная ложь о том, что поцелуй излечит все ушибы и синяки. Он хотел встретиться со своим отцом с малых лет, но он вырос, привыкнув к тому, что нас только двое, ну, еще Нэн.

Мы оба называем мою бабушку Нэн. Она много раз была для нас палочкой-выручалочкой, и мы оба можем на нее положиться. Она приняла нас тогда, когда у нее не было для этого никакого повода, и за это я всегда буду ей благодарна.

Я с ужасом думала о том, что придется рассказать Зендеру, и с каждым годом становилось все страшнее. Я даже не использовала социальные сети, нервничая оттого, что он найдет меня и узнает правду. Я не хотела, чтобы он Нэнавидел меня больше, чем, вероятно, Нэнавидит сейчас.

Больше, чем я сама себя Нэнавижу.

Я была благодарна за то, что Джастин все понимает и не требует встречи с отцом. Пока, по крайней мере. Потому что теперь, когда мы возвращаемся в Арлингтон, штат Техас, он уже миллион и пять раз спросил меня, сможет ли он, наконец, познакомится со своим отцом.

И, в конце концов, я согласилась.

***

Самолет приземлился, и, разумеется, нас не встречал никто из моей так называемой семьи. Ничего удивительного.

Я поймала такси на выходе из аэропорта, и мы поехали в дом, где я прожила первую половину своей жизни. Место, куда бы я могла не вернуться, прожив всю жизнь, но вот я здесь.

Когда было около двух, мы подъехали к двухэтажному кирпичному дому с белым заборчиком, и я тут же исполнилась Нэнависти. По многим причинам. Хотя этот дом выглядел как семейный, мы совсем не были семьей. Возле дома на подъездной дорожке стояло пять машин, но никто не приехал меня встретить. И еще одно, я уже заболевала, вернувшись в Техас, здесь слишком жарко. Я привыкла к Огайо. Это всего несколько пунктов.

Я посмотрела туда, где когда-то жила Брэй. Никаких машин. Я бы с радостью встретилась с ней, посмотрела, какой она стала. Зная ее, я бы сказала, что она, наверное, вышла замуж за какого-нибудь нефтяного магната, у нее двое детей, собака и слуги, готовые прийти по первому же зову. Кажется, ей бы это подошло.

Кряхтя и пыхтя, я тащила свои вещи с Джастином на буксире. Наши чемоданы и сумки оттягивали руки и свисали с плеч. Когда я подошла к двери, мне пришлось постучать ногой, так как не было возможности воспользоваться руками. Дверь открыл мужчина, который выглядел как мой папа, только намного старше.

Вместо того чтобы поздороваться, он взял сумку у меня из рук, открыл дверь чуть шире и жестом пригласил войти. Он взглянул на Джастина и натянуто улыбнулся, ничего больше.

Я прошла прямо на кухню, где находились оба моих брата, невестка, которую я никогда не видела, и моя сестра Торин. Я улыбнулась и поставила сумки на пол.

Клэй, мой старший брат подошел ко мне и сжал меня в объятиях.

– Ты выглядишь как настоящая леди! Так хорошо снова тебя видеть! – он сжал меня еще крепче, и вообще-то это дало мне возможность почувствовать, что мне рады. Это было чудесное чувство.

Следующим меня обнял Ганнер.

– Рад видеть тебя, сестренка, много воды утекло, – и мое сердце оттаяло еще немного.

Торин даже не оторвалась от своего мобильника, так что я сказала:

– Привет, Тор, – она подняла глаза и улыбнулась, прежде чем снова продолжить печатать. Ни ответа, ни привета.

Моя невестка, как я предположила, Фэйт, улыбнулась мне. Когда она заговорила, у нее оказался милый южный акцент. Видимо, мне снова придется привыкать к произношению остальных, мой акцент почти исчез.

– Привет, приятно, наконец, совместить лицо с именем и и-мейлами, – она посмотрела на Джастина, который сейчас был примерно моего роста. – А это у нас кто? – она вопросительно посмотрела на меня.

Меня удивило, что она не знает.

– Привет, я Джастин, – сказал он, широко улыбаясь. Он слегка застенчивый и очень тревожащийся.

Наконец, вошел мой папа и уставился на моего сына как на инопланетянина. Все затихли. Я не была уверена, для кого из нас эта ситуация была более странной, но в комнате повисло такое напряжение, что его можно было попробовать на вкус. Он повернулся и вышел, не сказав ни слова. Я посмотрела на Клэя и пожала плечами.

– Наверное, нам лучше поселиться в гостинице.

– Не будь смешной, у нас есть гостевые комнаты, – заявил он. Я улыбнулась.

Ганнер прочистил горло, и до меня дошло, что все уставились на Джастина. Я не понимала, почему всем так неуютно из-за него, но я рванула вперед и представила его, понадеявшись, что это каким-то образом снизит уровень напряженности.

– Народ, это мой сын Джастин, – я положила руки ему на плечи. – Джастин, это твой дядя Ганнер, дядя Клэй, тетя Торин и тетя... Фэйт?

Она просто кивнула головой.