Чепмэн Степан - Наш съедобный друг Страница 2

Пока я отпирала закусочную, Королева повязала «ученику» передник и подвела его к окошечку для заказов. Гамбургер топтался там, озираясь, точно в поисках чего-то; руки неуверенно шарили по прилавку или зарывались в космы картофельной соломки на голове. Потом он вдруг кинулся к шкафчику и, вытащив оттуда запасную накрахмаленную шапочку, напялил ее на голову. После чего Гамбургер наконец успокоился.

Первый покупатель зарулил на стоянку и выбрался из своей «Импалы». Он походил на разъездного коммивояжера — более солидный аналог вечно голодного водителя-дальнобойщика. Существо стояло за прилавком. Посетитель решительным шагом подошел к стойке и, положив локти на прилавок, стал изучать меню. Мы сделали вид, что очень заняты.

— Двойной гамбургер и ванильный коктейль, — он уставился на пупырчатое покрытие прилавка. — И картофельную соломку.

Гамбургер бросился исполнять сразу три дела. И ни разу не сбился с ритма. Одной рукой он ухватил картонную упаковку и резким движением открыл ее. Другой вытряхнул из обертки две булочки и швырнул на решетку. Включив газ, он шагнул к жаровне, вывалил туда картошку, протер прилавок, извлек стаканчик, впрыснул туда ванильный сироп, перевернул гамбургер на жаровне, налил молоко, помешал картошку. Он ухитрялся оказываться одновременно в нескольких местах, с пугающей быстротой открывал шкафчики носком своих кроссовок — двигаясь небрежно и вместе с тем точно. Он был в своей стихии. Королева так и светилась. Гамбургер поставил блюдо на прилавок и, кинувшись к кассовому аппарату, выбил чек.

Посетитель поглядел на пропечатанные цифры, вытащил из бумажника два доллара, бросил их на конторку, сгреб сдачу и, ухватив тарелку, вывалился из закусочной.

Королева кинулась к Гамбургеру и обняла его за талию. Он вытер руки о ее халатик и, казалось, был смущен подобным вниманием.

Мы уселись и стали наблюдать, как Гамбургер справляется с утренним наплывом посетителей. Никакие годы тренировки не смогли бы выработать такой темп. Он принимал одновременно дюжину заказов и при этом урывал время, чтобы присесть на раскаленную решетку в компании гамбургеров. Но когда запасы мяса подошли к концу, наступил опасный момент. Я заметила, что он вырезает кусочек из собственного плеча. Если приглядеться, можно было увидеть, что он плюется кетчупом на гамбургеры, вместо того чтобы поливать их из бутылочки. Но посетители не жаловались на обслуживание.

Парочка старшеклассниц даже попыталась завязать с ним разговор.

— Вы новенький, да?

Он кивнул.

— Похоже, я раньше вас тут не видела.

Он покачал головой.

— Нелегкая же у вас работенка!

Он улыбнулся.

— Может, летом сама сюда наймусь.

Девчонки пошли прочь, хихикая и жуя.

…Вечером, что-то тихонько напевая, Королева обняла усталое существо за талию и отвела его в кладовку. Она завязала ему шнурки на кроссовках, помогла умоститься в ящик, подогнув длинные ноги, и закутала в коричневую оберточную бумагу. Я оставила ее любоваться Гамбургером в тусклом мерцании люминесцентных ламп. Полагаю, именно этого она от меня и ожидала.

* * *

Управляющий заявился ранним утром и вытащил из портфеля термос с кофе и бренди. Он вновь занял свой наблюдательный пост, а существо так и осталось сидеть, похныкивая, в холодной кладовой.

— У меня праздник, — усмехнулся управляющий, запустив большие пальцы рук за подпирающий брюхо ремень. — Я бы и вас пригласил повеселиться, но клиенты ждут.

Мы улыбнулись — начищенные зубы, белоснежные форменные халатики.

— Да, сэр.

Существо подвывало за дверью.

— Знаете, по какому случаю праздник?

Мы покачали головами.

— Потому что в пятницу, ровно в два, нас неожиданно посетит с инспекцией районный управляющий.

Я украдкой просунула существу его любимый гамбургер с двойной порцией огурца и услышала, как он корчится в экстазе по ту сторону двери.

— Золотую арку над входом отмыть из шланга! Крышки мусорных баков покрасить!

За гамбургером последовал пакетик жареной картошки.

— Морин, ты слышишь меня?

Я захлопнула дверь.

— А это что, черт подери?

Четыре коричневых пальчика, защемленные дверью, корчились от боли. Существо произнесло свое первое слово:

— О-о-ой.

Я с надеждой уставилась на Королеву — вдруг ее осенит? Но она визжала, вцепившись своими накладными ногтями в блузку.

Управляющий распахнул дверь и застыл на пороге. Захлопнув дверь, он отпрянул к жаровне — сальные глаза вылезли на лоб.

— Ой-ей-ей, — сказал он.

— Сэр?

— Там… тут… какая-то мерзкая тварь! Черт знает какая пакость.

— Ну, сэр, мы и вправду немного там все подзапустили, но…

— Нет… Не-ет! Руками машет! Скачет, черт ее возьми! Приплясывает! Да еще поливает себя кетчупом!

Я скромно пожала плечами.

Дверь в камеру, грохнув, отворилась, и Королева метнулась внутрь, бессмысленно бормоча в припадке истерики: «Моя детка, моя детка!», и натыкаясь на все подряд. Вытаращив свои огуречные глаза, встопорщив картофельные волосы, раскрасневшись, точно мясной фарш, существо появилось на пороге — спереди оно было сплющено дверью. От него тянуло гарью. Оно ворчало, точно огромный пригоревший гамбургер.

— Он хотел меня съесть! — прошептал управляющий.

Он втянул живот, протиснулся сквозь дверь служебного входа и кинулся к парковочной стоянке, опрокинув на ходу бак с опилками. Запрыгнув в свой автомобиль с открытым верхом, он дал задний ход, въехал на обочину, врезался бампером в стенку, отчего во все стороны полетели осколки красно-белой кафельной плитки, и, вывернув руль, вынесся на шоссе, при этом не прекращая истошно орать:

— Полиция! Вызовите полицию! Вызовите мусоровоз!

Королева в припадке отчаяния выдрала верхнюю пуговку форменного халатика.

— Тебе лучше убраться отсюда, — сказала я существу. — В десяти милях к западу отсюда тоже есть закусочная. Попытай счастья там. Держись шоссе 1-12. Выметайся!

Ну и испугалось же существо! Оно перемахнуло через жаровню, протиснулось сквозь раздаточное окошко, проскользнуло во вращающуюся стеклянную дверь и заковыляло через улицу, направляясь к шоссе.

Королева побежала следом, и я видела, как она схватила его за руку. Она что-то горячо говорила, кусая нижнюю губу. Гамбургер слушал, потом медленно покачал маленькой головой так, что мазнул ей по носу прядью картофельных волос, и вновь пустился в путь, влажно поблескивая огуречными глазами.

Когда существо увидело несущийся за ним ярко-красный автомобиль с открытым верхом, оно застыло, в ужасе прикусив губу. Управляющий круто развернулся. Хромированная решетка сверкнула на солнце, точно оскаленные зубы. Существо продолжало стоять неподвижно. Управляющий врубил четвертую скорость.

Размахивая руками, точно обезумевший регулировщик, Королева понеслась к ним.

Голова существа нырнула вперед, за ней последовало и тело. Жилистые ноги подогнулись и явно стали короче. Оно боднуло Королеву в плечо, и от этого столкновения голова ушла в вырез майки.

Автомобиль управляющего скрылся за поворотом. Я ожидала, что на шоссе останется лишь груда отрепьев, но Гамбургер и Королева откатились к насыпи у обочины — куча мала, состоящая из рук, ног, джинсов и рваного форменного халатика.

Потом он помог Королеве подняться на ноги и аккуратно водрузил ей на голову крахмальную шапочку. Завязал шнурки, обнял Королеву и приник к ней в таком долгоиграющем поцелуе, какого я сроду не видала. Потом отпустил ее; она одурманенно шагнула следом, разорванный на груди халатик трепетал на ветру, грим на лице был размазан под жирным слоем кетчупа.

Гамбургер потрусил к проезжающему грузовику, ухватился за бортик и запрыгнул в кузов. Он печально поднял слегка деформированную руку и помахал Королеве. И продолжал махать, пока грузовик не растворился в мутной дымке.