Неизвестный - i_27851a09263a5014 Страница 2

Она уже сидела на перилах балкона с чашкой ягод в руках. Рядом стоял тот самый паренек, который бегал за ней пару минут назад. Они весело говорили о чем-то, улыбаясь друг другу. Мимо проходила молодая девушка с подносом фруктов. Видимо, она помогала накрывать на стол. Поравнявшись с верандой, она подняла голову и что-то сказала Ингрид. Та свесилась вниз, чтобы ответить ей и увидела Кеннета. Он застыл на месте под ее взглядом. Фаридэ затаили дыхание. Им казалось, что это мгновение длится очень долго. Лицо Ингрид расплылось в улыбке, ее глаза радостно засверкали.

– Не может этого быть! – удивленно прошептала Беатрис. – Она узнала его!

А в маленьком кусочке Эльмарена все продолжало идти своим чередом. Никто не обращал на них внимания. Увидев, что Ингрид спускается вниз, Кеннет побежал к ней.

В следующие секунды Фаридэ по другую сторону экрана, наблюдали, как Ингрид бросилась на шею своему брату. Кеннет подхватил ее как соломинку и крепко прижал к груди. Он не знал, как так получилось, что Ингрид узнала его, но он был так этому рад. Опустив сестру на землю, Кеннет посмотрел на нее и остолбенел от того, насколько Ингрид была похожа на них всех. Длинные светлые волосы и зеленые глаза. У нее был точно такой же взгляд, как у отца, все понимающий, абсолютно спокойный и одновременно искрящийся радостью и весельем, как у самого настоящего ребенка.

– Пойдем, Тэган! – Ингрид взяла брата за руку и повела в направлении накрываемого в центре двора стола.

Тэган???

– Ингрид, постой! Я Кеннет! Ты ждала Тэгана? – Кеннет остановился в растерянности.

Сестра внимательно посмотрела на него. Русые волосы, забранные в хвост, серые глаза…Она вызвала в памяти образ старшего брата Тэгана. Во внешности они отличались между собой разве что ростом и длиной волос. В Громальонской Долине считалось, что взрослые мужчины должны носить длинные волосы, потому что длина волос говорила о возрасте мужчины. И соответственно о его силе и опыте боевых сражений. Поэтому у старшего Тэгана были самые длинные волосы из всех и самые темные, почти каштанового цвета. Забранные в хвост, они все равно доходили ему до пояса.

Соответственно у Кеннета, которому сейчас было двадцать, и который был младше Тэгана на четыре года, волосы были несколько короче. Кеннет больше всего внешне походил на мать. И внутри на отца. Внутренняя сила у него удивительным образом сочеталась с внешним спокойствием и мягкостью поведения. Может, потому что лицо его имело такие же мягкие черты, как и материнское.

Двойняшки Аарон и Дарен, которым было по шестнадцать лет, считались еще детьми по громальонским меркам. Волосы их были не длиннее, чем у матери, и еще не забирались даже в хвосты. Но никто бы не осмелился сказать, что они еще неопытные юнцы. Так как с двенадцати лет они участвовали с братьями и отцом в боевых сражениях. Может быть потому, что их отец был очень крупной фигурой в Амальоне. Он был магом верховного совета, и на него велась охота. Где бы он ни был. Особенно если это были семейные прогулки по лесу. Всегда присутствовал риск нападения гронгирейцев. Поэтому волей-неволей его младшим сыновьям пришлось приобрести опыт сражений уже с малого возраста.

Перебрав в голове образы всех своих братьев, девочка беззаботно пожала плечами:

– Я ждала брата! – объяснила Ингрид и потянула Кеннета за руку по направлению к столу, где уже рассаживались остальные участники праздника.

Так она впервые увидела свою семью.

Диана сидела в своих покоях в башне королевского замка перед камином. Несмотря на теплый летний вечер, она едва заметным шевелением руки зажгла огонь. Ей было спокойнее, когда рядом с собой она ощущала жар огня, своего первого, и быть может единственного друга. Ярко оранжевые языки пламени изо всех сил рвались наружу, желая приблизится к той, что их создала. Затевая свою любимую игру, воительница позволила огню покинуть каменное заточение, и вот уже перед ее лицом замер трепещущий комок пламени. Постепенно он становился все более смелым и шумным. Диана любовалась пламенем перед собой, с головой уходя в его жаркие переливы. Да, огонь, и ничего больше. Это, действительно, очень успокаивало. А замок тем временем, по крайней мере, ее половина, наполнялся теплом, настоящим живым теплом.

Она уже видела, как ее отец будет ворчать из-за этого и прятать довольную улыбку в густые усы и бороду. Никто другой, ни один самый могущественный маг Громальонской Долины не сравнится с его дочерью в том, что касалось магии огня. Диана в свои двадцать четыре года была непревзойденным огненным магом. Вот уже несколько столетий в Долине не было того, кому бы полностью подчинялась определенная стихия. И вот, наконец, такой маг появился. Именно с Дианой и ее даром были связаны надежды гронгирейцев на скорейшую победу в войне с Амальоном.

Единственное окно в ее башне выходило на восток, то есть прямиком на вершины Гронгирейского Хребта. Их фиолетовое сияние казалось оранжевым в лучах заходящего солнца. Как же ей была знакома эта картина. Она часами могла вглядываться сквозь фиолетовую стену, раздумывая, чем сейчас занят ее враг. С детства все ее мысли были подчинены идущей войне. Свою мать она не знала. Отец отказывался говорить с ней на эту тему и запретил всем остальным жителям замка делать это. Поэтому война была и смыслом и содержанием ее жизни. Она бредила ею и своею ролью в этом непримиримом противостоянии.

В который раз за сегодняшний день Диана возвращалась мыслями к лежащей прямо за горами единственной нейтральной территории между Гронгом и Амальоном – Поляне Единорогов. Она доверяла своему воинскому чутью, как никто другой, и это являлось одной из причин, по которым она была лучшим воином в Долине. И каждый раз интуиция ее не подводила. Но сейчас разум сопротивлялся, ведь на Поляне никакие боевые действия не были возможны. А проникнуть незамеченной на территорию соседей было крайне затруднительно, потому что повсюду в воздухе висели охранные заклинания, чутко реагирующие на отличающуюся от солнечной ауры амальонца, как ночь ото дня, темно-фиолетовую ауру гронгирейца. Но у границы Амальона с поляной единорогов можно было постоять у самых подступов к врагу и подышать одним с ним воздухом. Поэтому, повинуясь внутреннему зову, который беспокойно твердил «поляна, поляна, поляна…», и который она не могла заглушить бушующим пламенем, Диана открыла портал и шагнула в образовавшуюся пустоту. Огонь в камине погас, и зияющее око портала ничем не отличалось от заполняющей башню ночи. Лишь едва дрожащие фиолетовые контуры выдавали его недавнее существование.

Оказавшись на Поляне, Диана оглянулась вокруг, и никого, как и ожидалось, не увидела. Но мгновение спустя, когда ее глаза привыкли к волнующимся на ветру высоким колосьям, она заметила неподалеку от себя две фигуры, которые сидели в траве, скрытые от посторонних глаз.

Не боясь в Долине никого и ничего, воительница направилась к ним. Приблизившись, она узнала в сидящих фигурах братьев Фаридэ. Это были старшие Тэган и Кеннет. Сегодня Ингрид исполнилось двенадцать, и они пришли на Поляну Единорогов в надежде встретить ее животное. По обычаю амальонцев, впрочем, как и гронгирейцев, каждый ребенок в возрасте двенадцати лет в знак становления самостоятельной личностью получал животное, о котором он должен был заботиться, и которое оставалось с ним до конца жизни. У амальонца не было более близкого друга, чем полученный в двенадцатый день рождения зверь. Встреча ребенка и животного происходила на Поляне, куда и пришли Фаридэ на тот случай, если зверь Ингрид появится из Безмятежного Леса даже в отсутствии их сестры.

Диана усмехнулась про себя. Такой была ее обычная реакция на амальонцев, а в особенности на Фаридэ. Жалкие выскочки, вечно прячущиеся за спиной своего отца – Верховного Мага, хитрого и изворотливого Филиппа Фаридэ. Только его невероятная везучесть позволила ему до сих пор остаться в живых после стольких столкновений с ней. Потому что даже будучи одним из двенадцати Верховных Магов Совета среди амальонцев, он ей и в подметки не годился. Воздух – ничто против огня. Воздух – вообще ничто.

Диана и братья мерили друг друга взглядами, пока оба Фаридэ не поднялись с земли.

– Что ты здесь делаешь, Диана? Уже ночь на дворе! – спросил, наконец, Тэган.

– Решила поджарить парочку амальонцев на ужин, – бросила гронгирейка.

Ее голубые глаза насмешливо сузились. Эти амальонцы определенно подходили ей для столь благой цели.

– Не забывай, где находишься, – напомнил ей Кеннет, инстинктивно делая шаг назад.

От Дианы можно было ожидать чего угодно. Тэган же демонстративно сложил руки за спиной, будто бы уберегая себя от излишних телодвижений.

– Твой безобидный вид – лучшее тому напоминание! – успокоила их Диана.

Она еще не выжила из ума, чтобы осквернять Поляну боевыми действиями. Даже если в результате она смогла бы избавиться от этих несносных братьев. Каждого из четырех она могла отличить друг от друга с закрытыми глазами, несмотря на то, что они были очень похожи между собой.