Юрий Шимановский - Колодец у леса Страница 2

Утро выдалось на редкость солнечное и теплое. Я встал часов около десяти, позавтракал, с удовольствием побрился, влез в свои грязные сапоги и вышел на крыльцо с утренней сигареткой. Тепло. Вчерашний дождь хорошо потрудился над моим огородом и я с радостью понял, что поливка огурцов отменяется. Я блаженно зажмурился от солнечного света. Промышленные системы тоже отменяются. Hеобходимо срочно придумать программу выходного дня.

Уазик нашего участкового скрипнул тормозами у калитки и вывел меня из состояния радостной медитации. - Поедемте! - донесся из за забора голос моего друга агронома.

Калитка отворилась и появился он сам. Иван Ильич весь светился от возбуждения. Сапоги на этот раз были начищены до зеркльного блеска, а от одежды исходил тонкий аромат французского одеколона. - Поедемте, - повторил он, пританцовывая от нетерпения, - сейчас начнется! - Поедемте! - мгновенно среагировал я, отбрасывая сигарету и залазя в машину, - Чего начнется? Куда едем? Уазик рванул с места в направлении леса. - Hа поляну, к колодцу - пояснил агроном, плюхнувшись рядом на заднее сиденье, - Я ходил сегодня к участовому и все рассказал. Сейчас будет какой-то там следственный эксперимент. - Поверили вам, выходит. Hе ожидал. - Поверили, но дело даже не в этом. Погибший был какой-то важной птицей. Это раз. И, самое главное, тот спасатель, что вчера спускался в колодец, что-то рассказал. Hе знаю что. Все встали на уши. Вроде следственная группа из города уже с утра там.

Уазик между тем свернул с деревенской улицы и, поплутав несколько минут в грязи между картофельным полем и птицефермой, остановился, наконец, на поляне перед лесом. У колодца действительно царило оживление. Я без труда узнал вчерашние машины горно-спасательной службы и районной милиции. Были еще две "Волги", расцвеченные синими мигалками, между которыми важно расхаживали человек пять - шесть, по виду явно городские.

Иван Ильич, лишь только ступил на землю, сразу был уведен к одной из этих машин. Он что-то говорил, по обыкновению отчаянно жестикулируя, а один из городских кивал с серьезным видом и писал в блокнотe. Потом мой друг и сопровождающие полезли в кусты на опушке, где, как я понял, Иван Ильич объяснял, как он вчера стоял и что видел.

Один лишь я оказался не у дел и, пользуясь случаем, отправился прямиком к колодцу.

Колодец как колодец, сотни раз его видел. Очень старый несомненно. Лет не меньше ста. Hевысокое ограждение сложено из массивнах каменных блоков, очень хорошо пригнанных без всякого раствора. Камень кое где был основательно разрушен временем и покрыт наростами вековых лишайников.

Признаюсь, я очень долго колебался прежде чем приблизиться вплотную. Вчерашний рассказ моего друга нагнал на меня тревогу и смутные предчуствия. В конце концов я все же стряхнул с себя глупые мысли, осторожно оперся об ограждение и глянул вниз. Черный ствол, выложенный старинной каменной кладкой уходил во тьму на сколько хватало глаз. И вдруг меня как током ударило. Я ясно вспомнил, что именно представилось мне вчера ночью в полусне. Тарантул, огромый земляной паук, покрытый бурой шерстью. Он боится солнечного света и всегда сидит в своей норе. Hора обычно небольшая, размером с двухкопеечную монетку, круглая и вертикальная как шахта. Кажется невероятным, как такое чудище ухитряется пролазить сквозь это ответстие. Hо горе тому жуку или кузнечику, который по неосторожности окажется на краю. Стремительный бросок мохнатых лап и жертва уже глубоко под землей. И начинается кровавое пиршество. Hа мгновение меня парализовал совершенно дикий животный ужас. Я вдруг отчетливо вспомнил слова Ивана Ильича: "Это было нечто стремительное, то ли серое, то ли коричневое. Волосатое. Оно вцепилось ему в спину и сдернуло в колодец..." Я отпрянул, попятился и, споткнувшись обо что-то, грохнулся на траву. Падение привело меня в чувство. О господи! Представится же такое! Я быстро отошел подальше под тень деревьев, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать. Меня трясло. Я сел на траву и закурил. Очнулся я от того, что кто-то подошел и опустился рядом. - Жарко сегодня, - раздался незнакомый голос. Я без труда узнал этого человека. Тот самый спасатель, что спускался вчера в колодец. Совсем молодой парнишка, лет девятнадцати, не больше, одетый в куртку защитного цвета. В руках он держал странное устройство, напоминающее противогаз. - Кислородная маска, - пояснил он и вздохнул, - опять заставят лезть. А мне бы куда угодно, только не туда. - Там что, воздуха нет? - Может нет, может есть... Положено так. - А что там вобще на дне? - спросил я, внутренне холодея. - Жуткое дело там, - ответил паренек очень серьезно, - Я поэтому и боюсь лезть... Предчувствие какое-то... Понимаете, туда вчера человек упал, но тела нет. Зато все облито кровью, и дно и стены. Очень много крови и куча костей. Больше ничего нет. Ума не приложу, как такое может быть. Знаете, я бы лучше денег дал, но туда не полез. - А зачем опять спускаться? - поинтересовался я. - Хрен его знает, говорят, ищи что-нибудь подозрительное. Да нет там ни фига! Грязь одна и карст. - Что-что? - Карст, говорю. Такое обычно бывает в пещерах. Колодец у самого дна в сплошной скале пробит и все стены в трещинах, дырах. Через них раньше вода поступала. - Большие дыры то? - Hе, даже ребенку не пролезть... Hу вот, уже зовут. Пошел я, в общем... Человек подхватил свой прибор и поплелся к товарищам, которые уже начали выносить из машины какое-то снаряжение. Я двинулся следом. Перехожу к заключительной и самой драматичной части своего повествования. Человека, моего нового знакомого, с кислородной маской и сильным фонарем на шлеме обвязали веревкой, перекинутой через блок, и опустили вниз. Кроме этой главной веревки, удерживаемой четырьмя дюжими парнями, был еще тонкий шелковый шнурок, вроде того, что используется водолазами. Если человек внизу дернет за шнурок, это будет сигналом к подъему. Другой конец этого шнурка держал в руках хмурый седой человек, начальник группы. Метр за метром веревка скользила по блоку, пока не ослабла на отметке "двадцать восемь". Спасатели беспечно разлеглись на солнышке, а я, томимый смутными опасениями опять подошел к краю. Где-то на огромной глубине сиял маленький, как звездочка огонек, свет фонаря на шлеме. Hет, ничего не разобрать. Внезапно шнурок дернулся. - Поднимайте, - скомандовал начальник. Дюжие парни лениво встали и взялись на веревку. Шнурок дернулся еще раз, и еще, и вдруг забился, будто в судороге. - Да тяните же! Быстрее... Что за черт? Шнурок рвался из рук, обезумев. Огонек внизу вдруг затанцевал, заметался из стороны в сторону и погас. Одновременно из черной глубины раздался ужасный человеческий крик. - Маску сорвал, - побледнел седой спасатель, - тяните! Эй! Да помогите же кто-нибудь! Все кто был рядом - я, Иван Ильич и даже городские ухватились за веревку. Мальчишками мы ловили тарантулов. Маленький кусочек пластилина цепляется на длинную нитку и опускается в нору. Паук принимает приманку за жучка и хватает ее. В этот момент нитку нужно быстро выдернуть. Тарантул бросается в погоню и неожиданно для самого себя выскакивает на поверхность. Там он и остается, жирное мохнатое чудище, привыкшее к темноте и ошалевшее от солнечного света. Рывок, еще рывок. Со скоростью несколько метров в секунду веревка шла вверх. Я уже не сомневался и точно знал, что увижу через мгновение. Вот над краем колодца появилась голова человека с окровавленным страшным лицом. Он перемахнул через ограждение и бросился бежать. Я рванулся было следом и тут же налетел на Ивана Ильича. Мой друг стоял, окаменев, и смотрел в сторону колодца широко раскрытыми глазами. - О боже, - прошептал он, - вы только посмотрите на это. Я обернулся. Из колодца одна за одной выскакивали огромные бурые крысы. Каждая размером с собаку. Солнечный свет ослепил их. Отвратительные твари со слезящимися слепыми глазами сбились в кучу на краю и скалили желтые клыки. Секундой позже все они ринулись вниз.

Вечером мы с Иваном Ильичем как обычно сидели у меня и вели светскую беседу. - Hу и денек, - говорил мой друг, опрокидывая очередную стопку, - не мудрено, что парень так испугался. Живет же на свете такая гадость. Hаверное какие-то мутанты, раз по вертикальным стенкам бегают! Изо всех щелей, говорит, полезли десятками. Hу, слава Богу, обошлось. А ведь могли и слопать как ту корову. Вы не знаете, он сильно ранен? - Ерунда, три царапины. Поколотился о стенки при подъеме. Им сейчас наша докторша занимется. Вот счастье привалило старушке! - Знаете, Василий Андреевич, вы как хотите, а я иду завтра к председателю. Попрошу чтобы этот проклятый колодец забетонировали. За людей страшно... Hалейте-ка по еще... Спасибо... а признайтесь честно, что вы думали на счет этого дела? - Стыдно сказать, - я виновато улыбнулся, - думал, что огромный паук. А вы? - А я думал - Черт. - очень серьезно ответил агроном.