Сергей Болотников - Вещий сон Страница 2

...тепло. Так тепло, и ноги словно укутаны чем-то мягким и тяжелым. Почему, на них летние ботинки, я надел что попалось поду руку, выносясь как из дому как безумный, этим утром. И все же тепло. Сквозь надрывный рев движка доносится еле слышное гудение. Откуда оно, и что может его издавать? е задумываюсь над этим. Радуюсь лишь ощущению тепла. В глазах проплывает дорога а цифры на стекле показывают 21-30. Зелененькие такие...

Что за черт? Мигаю, и цифры исчезают. ет там никаких цифр, и не было. Привиделось наверное. В этой машине нет никаких светящихся часов, и единственные часы - это старые часы с треснувшим циферблатом у меня на руке. Левой рукой тру глаза. Могло и привидится, я не профессиональный водитель, а эта дорога, это монотонное движение может усыплять, гипнотизировать. Может мне и не следовало ехать. Стемнело, и кроны елей по сторонам от дороги перестают выделяться на фоне неба. В лесу не огонька, кромешный мрак, и редкие круги света от фонарей, только подчеркивают его монолитность. А ведь это в полусотни километрах от Москвы. е уж то не живет никто? Шарю, правой рукой по приборной панели, ищу тумблер включения фар. ажимаю, сначала загораются габариты а затем правая фара. Мне никто не сказал, что левая фара не горит. Или это сейчас она перегорела, во время этой безумной гонки, например когда идущую впереди машину занесло и она хватанула колесами гравий на обочине, обдав мой автомобиль градом щебня? Ерунда, пока есть фонари, я буду ехать, мне немного осталось. Впереди полосы шоссе перекрыты. Трудно разглядеть что либо в темноте, но мне кажется, что я вижу громадную фуру, точную копию той, что я обогнал недавно, лежащую на боку посередь шоссе, как мертвый белый кит, задрав одно вывернутое колесо к темным небесам. Перед ней заграждение и знаки: "Объезд, объезд, объезд". Что ж, сворачиваю по указанию, слишком резко прижимаю тормоз и машину заносит. ичего я уже умею выходить из заносов. Вот только я совсем не знаю Московских пригородов. Совсем темно, о часах десять, и в мертвом синем свете фонарей мелькают незнакомые улицы. Что это за город? Я не знаю, не посмотрел на название на съезде. Город тих и пустынен, и лишь в окнах слабо мерцает желтоватый свет. Да еще в киосках по сторонам улицы светятся витрины. Гостеприимно, вот только нет желающих гулять по городу в промозглый осенний вечер. Остановка впереди. а ней несколько замерших, обречено фигур. Эти ждут автобуса, стараясь залезть сами в себя, чтобы спастись от холода. еприятно в такую пору оказаться на улице. Засматриваюсь на людей. Потом кидаю взгляд на дорогу, и бью ногой по тормозу. Впереди переход. И по нему, согнувшись в три погибели, ковыляет дряхлая бабка, в драном пальто. Толи бомжиха, толи нет. Скорее всего бомжиха, остальные не будут шататься по такому холоду, рискуя нарваться на шпану, или вот на такой автомобиль. Скорость слишком большая и меня кидает вперед, на руль, который под моим весом слегка поворачивается влево. Это и спасает бабку. Тачка пролетает в полуметре от нее, ее откидывает упругой воздушной волной от автомобиля. Она шатается, но устаивает все-таки на ногах. Машина почти останавливается, шум движка на секунду стихает, и до меня доносится визгливо бабкино восклицание. -...оспди!!! Я жму на газ, мне нет сейчас дело до того, что думает эта бабка. Пусть даже ей некуда сегодня возвращаться, и очень холодно. Мне...

...тепло. Шерстяной плед в ногах. Хорошо. Прилечь бы, отдохнуть, и никогда не верить в вещие сны. Часы напротив. Зеленые цифры показывают 22-50. А в окно шелестит дождь, тихонько постукивает по подоконнику. Мне...

...не нравятся эти мысли. В машине нет подоконника. В машине нет часов и пушистого пледа. о почему ко мне вновь и вновь возвращаются эти видения? Это и есть пресловутые галлюцинации возникающие от переутомления? А запахи, я кажется чую запах чего то сдобного. Когда же я последний раз ел? Кажется я уже не боюсь. Через три километра на глаза попадается щит, гласящий "Москва пятнадцать". Уже скоро. И я снова на трассе. Мне кажется я слышу как капает вода из несуществующего крана. Минуты летят, и вряд ли что-то остается в моей памяти, они безликие эти минуты. Только ощущение полета, и я силюсь не потерять сознания. Мне плохо. Я устал, но я ближе к цели. Может когда ни будь я и не вспомню эту ночную гонку. Потрясения имеют свойство забываться. Пятнадцать километров позади. Ржавая надпись "Москва" из металлоконструкций остается позади. Слева Бутово, а чуть впереди двухуровневая развязка. Коробчатые дома по бокам. Одни совсем близко, наверное жителей день и ночь глушит дорога. Тяжело там жить наверное. Развязка. Скользкая земля под колесами, машину кидает. Где моя полоса? Выруливаю на середину спирального спуска, с трудом переключаюсь на пониженную и движок отзывается мучительным ревом. Среди набухших туч прорывается большая желтая луна, и по краям от нее играет радуга. Я вижу. Я вижу смутную тень, что бежит через дорогу. От развязки, туда, где тепло светятся окна домов. Какой-то запозднившийся гуляка. Он стремиться вернутся туда, где тепло, вот и выбрал для перехода этот неудачный спуск. Он бежит, смотря в противоположную сторону. Потом наверно слышит рев мотора, оборачивается и дальний свет на мгновенье отсвечивает у него в глазах. Я вижу лицо, белое, открытый в испуге рот. Я кручу руль. Я уже знаю, что собью его. Я не успею. А еще я знаю, что никакое спасение жизни не стоит отнимания этой жизни у кого то еще. Все идет прахом. Я правда, старался. Удар. машина сотрясается, и темное тело на мгновение, навалившись на стекло исчезает на крыше. Секунду спустя оно падает на мокрый асфальт позади. Я в онемении смотрю в заднее зеркало. Руки пробивает паралич, и они почти выпускают руль. Удаляющееся тело сбитого мной человек не шевелится и кажется я вижу как расплывается под ним черная лужа. Впрочем может быть это асфальт так блестит в свете фонарей. Машину выносит на встречную полосу. Я вяло пытаюсь править ее, ноги не слушаются и тогда я вижу глаза. Впереди два желтых глаза - глаза тигра вышедшего на охоту. Глаза дракона. а самом деле это передние фары тяжелого грузовика, что бешено сигналит. Тормозит, но не может остановить многотонную махину. Я кручу руль вправо, глаза приближаются, слегка уходят в сторону. Мне кажется это сном. Глаза мелькают совсем рядом. Удар. Дикий визг, гром, как в замедлении вижу прыгающий на меня руль. Ветровое стекло разбегается трещинами, разбивается. В последний момент замечаю как один из налетевших на меня глаз гаснет выбитый из орбиты. Руль сдавливает меня, салон странно деформируется. И я чувствую запах бензина, знакомый запах. Я не верю в вещие сны. Правильно не верю! Вспышка. Что это, огонь кругом? Кажется это окончание моего пути. И единственно что я чувствую в надвигающейся со всех сторон тьме, это то что мне...

...Тепло. Мне тепло. Я проснулся. В недоумении уставился в потолок, а в ушах затихал грохот взрыва. Кровать. Моя кровать, с толстым одеялом и шерстяным пледом. а полке часы, зеленоватые цифры показываю 23-40. Почти полночь. Рядом стоял электрокамин, и его спиральки излучали приятное тепло. Дома. Как обычно. Все как обычно. Хотя нет. Тревожный багровый отсвет бил в окно, словно языки пламени уже лизали занавескт. Все нормально. Я у себя дома, в Москве. Я встряхнул головой, откинул одеяло и сел на постели. Где то завыла сирена. Что такое. Сон и явь смешивалась, не давала разобраться в ситуации. Я встал с кровати, протер глаза, и, отодвинув электрокамин, подошел к окну. Я живу в спальном районе Москвы. Пожалуй слишком близко к дороге. И окна здесь специальные, шумозащитные. И я почти никогда не открываю форточку. Я подошел к окну, отодвинул занавеску. Замер. Там, внизу, на дорожной развязке полыхало пламя. Метались какие то люди, и подъезжал, поблескивая маячками милицейский Форд. Были заметны силуэты тяжелого грузовика с прицепом, и что то до жути смятое и искореженное, что когда то было легковушкой. Искореженное и измятое настолько, что невозможно определить марку. о я то знал, что это была жигулевская девятка. С шумом вздохнув, я отправился в ванную. Из крана на кухне капала вода. Все спали. Я включил свет, и внимательно глянул на себя в зеркало. Все нормально. Это я, обычный, не изменившийся. Карие глаза, темные прямые волосы. Разве мог быть я другим? Отвернув холодную воду, я долго полоскал лицо, попутно думая над тем, что выражение "Чужой сон увидел" может иметь под собой какие то реальные основания. Как там говорили: "чужой сон увидеть - к неприятности". Я закрыл кран и прошел обратно в комнату. Вокруг пожара собирались зеваки, кто-то что-то говорил. Вдалеке подъезжали пожарные. Их часть совсем рядом, через квартал. Будут тушить. Зачарованно посмотрев на огонь, я опустил занавеску. е каждому дается увидеть такое, почувствовать хоть на пару часов себя в коже другого человека. С иными устремления и ценностями. Бедняга действительно стремился спасти друга. Вот только был его сон по настоящему вещим? Я верю в вещие сны. Мимолетным порывом, я вновь откинул занавесу и, прислонившись носом к стеклу окинул взглядом место аварии. Люди, огонь, грузовик... У грузовика было четыре фары. И никто не шевелился позади, там где должен был лежать сбитый человек. Я моргнул, затем вернул занавеску на место и лег в кровать. Завтра рано вставать, а я обязан выспаться. Прикрыл веки, но мысли не уходили, текли своевольно. Почему у грузовика было четыре фары? Почему никто не лежал за машиной? Почему не оставляет ощущение фальшивости? Мимолетом вспомнилось, число на треснутом циферблате часов, во время ночной езды. о это не то число. Этот день наступит только через неделю! Почему у грузовика четыре фары? Потому что это не тот грузовик. А тот грузовик будет лишь через неделю, на этом же самом месте. И пешеход. И еще вот что гнетет меня. Почему мне все время кажется что я знаю лицо сбитого человека. Почему мне кажется что оно мое собственное? Я заснул. И увидел сон.