Александра Адорнетто - Небеса Страница 2

Ксавье кивнул.

— Все будут счастливы за тебя, — заявила она.

— Приступим? — осведомился отец Мел.

— Un momento,[3] — пробормотала миссис Альварес, окинула меня скорбным взглядом и удалилась.

Мы растерялись, но спустя минуту она вернулась и протянула мне веночек из маргариток, наспех сорванных в церковном саду.

— Спасибо, — поблагодарила ее я.

Мы с Ксавье вообще забыли о таких мелочах и собрались венчаться в школьной форме.

— Не за что, милая.

Я повернулась к Ксавье. Сейчас он выглядел ослепительно. Моего жениха не испортил бы и самый старый спортивный костюм. Я поправила волосы и замерла: моя кожа мерцала. Может, Небеса не будут гневаться на нас? В конце концов, купол пока не обрушился. Пути Господни неисповедимы…

Взглянув на Ксавье, я поняла, что изменилась. Меня больше не захватывала волна эмоций, от которых мне порой казалось, что тело взорвется. Наоборот, я чувствовала гармонию и умиротворение. Я знала каждую черточку лица Ксавье, но всякий раз будто видела его впервые. Сколько глубины и сложности таилось в любимом: пухлые губы, изогнутые в полуулыбке, острые скулы и миндалевидные глаза — бирюзовые, как мелководье океана. Солнечные зайчики плясали на его густой медово-каштановой шевелюре. Темно-синий блейзер с нашитым на карман гербом школы «Брайс Гамильтон» вполне соответствовал торжественности момента. Ксавье поправил галстук.

— Должен выглядеть на все сто сегодня, — прошептал он и игриво мне подмигнул.

Отец Мел торжественно изрек:

— Вы пришли сюда, чтобы Господь освятил и запечатлел вашу любовь священными узами брака. Да воспримете вы оба супружеский долг с обоюдным уважением и нерушимой верностью. А теперь я прошу вас поведать мне о своих намерениях. Будете ли вы любить друг друга до конца ваших дней?

Мы с Ксавье ответили в унисон:

— Да.

— Соедините ваши правые руки и объявите о вашем согласии перед Господом. Ксавье, повторяй за мной.

И Ксавье принялся старательно произносить слова клятвы. Его речь звучала как музыка. У меня закружилась голова. Неужели я потеряю сознание?

Ксавье продолжал:

— Я, Ксавье Вудс, беру тебя, Бетани Черч, в законные жены и обещаю любить тебя и заботиться о тебе в горе и радости, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас.

Затем настала моя очередь. Мой голос задрожал. Но отец Мел не смутился. Миссис Альварес достала кружевной платочек и высморкалась. Я и сама едва не расплакалась. Вот что означает выражение «слезы счастья»! Я почувствовала, как Ксавье гладит мою ладонь, и на секунду растворилась в глубине его глаз. К реальности меня вернул священник:

— Ксавье и Бетани, обменяйтесь кольцами.

Ксавье надел мне на безымянный палец кольцо своей бабушки. И оно подошло идеально! Я сняла свое простенькое колечко и попыталась надеть его на палец Ксавье. Однако мне удалось нацепить его только на мизинец! Мы оцепенели, решив, что испортили церемонию. Отец Мел рассмеялся.

— Да будет ваш союз благословен в очах Господа нашего, — произнес священник. — Я провозглашаю вас мужем и женой.

Обряд завершился.

Прежде я ощущала себя на Земле чужой, да и в Царстве Небесном я лишь существовала. Встреча с Ксавье стала новой точкой отсчета. Он впустил меня в свой мир и начал обо мне заботиться. Ему всегда было безразлично, что я не такая, как все. И он вдохнул в меня жизнь. Я понимала, что в будущем нам предстоит борьба, но уже не боялась. Ничто — ни Рай, ни Ад — не разлучит нас.

И мы, не дожидаясь указаний отца Мела, слились в поцелуе. Объятия тоже стали другими — совсем не такими, как прежде. Мои крылья затрепетали под блузкой, а кожа заискрилась. Постепенно мое собственное сияние соединилось с золотистыми лучами. Яркая вспышка — и мы с Ксавье очутились внутри сверкающей призмы. Отец Мел и миссис Альварес изумленно ахнули, но тут все исчезло: солнце зашло за тучу.

Миссис Альварес рассыпалась поздравлениями на испанском, будто мы являлись ее давно потерянными и вновь обретенными родственниками. Отец Мел тактично увел нас с Ксавье в сторону, чтобы мы подписали брачное свидетельство.

Едва я поставила свою роспись на листе бумаги, как двери часовни распахнулись с оглушительным грохотом. Мы вздрогнули.

На пороге возник мальчик-подросток — нежный, женоподобный и с напомаженным коком. Он был в черном балахоне с капюшоном, а за спиной вздымались три пары черных крыльев. Юноша вежливо поклонился и направился прямо к нам. На его поясе блеснул серп. Это же Мрачный Жнец, обученный самим Ангелом Смерти! Разразившись истерическими воплями, миссис Альварес бросилась внутрь алтаря, и оттуда донеслись отчаянные молитвы. Обычно Жнецов видят души, готовые совершить переход. Значит, кому-то грозит смерть.

Я инстинктивно толкнула Ксавье на пол. Мои крылья распахнулись и накрыли его. Согласно правилам, Жнец не посмеет забрать Ксавье, если его оберегает ангел-хранитель. Но, похоже, он явился не за Ксавье.

Он не спускал пристального взгляда с отца Мела и наставил на него длинный указательный палец. Священник растерянно заморгал и попятился назад. Его очки в роговой оправе съехали набок.

— Я хотел помочь, — пролепетал он.

— Твои намерения не имеют значения, — холодно отозвался Жнец.

Священник Мел гордо выпрямился.

— Господь призвал меня, и я выполнил долг.

— Ты знаешь, кто она? — вымолвил Жнец. — Она не человек.

Отец Мел не удивился.

— На все воля Божья, — ответил он.

— Воистину.

Я, остолбенев, наблюдала за Жнецом. Он вытянул руку, а отец Мел согнулся от боли, схватившись за сердце, и грузно осел вниз.

— Не мучай его! — прокричал Ксавье, вырываясь из моих объятий.

Жнец взглянул на Ксавье ленивыми заспанными глазами и невинно улыбнулся розовыми губами.

— Не вмешивайся, — заявил он и оказался рядом со священником, распростертым на полу.

— Бет! — взмолился Ксавье. — Отца Мела надо спасти!

— У нас не получится.

— Почему? — воскликнул он.

— Ты не сможешь сразиться со Жнецом, — объяснила я. — У него задание. Будешь сражаться — он и тебя заберет. Не делай меня вдовой…

Похоже, смысл моих слов дошел до Ксавье. Он умолк, но его глаза метали молнии. А его духовный наставник содрогнулся в последний раз и покинул этот мир. Жнец выпрямился. От губ отца Мела оторвалась призрачная тень и повисла в воздухе — туманное подобие только что умершего человека.

— Следуй за мной, — монотонно проговорил Жнец.

Отец Мел повиновался. Оба — проводник и душа — тут же взмыли ввысь.

— Куда ты его забираешь? — осведомилась я, страшась мысли о том, что священника ввергнут в Преисподнюю.

— Его намерения были чисты, быть ему на Небесах, — ответил Жнец, не замедлив полета.

Глава 2

Беги, дитя, беги[4]

Когда Жнец покинул церковь, я отпустила Ксавье. Он бросился к неподвижному телу отца Мела и рухнул на колени.

Из алтаря, тяжело дыша, вышла миссис Альварес. В проходе между скамьями она остановилась и трясущимися руками сжала нательный крест.

— Santo Cielo![5] Господи, помилуй нас! — всхлипывала она и, пошатываясь, побрела к выходу.

— Погодите! — прокричала я. — Миссис Альварес, пожалуйста!

Но она даже не оглянулась.

Лицо Ксавье исказилось от ужаса.

— Бет! — прошептал он. — Мы убили человека.

— Нет, не мы. Ксавье, это не наша вина.

— Его забрали, чтобы отомстить, — пробормотал он тихо. — За то, что он согласился обвенчать нас. Если бы он не постарался нам помочь, он был бы жив.

— Мы не знаем, — я взяла Ксавье за подбородок и повернула его голову к себе. — Мы с тобой не убийцы.

Я провела кончиками пальцев по векам отца Мела и закрыла его глаза навсегда. Но во мне закипал гнев из-за подобной несправедливости. Хотя ненавистью проблемы не решишь. Поэтому я помолилась об упокоении души священника. Ксавье по-прежнему не мог прийти в себя.

— Прервана только его земная жизнь, — сказала я. — Его душа будет в Раю, ты понимаешь?

Ксавье попытался сморгнуть слезы, набежавшие на его длинные ресницы. Мы вздрогнули, услышав звук резко затормозившей около церкви машины. Почти сразу хлопнули дверцы, и послышался звук шагов по мощеной дорожке.

Еще миг, и внутрь вбежали Гэбриэл с Айви. Они молниеносно промчались по проходу и остановились возле нас. Брат в отчаянии провел рукой по своим песочным волосам. Роскошная грива Айви спуталась, ее глаза стали темнее грозовой тучи.

— Что вы натворили? — спросила она низким грудным голосом.

Гэбриэл стиснул зубы.

— Мы опоздали, — выдавил он, кивая на наши обручальные кольца и бездыханного отца Мела.

Но брат даже не побледнел. Наверное, его не удивила первая жертва нашей обреченной любви.

— Это измена, — произнесла Айви. — Бунт не останется неотомщенным.