Нежить и Егор Берендеевич - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова Страница 2

не люб ты был так жарко!

Точка. Твоя мамка.

Игоша — безрукий, безногий, невидимый дух, дитя кикиморы или умерший младенец, проклятый своими родителями, некрещеный или просто мертворожденный, продолжающий жить и расти там, где он был похоронен, ну или в своем прошлом доме. Если он живет в доме, то озорует. Его боялись, уважали, а за столом отводили особенное место, выделяли отдельную тарелку с пищей и ложку. А если хотели отвадить Игошу со двора, то выкидывали ему из окна шапку или рукавицы.

Полуденница и Егорка

Поплелся как-то раз Егорка с родителями в поле жать пшеницу белояровую. Ну как жать: взрослые работать, а ему по полю бегать — прогонять недобрых полевых Анчуток да прочую нечисть. А вот белой бабе Полуденнице отец с матерью кусок хлеба и кувшин квасу на кромке поля оставили. Бегал Егорка, бегал вокруг надела семейного, шептал слова заветные:

Дух злой, дух немой

уходи домой

с моего поля с моей пашни,

что растет, то наше!

Набегался сын отцовский, притомился. Плюхнулся как бы нечаянно у хлебушка и кувшинчика кваса, оставленных для Полуденницы. Сидел, смотрел малец на еду, смотрел, пить захотел. Отпил глоток кваску:

— Ну не обидится же на меня девка полевая, что ей, жалко что ли? — а где отпил, там и хлебца откусил. Кусал он, кусал да себя утешал. — Ну не обидится же девка полевая!

Так он весь хлеб незаметно для себя и съел. А как съел, так у него и в горле пересохло. Выпил пацан весь квас до самого донышка и довольный отдохнуть прилёг между колосьев золотистых. Злые оводы и те: пожужжали и улетели. Заснул Егорка сладко-сладко.

И тут склонилась над ним прозрачная дева-краса в белом платье, посмотрела, посмотрела, хлебные крошки по ветру развеяла, пустой кувшин перевернула от досады, тронула рукой златые кудри Егорушки и дунула ему в лицо. Проснулся мальчонка, увидал над собой склонившуюся белую бабу и испугался до смерти:

— Ты кто?

— Полуденница! — засмеялась девица.

Глянул Егорка на перевёрнутый кувшин с квасом, испугался пуще прежнего, заплакал:

— Прости меня, тётка божиня! Я нечаянно: есть хотел, пить хотел, не удержался.

Захохотала нежить ещё громче:

— А вот я тебя сейчас с собой заберу! Полуденником сделаю, будешь жить у меня в услужении да батрачить побегушником.

«Батяня, Маманя!» — хотел было кричать Егорка, но онемел.

А Полуденница знай себе хохочет:

— Давай загадки мои отгадывай; отгадаешь, отпущу тебя к папке с мамкой; не отгадаешь, со мной попрёшь в хоромы соломенные. У меня хорошо! Анчутки каши наварят, наешься и за работу: дитяток, по полям шныряющих, пугать.

Выпучил Егорушка глазёнки и закивал головой:

— Давай загадывай! Не дурен я сроду был — так мой тятька говорил.

— Ну что ж, вот те первая загадка: к солнцу тянется, на землю зарится, созреет — на стол ляжет хлебом да кашей.

— Оглянулся сыночек беспомощно, а вокруг наливные пшеничные колосья шуршат, к солнышку тянутся, из земли торчат, вот-вот их скосят батюшка с матушкой.

— Колоски пшеничные! — догадался Егорка.

— Правильно. — расстроилась белая баба. — Но вот тебе другая загадка: растеклось на милю, а не речка, разлилось по долине, а не озеро.

Оглянулся мальчик во второй раз, а вокруг поля, поля: и золотые и зелёные.

— Поле плодородное! — выдохнул Егорушка.

Разозлилась Полуденница, ножкой топнула, пнула еще раз пустой кувшин из-под кваса и говорит:

— Ну держи, дружок, третью загадку: дурачок в ступе летает, помелом погоняет. Кто это?

Обрадовался внучок, любитель бабкиных сказок:

— Не дурачок, а дурочка — баба Яга энто!

— А вот и не угадал, пойдём ко мне жить.

— Погодь, погодь… Да это ж ведьма или ведьмак!

— Опять не угадал, пойдём ко мне жить.

— Дай ещё чуток подумаю! — взмолилась кроха.

— Ну думай, только недолго.

Всю нежить Егор в уме перебрал, остановился на самом злом:

— Кощей Бессмертный!

— Нет, не он. Всё, более шанса тебе не дам, идём жить ко мне да поскорее.

«Ма-а-аманя!» — хотел закричать добрый молодец, но снова онемел. Хотя и дел-то было: во-о-он они, родители, рядом работают — жнут да песни поют.

Схватила Полуденница русскую дитятку и полетела в мир сказочный к полям Полуденным-зноям!

Глядь Егорка, а он вместе с белой девкой в ступе летит, а помело внутри ступы стоит. Нежить над ним, как всегда, потешается:

— Ну угадал, кто тот дурачок в ступе да с помелом?

— Я? Я! Я! Я!!! — сначала удивился, а потом разозлился Егорище, схватил помело и стал им ступу погонять, к родному полю верстаться.

Дюже осерчала Полуденница и давай помело у парубка выхватывать. А Егор хрясь помелом по белой бабе и выкинул её из ступы. Полетела она вниз и седым облаком тумана все поля в округе накрыла. А молодой герой прямо на поле родное опустился. Рассыпалась ступа на щепы малые, превратилось помело в пучок ржаных колосьев. Тут и полдень к концу пришёл.

— Егорка, сынок! — зовут родители его к себе. — Ну где ты там? Айда обедать!

Поскакал маленький мужичишка к своим родным. А маманька с папанькой уже уселись на соломку тёплую, хлеб едят, квас пьют и ему, сыночку ненаглядному, руками машут. А сынку не до обеда (накушался он ужо), плюхнулся рядом, про Полуденницу рассказывает — сам себе не очень то и верит. Батюшка с матушкой и подавно ему не поверили: ну мало ли что мальцу на солнцепёке привидится?

Послушали, послушали взрослы люди дитятко неразумное, квасок допили и на жатву свою пошли. Но вдруг всё вокруг накрыло белым-белым туманом — руки своей не видать. Плюнула семья, до дому пошли. Даже кувшины из-под кваса в тумане искать не стали.

— Попозжа найдём!

Позже и нашли. Но Егору больше нечисть с полей прогонять не разрешали. Отец сам обходил угодья и опасливо кричал:

Дух злой, дух немой

уходи домой

с моего поля с моей пашни,

что растет, то наше!

А мать смотрела вглубь полей напряженно. Чего смотрела? Сама не ведала.

Но в деревне с той поры крестьяне строго следили за тем, чтобы никто не съедал оставленные для Полуденницы гостинцы.

Полуденница, Полудница — дух жаркого полудня, берегиня полей и земли. Эти существа жили каждая в своем поле, рождаясь и умирая вместе с ним, выглядели как молодые девушки в прозрачной белой одежде или как старухи. Полудница наказывала людей, работающих в поле в полдень. Полудницы похищали детей, оставленных в поле без присмотра. Встретив человека, Полудница начинала загадывать ему загадки,