Волки и лохи - Михаил Факиров Страница 2

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за то, чтобы у нас каждый день был Триумфальным!

Глава II. О Франции и французах

Хозяйка ресторана «Монтана», худощавая рыжеватая Лора, радостно приветствовала Сваакера, сама проводила его в закрытый частный клуб на четвертом этаже и даже настояла на том, чтобы лично, вместо официанта, принять его заказ. Сваакер сразу понял, что мелкой, но успешной хищнице что-то от него, суперхищника, надо. Он не возражал. Когда амурский тигр голоден или раздражен, он раздерет на части медведя или лося. Но когда он сыт и доволен жизнью, благодушно разрешит хитрой лисице жить и даже позволит ей воспользоваться тем, что останется от его трапезы!

Он не стал испытывать терпение Лоры, а сразу пригласил ее за стол: он же видит, что она хочет с ним о чем-то поговорить! Лора села напротив Сваакера и сказала: «Да, мистер Сваакер, вы правы, я хотела с вами поговорить. Понимаете, и мистер Карпентер, и мистер Сводли, и братья Мерфи — все в один голос говорят, что вы можете все!». Сваакер засмеялся и уточнил: «Могу все или способен на все?». Лора тоже смеялась: «Я думаю, когда они это говорят, они имеют в виду и то, и другое!». Отсмеявшись, суперхищник и мелкая хищница перешли к сути дела.

У мужа Лоры Дэйва есть тетка, сестра его матери. Тетка Роза много лет живет во Франции, замужем за французом. Ее муж, мсье Лефорж, — владелец судоверфи, которая специализируется на постройке яхт самых разных размеров и классов. Он унаследовал эту верфь от своего отца. Сейчас мсье Лефорж и Роза гостят у матери Дэйва, и мсье Лефорж поделился со свояченицей и племянником своей проблемой.

Во Франции налоги на бизнес высчитываются по прогрессивной шкале. До пятисот тысяч евро — двадцать восемь процентов, а все, что свыше пятисот тысяч евро, — тридцать три и одна треть процента. До сих пор верфь мсье Лефоржа приносила достойный, но не чрезмерный доход. Например, в прошлом году его верфь принесла примерно восемьсот тысяч евро. По шкале он должен был заплатить двести сорок тысяч. А использовав все дозволенные законом списания, он заплатил меньше двухсот тысяч евро и был вполне доволен жизнью.

Но этот год был для его верфи необыкновенно удачным: спрос на яхты резко увеличился, и многие яхты, которые были построены в прошлом и даже в позапрошлом году, были успешно проданы в этом году. И получилось так, что его чистая прибыль на данный момент составляет огромную, никогда не виданную в его бизнесе сумму — три миллиона шестьсот тысяч евро. Скорее всего, до конца года прибыль еще увеличится, но даже если это и не произойдет, ему придется заплатить по налогу один миллион сто семьдесят тысяч евро!

Конечно, другой бы радовался, что у него еще остается чуть ли не два с половиной миллиона евро, но французы — народ на редкость прижимистый, даже похлеще шотландцев. Мсье Лефорж не может спокойно об этом говорить, весь наливается кровью. Но и не говорить об этом он тоже не может, ведь сейчас он не способен думать ни о чем другом. Мсье Лефорж уже консультировался с двумя лучшими в Марселе специалистами по налогам. Оба предлагают только небольшие списания с налогов, о которых он и сам прекрасно знает и которыми он пользовался всю жизнь. Роза честно сказала своей сестре, Лоре и Дэйву: она боится, что, когда муж будет заполнять налоговую декларацию, его инфаркт хватит! А ведь он хороший человек. Они двадцать с лишним лет прожили душа в душу. Она и поездку к сестре затеяла, чтобы муж хоть как-то отвлекся и развеялся. Но и поездка в Штаты ничуть не помогла.

И Лора закончила свое скорбное повествование: «Мистер Сваакер, вы же знаете, какие евреи родственные. И Дэйв, и свекровь действительно очень расстроены и очень хотели бы помочь. Как вы думаете, можно здесь что-нибудь сделать?»

Сваакер, немного подумав, сказал: «Если он говорит, что в этом году продавал яхты, которые были построены еще два года и год назад, то у него и сейчас, наверно, есть яхты, которые он построил в этом году и еще не продал?». Лора объяснила, что все яхты, построенные в этом году, он тоже продал, кроме одной, на которой сейчас заканчивается модернизация. Это самая дорогая яхта из всех, с которыми его судоверфь когда-либо имела дело. Эта яхта сейчас числится в активах верфи по стоимости в четыре миллиона евро. Ее можно будет продать за пять или даже за пять с половиной миллионов евро. Но мсье Лефорж ни за что не продаст ее в этом году, иначе его чистая прибыль вообще будет около пяти миллионов евро. Отдать треть от такой суммы — этого он точно не переживет!

Сваакер слушал Лору и диву давался. У него есть на балансе яхта в четыре миллиона евро, и он не знает, что делать? И даже эта сумма, которая перекрывает его чистую прибыль, не навела его ни на какие мысли? Да это же большой ребенок! И как он до сих пор не прогорел?

Сваакер сказал, что он, вполне возможно, сможет помочь мсье Лефоржу. Они с Лиззи раз в две-три недели бывают в галерее Келли, и он думает, что это хорошее место для встречи с мсье Лефоржем. Ведь он, Сваакер, дома делами не занимается, а ресторан — не самое подходящее место для встречи с иностранцем, они привлекут к себе внимание, а это совершенно ни к чему. Вот адрес галереи Келли. Они с Лиззи будут там завтра в четыре часа дня.

Лора поблагодарила Сваакера и ушла звонить родне. Сваакер же позвонил Лиззи и сказал, что у него намечается интересное дело. Пусть Лиззи соберет все данные по одному французу и его бизнесу. Его зовут Жан-Люк Лефорж, он