Ария Кейдж - Рёв Страница 20

– Тогда чего ты хочешь? – Он встряхивает меня, и его взгляд проникает сквозь стену, которой я пытаюсь оградить свою душу.

– Я хочу, чтобы ты сам отдал его мне, чтобы ты сам выбрал меня.

У него отвисает челюсть и теперь я вижу, что он понимает.

– Папа лишил тебя этого выбора, а теперь я возвращаю его тебе. Но единственный способ для меня искупить свой грех и знать, что ты разорвал ту цепь, которой был ко мне прикован, состоит в том, чтобы ты постарался и подарил своё сердце другой.

– Я не хочу этого.

– Я знаю. Для меня нет большего удовольствия, чем сказать тебе «да», но лучшее, что я могу сделать – сказать «нет» Полу. Я предлагаю тебе сделку – ты пытаешься найти свою любовь, а я порву с Полом.

– Мы могли бы начать нашу совместную жизнь с нуля прямо сейчас; жизнь, о которой мы всегда мечтали. Я хочу, чтобы ты бросила того придурка, но какой смысл тебе уходить от него, отправляя меня к другой женщине.

– Я ухожу от него, потому что знаю – если останусь, то в один прекрасный день он скорее всего меня убьет, и ты никогда не сможешь спокойно жить своей жизнью, желая спасти меня от моей.

– Я хочу убить его.

– Поэтому я уйду от него сегодня вечером.

– Куда ты пойдёшь?

– Я поеду в Грандвью на несколько дней.

– Ты знаешь… – я заставляю его замолчать, приложив палец к его губам.

– Прекрати спасать меня и живи своей жизнью. Я делаю то, чего ты хотел: собираюсь освободиться от этих ядовитых отношений и наконец-то быть в безопасности, стараясь преодолевать своих собственных демонов. Ты должен преодолеть своих… даже если это означает, что тебе придётся попрощаться со мной навсегда или отдаться другой женщине и просто быть моим другом. Если, в конце концов, мы снова найдём друг друга – мы поймём, что наша любовь реальна.

Нейт снова прижимает меня к своей груди, и я в последний раз вдыхаю его аромат. Он пахнет свежестью и древесиной, это то, что я никогда не забуду и не заменю. Я крепко сжимаю руками его лопатки, помня о повязке, а затем провожу по его мускулистым рукам, татуированным замысловатым узором. Надеюсь, что в один прекрасный день мне удастся обнимать его, как своего мужчину, но это маловероятно, поэтому мне нужно запомнить всё о нашем последнем объятии, о мужчине в моих руках, разделяющим со мной наш мрак. Я хочу всегда ощущать его дыхание на моей шее. В последний раз я позволяю ему меня поцеловать, и он доводит меня до дрожи. Я хочу, чтобы мы хоть раз занялись любовью будучи взрослыми, чтобы я могла его чувствовать полностью, обвиться вокруг него, пока он будет внутри меня – лишь раз, чтобы это воспоминание осталось со мной навсегда.

Прежде чем я передумаю, прежде чем моё тело в очередной раз возьмет верх над разумом и поддастся постоянному напряжению между нами, я вырываюсь из его объятий, и на этот раз он неохотно позволяет мне выскользнуть из них. Он стоит, расстроенный и побежденный, а я выхожу из тени деревьев, отступая на открытую местность, ведущую к озеру и любящим родственникам из Бивэр-Дема, которые проводят время со своими семьями.

Как я и предполагала – Пол уехал. Он должно быть в ярости и несомненно опасен. Я заберу свои вещи, всё еще упакованные в коробки и стоящие в гараже, не дожидаясь его возвращения домой. Всё, что мне нужно сделать – упаковать чемодан с одеждой. Я вынесу свои вещи и вернусь ждать Пола в садике перед домом, чтобы вернуть ему ключи и его свободу. Так безопаснее.

Я приношу свои извинения, целую Нону и прощаюсь с ней и с Дейви. Не оглядываясь, направляюсь в свою машину и уезжаю навстречу следующему шагу в моей жизни.

Я не слышу музыку, звучащую из моих колонок, и не замечаю смоляные реки, ведущие к дому Пола. Но когда я делаю последний поворот, я замечаю то, от чего кровь стынет в моих жилах. Коричневые коробки стоят вдоль тротуара, мусорный бак переполнен моей одеждой, а рядом с ним свалена еще куча шмоток – в этом заключалась вся моя жизнь

Я плавно отпускаю педаль газа и качусь оставшееся расстояние. Я полностью останавливаюсь посередине дороги, за пределами того места, где делила жизнь с человеком, который решил, что я больше его не достойна. Меня не должно это ранить; я даже должна почувствовать облегчение, но нет. Я напугана. Мои вещи могли бы сгореть прямо сейчас – и мне было бы совершенно всё равно.

Если даже монстр не хотел меня, тогда кто бы захотел?

16 лет

Чарли

Я почувствовала его запах прежде всего остального. У него древесный аромат, так пахнет только он, больше никто. Запах расслабляет и исцеляет, в нем я узнаю Нейта.

Я ощущаю его тяжелое дыхание на моём плече и легкую встряску от его резких шагов, прежде чем понимаю, что я парю. Меня несут. Мои глаза сопротивляются мне, но в конце концов открываются, как я их и заставляла. Я вижу его темно-серую футболку, красную клетку его рубашки и сверкающий серебряный крестик Св. Христофора 4,а затем поднимаю взгляд на блестящую оливкового цвета кожу его шеи, на его подбородок с небольшой небритостью и легким намеком на щетину. Он сбривает отрастающую щетину, но думаю, что большинство парней, которым только исполнилось восемнадцать, этого просто стесняются.

– Привет, – тихонько говорит он. Мне кажется, будто я сплю – он смотрит в мои глаза, над нами чистое голубое небо, но Нейта поглощает сумрак. Мой сон прекращается, когда я замечаю алый цвет. От его правого глаза и до скулы, на месте, где появился красный припухлый отек, тянутся две полоски уже свернувшейся крови. Виной тому небольшое рассечение у него на лбу. У меня мгновенно всё встает на свои места – почему он меня несет, почему я потеряла сознание, почему Нейт ранен из-за меня.

Я хнычу, не в состоянии сдержать этот глупый звук в себе, он просто вырывается из меня, и Нейт останавливается. Я даже не в курсе, куда он несет меня или как долго я была без сознания. Он опускает меня, и я оказываюсь стоящей на земле. Нейт не отпускает меня – то ли боится того, что я снова упаду или того, что потеряю сознание, то ли еще чего-то, но я благодарна ему, так как абсолютно не доверяю своему телу. Моя рука дрожит, когда я касаюсь одной из капель крови, похожей на смертельную слезу и ощущаю её влагу своим пальцем. Она такая яркая и такая реальная на моём пальце. Эта рана отличается от тех, которые когда-либо были у Нейта, от тех, за которыми я ухаживала. Одиннадцать лет я ухаживала за всеми его царапинами, порезами и синяками от падений, аварий или драк, но эта травма другая… она была от отца.

Мой отец никогда не причинял боль мне или Нейту, никогда. Это всё меняет.

– Это пустяки, Чарли, – я чувствую себя немного ошеломленной от того, как нежно говорит Нейт. Я что-то пропустила?? Отец ударил его. Это не пустяк! За одиннадцать лет папа ни разу не поднял руку на Нейта. Он не обнимал ни одного из нас и не держал нас за руки, никогда не кричал и не наказывал даже в тех многих случаях, когда мы этого заслуживали. Мы были его гордостью и утехой – его игрушками. То, что отец ударил Нейта – означало, что наши жизни только что в корне изменились, мы больше не доверяем ничему. Отец был человеком привычки; мы могли доверять этому. Сегодня, когда он позвал меня, всё это распалось.

– Мы больше не в безопасности, Нейт.

Нейт вёл меня к своей кровати и впервые за всё это время я поняла, что мы находимся в его комнате. Он шагает назад к двери и закрывает её, а после возвращается ко мне, и становится передо мной на колени. За последние два лета он настолько вырос и вширь, и ввысь, что когда мы стоим – он возвышается надо мной.

– Отныне ты будешь жить здесь, хорошо? Нона не будет против – так или иначе это мало чем отличается от того, что было прежде.

– Это сильное отличие. Я не могу жить у тебя, – говорю я, глядя на его кровать, а затем обратно на его карие глаза, они темнее, чем обычно, и я знаю, что беспокойство за меня делает их такими.

– По-другому не будет. Ты и я, Чарли. Так было и будет всегда. Ничего не изменится до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.

– А как же мои вещи, моя одежда?! А как быть с тем, что скажут люди?!

– Мы соберем твои вещи, когда твой отец уйдёт на работу. Касательно остальных и их мнения – с каких это пор тебя волнует, что думают о тебе люди?

– Меня не волнует, что они думают обо мне, меня волнует, что они думают о тебе, – ухмыляюсь я, поглаживая его подбородок.

Он прижимает мою руку к своей щеке, слегка размазывая кровь по своей коже.

– Наша семья это самое главное. Ты, я, Дейви и Нона. Поняла?

– Поняла.

Улыбаясь, он прижимается своим лбом к моему так, что мы соприкасаемся носами, и я вижу, как Нейт двоится у меня в глазах.

– Теперь ты в безопасности. Ты рядом со мной, и я никому не позволю снова причинить тебе боль.

Я немного отклоняю голову и целую его лоб в стороне от рассечения, прежде чем снова посмотреть ему в глаза.