Дмитрий Соколов - Необычные изобретения. От Вселенной до атома Страница 20

Одни только названия глав «Риторики» Ломоносова говорят сами за себя: «О изобретении простых идей», «О изобретении распространений», «О изобретении витиеватых речей и замыслов». Белинский назвал Ломоносова «отцом русской поэзии», а Пушкин писал, что «…по ним (стихам) мы долго еще должны будем изучаться стихотворному языку нашему».

Помимо этого, Ломоносов ввел в наш словооборот такие иностранные слова, как: атмосфера, микроскоп, оптика, барометр, горизонт, диаметр. Он также изобрел и многие слова на родной основе, например: равновесие, чертеж, кислота, маятник, созвездие, насос, притяжение, преломление, которые имеют русские корни, кратко выражают понятия и поэтому легко прижились в нашем языке. По сути, он является создателем русской научной терминологии [3]. Закончу про Ломоносова опять словами Пушкина: «Ломоносов был великий человек… Он создал первый университет. Он – лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

Рис. 8.1. Петр Первый. Мозаичная работа Ломоносова

Были в нашей истории и другие изобретатели слов, например Н.М. Карамзин. Его слова: промышленность, трогательный, занимательный, развитие, общественность прочно заняли место в русском языке и даже трудно представить, что их когда-то не было.

Великим изобретателем в области литературы был Л.Н. Толстой. Конечно, скептики могут сказать: «Ну что общего может быть у изобретателя и писателя?» Начну немного издалека: придумать в романе «Война и мир» сотни персонажей, расставить их по своим местам, заставить работать на общую идею произведения – пусть это не изобретение, но у каждого изобретения, помимо формулы, есть еще и описание. В нем нужно объяснить необходимость существования каждого отличительного признака (персонажа), дать их взаимосвязь, выявить основные признаки и зависимые, показать, как они влияют друг на друга, как порознь и вместе влияют на достижение технического результата. Все это потом надо предоставить на суд экспертизы, которая найдет противоречие в действии двадцать восьмого признака на тридцать шестой странице с заявленной целью в начале заявки. Когда я в двадцатый раз отправляю изобретателя корректировать текст одной и той же заявки, для согласования всех слов между собой на 50 страницах описания, я их всегда спрашиваю: «А Толстому было легко?» Тот стиль, который он ввел в русский язык, полностью соответствует законам изложений формул изобретений. Первая моя формула изобретения в Авторском свидетельстве № 1385843 от 1.12.1987 была в виде одного предложения и занимала три листа печатного текста с 12 причастными и 14 деепричастными оборотами (так по закону необходимо излагать один пункт формулы). И если бы я внимательно не прочитал «Войну и мир», где одно предложение может начинаться на первой странице, а заканчивается на третьей, я бы такой формулы никогда не написал. (Замечу, что сейчас научились писать формулы изобретений в виде большого числа коротких зависимых пунктов.) Скептик мне может сказать: «Ну опять по Соколову все похоже – и у художников, и у изобретателей, ну есть хоть какие-нибудь отличия?» Отвечу – есть. Знакомство Наташи Ростовой с Анатолем Курагиным не привело ни к чему хорошему, но Толстой об этом написал. Мы же (изобретатели) пишем о своих изобретениях только хорошее. Взаимодействие всех наших признаков (персонажей) должно приводить только к положительному результату, а отрицательное мы находим только в прототипе.

Подходим ближе к изобретательству. Во второй половине жизни, уже будучи всемирно известным писателем, Толстой начал мучиться от того, что всю предыдущую жизнь писал о тех людях, которых на самом деле никогда не было и пользы человечеству от этого мало [4]. Тогда он и стал составлять свою «Азбуку» для обучения детей. Работа над ней началась в 1868 году, когда завершалась работа над романом «Война и мир». «Гордые мечты мои об этой «Азбуке» вот какие, – рассказывал он в письме к А.А. Толстой, – по этой «Азбуке» будут учиться два поколения всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее, и что, написав эту «Азбуку», мне можно будет спокойно умереть» [5]. Из письма Толстого профессору А.С. Рачинскому: «Учить детей надо затем, чтобы дать им дощечку спасения из того океана невежества, в котором они плывут…» Толстой ставил «Азбуку» выше «Войны и мира». «Я знаю, – говорил Толстой в 1874 году, – это останется одно из всего моего» (здесь он ошибся). Если от многих своих произведений Толстой после великого перелома стал отказываться, то от «Азбуки» – никогда. Это произведение без всяких натяжек можно назвать целым собранием изобретений, относящихся к методикам обучения. В настоящее время такие изобретения официально классифицированы и имеют рубрики G01B 3/00, G01B17/00, G01B 19/00, A61B 5/00. Вот только несколько примеров таких изобретений [6, 7, 8, 9]. В «Азбуке» представлены наглядные методики обучения буквам, таблицы обучения арифметическим действиям на счетах и письменно с изложением последовательности действий. Но основной упор был сделан на понятное и нескучное изложение материала. «Не то дорого знать, – говорил Толстой, – что Земля круглая, а дорого знать, как дошли до этого». Тем не менее «Азбука» не была рекомендована Министерством народного образования для начальных школ. С 1872 года «Азбука» не переиздавалась до 1978 года и не была востребована официальной системой образования.

Подобное можно часто наблюдать со многими интересными изобретениями, о чем я уже неоднократно писал [10, 11]. Но один пример здесь все же приведу. Изобретатель длинных пакетиков с сахарным песком хотел ими осчастливить человечество. Все их знают и неоднократно ими пользовались в гостиницах, самолетах. По задумке изобретателя этот пакетик надо ломать посередине, что можно делать одной рукой и требует минимальных затрат, а из двух частей одновременно высыпать содержимое. Кто-нибудь так делает? Почти никто. Но ведь удобнее и проще. А против «Азбуки» Толстого выступили представители гимназической науки, которые «обвинили» ее в нетребовательности и простоте. Закончить о Толстом хочется его словами, которые должен взять на вооружение каждый ученый и изобретатель и которые еще раз подчеркивают связь науки и искусства: «Надо любить истину так, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной».

Но конечно, и после Толстого были изобретатели в литературе. Особенную активность в этой области всегда проявляли поэты, иногда даже забыв заветы «Риторики» Ломоносова. Хотя тот же Толстой говорил, что «писать стихами все равно, что ходить вприсядку». Тоже вечная тема неприятия изобретателей друг друга.

Число поэтов, изобретателей слов и метафор, огромно. Северянин, Хлебников, Цветаева, Высоцкий, Бродский, Олег Григорьев и многие, многие другие, и это огромный отдельный разговор.

В этой главе мы ничего не сказали о писателях, фантастах с их изобретениями и открытиями, о Н.В. Гоголе с его фантастически изобретательным умом. Только ему одному и его писательским изобретениям может быть посвящена целая книга на эту тему.

А закончим эту главу следующими цитатами о связи науки и искусства. Спенсер писал: «Не известно еще, у кого больше фантазии, у великого поэта Шекспира или у великого математика Ньютона». И не могу не привести замечательное высказывание советского физика-теоретика Якова Френкеля по поводу открытий великого Эренфеста: «…его устами неодушевленные предметы – молекулы, атомы, электроны – разговаривают друг с другом… любят и ненавидят и вообще оживают, превращаясь в микроскопических обитателей одушевленной Вселенной… У него физика является не столько точной наукой, сколько художественной драмой или комедией из жизни атомов и электронов».

Я надеюсь, что в этой главе мне удалось показать некоторые общие закономерности литературной и изобретательской деятельности, и начинающие изобретатели поймут, что учиться изобретательству можно не только по специальной патентной литературе.

Но как ни велик вклад отдельных личностей в изобретение слов, главным изобретателем слова является народ. И видим мы это в постоянно изменяющемся языке. В следующей главе рассмотрим некоторые, на мой взгляд, интересные примеры словообразования в русском языке.

Литература

1. Ломоносов М.В. Стихотворения. (Предисловие и примечание Е.Н. Лебедева.) – М.: Советская Россия, 1980. – 87 с.

2. Леонтьев Б.Б. Современная теория идей. – М.: ОАО ИНИЦ «Патент», 2010. – 342 с.

3. Белявский М.Т…Все испытал и все проник. – М.: Издательство Московского университета, 1990. – 224 с.

4. Басинский П. Бегство из рая. – М.: Астрель, 2010. – 637 с.

5. Бабаев Э.Г. Большая азбука, или Ощущение счастья. Книжные сокровища мира. – М.: Книжная палата, 1989. – С. 95–110.