Неизв. - Стекло (СЛР) :: Дамский Клуб LADY Страница 21

Наутро Милан едва смог открыть глаза. Голова раскалывалась, во рту пересохло и кололо при малейшем движении языка.

Как же он надрался вчера вечером! А как он, собственно говоря, вернулся домой? И почему на душе так гадко?

Восстановить хронологию событий удалось не сразу. В ванной, старательно чистя зубы, Милан вдруг вспомнил, что произошло. Дашу с Пашкой, ее испуганное лицо, когда поняла, что он видел их поцелуй, и ее умирающие глаза, из которых солеными каплями утекала жизнь, когда он выходил из туалета. Теперь гнева не было, осталась только горечь.

Что бы ни произошло в клубе между Дашей и Пашкой, он поступил еще подлее. Он практически переспал с ее подругой, хотя эта ведьма и не подруга Даше вовсе.

Он поплелся на кухню. Желудок словно свернулся в комок и решил больше никогда не принимать в себя пищу. Крепкий чай не исправил положение.

В холодильнике парень нашел свое спасение – домашняя солянка. Сейчас именно то, что нужно.

Хорошенько разогрев порцию, он набросился на нее, словно голодный волк, постепенно чувствуя, как организм приходит в норму.

И если физически ему становилось лучше, то морально - наоборот.

Никогда Милан так не поддавался эмоция, чтобы утратить контроль, чтобы потерять ясность ума. Даже когда он понял, что Даша позволяет кому-то себя касаться, даже когда увидел, как ее руки легли на грудь его друга, все-равно не должен был позволять себе того, что он совершил.

Ей было больно, он видел это. Перегнул через край в своей мести.

Что-то тянуло его наружу. Дома пришедшее вдруг чувство вины рикошетом ударяло по нему вновь и вновь, словно отражаясь от стен. Ощущая необходимость вырваться на открытое пространство ,Милан захватил куртку и вышел из дома.

Он ходил по улицам до тех пор, пока не настало время идти на работу. На мобильном – ни звонка ,ни сообщения. А чего он хотел? Чтобы после вчерашнего она бросилась к нему в объятия?

Хотя бы просто написала ему, какой он урод и что больше видеть его не желает. Теперь Даша обдавала его холодным презрением.

Это давило на него всю смену. Из головы не уходил образ дедушки возле друга детства. Было непохоже, что они пара. Он еще тогда это подметил. Но она целовала его.

Милан поморщился от головной боли, которая все никак не проходила, и потер лоб. От грязной руки остался след.

Или не она целовала? Или это Паша целовал? Зачем же потом она протянула к нему свои руки.

Да нет же, черт побери, он прав! Она заигрывала с другим. Она предала его, и нечего ее сейчас жалеть.

Дома мама заметила его настроение.

- Сынок, что случилось? Ты словно в воду опущенный.

- Ничего, устал на работе.

- Ты вчера поздно вернулся.

- Да, гулял с друзьями. Как там твой визит к доктору? – сменил тему Милан.

- Все хорошо, через полторы недели у меня операция.

- Какие прогнозы.

- Мой врач уверен, что все будет отлично. Он говорит, что этот случай далеко не первый в его практике, что буквально месяц назад он оперировал женщину с еще более тяжелой формой. С ней все хорошо, после операции она прошла курс лечения и опухоль не вернулась, анализы замечательные. Так что и у меня все будет хорошо.

- Это славно, очень славно.

Кошки все так же продолжали скрести на душе, когда на следующий день ему позвонил Паша.

- Здоров, - голос товарища был глухим и невеселым.

- И тебе не болеть.

- Я должен с тобой поговорить.

- Я слушаю.

- Понимаешь, я был пьян тогда в клубе. Ты же помнишь, у меня день рождения. Надрался от радости ,что теперь смогу делать это беспрепятственно и на вполне законных основаниях.

- Рад за тебя, но при чем здесь я?

- Я встретил Дашу, она была одна, мы разговорились. Она ждала твоего прихода.

- Так ждала, что аж стала тебя целовать?

- Это я ее целовал, чувак. Прости. Был пьян, а она такая горячая штучка.

- Она могла бы сопротивляться.

- Как тут удержишься, когда я парень, хоть куда? – попытался пошутить парень. Вообще события того вечера были немного смазаны в его памяти и он не помнил, как девушка остановила его. Но точно знал ,что инициативу проявил он, потому перед другом было неловко.

- Ладно, забыли.

- Я рад, что не собираешься меня убивать. Я и так последние сутки расплачивался за случившееся. Голова просто как колокол.

- Не ты один такой.

После разговора стало еще немного легче, но тут же совесть больно кольнула. Не нужно было горячиться, стоило дождаться ее и все прояснить.

Милан решил, что ему обязательно необходимо поговорить со своей девушкой и выяснить, бывший ли он парень или пока еще не разжалован в отставники.

Возле ее дома было много машин, и когда он подошел поближе ,понял почему. Двери были открыты, к стене у входа была прислонена крышка гроба. У Милана сжалось все внутри. Случилось несчастье? Только не с Дашей, Господи, только не с ней!

И тут он увидел фотографию мужчины, перехваченную наискось черной лентой. Что-то знакомое было в его чертах. Неужели ее отец?

И буквально через несколько минут из дома вышла похоронная процессия, вынесли тело для прощания. Его маленькая девочка ,вся в черном, с красными от слез глазами и ужасно осунувшимся лицом поддерживала под руку мать.

Какой маленькой она сейчас казалась, какими худыми были ее руки. Но этот взгляд он видел и раньше. Безжизненный, неживой.

Все их размолвки показались ему мелочью, по сравнению с ее горем.

Она еле держалась на ногах. Милану захотелось подойти и обнять ее, но он подавил это желание. Сейчас его помощь, да и присутствие здесь казались неуместными.

Какие-то бабки запричитали над покойным и Даша пошатнулась, закрыв глаза.

Милан помнил, какой ужас он испытывал ,когда слышал, как с его отцом почему-то все прощались навсегда. Тот день он помнил четко, несмотря на возраст. И свой ужас, и сплошную черную волну из людей. Он отчетливо представлял, каково ей сейчас.

Ее мать осела ,тут же к ней подскочили мужчины ,пытаясь помочь Даше удержать женщину. Она опять переносит горе в одиночестве, с болью подумал Милан и ему стало стыдно за себя, за свое поведение накануне.

Если бы он не был таким болваном, то смог бы сейчас обнимать свою девушку, подставить свое плечо тогда, когда она на своих хрупких плечах несет все бремя мира.

Процессия прошествовала до угла. Девушка не видела ничего вокруг, из глаз лились слезы. Она шла одна, чуть позади матери, которая производила жуткое впечатление. Она была положа на живой труп. Глаза не фокусировались на окружающем, движения такие , будто все части тела на шарнирах.

И тут к Даше подошла высокая женщина, обняла за плечи и что-то сказала на ухо. Девушка закрыла глаза и разрыдалась.

Милан е мог смотреть. Тяжесть навалилась на грудь. Он мысленно был с нею, но только мысленно и вряд ли она заметила это.

Да как же так можно? Предаться своему горю и ничего не видеть вокруг. Мила была жутко зла на свою невестку. Да, потерять мужа - это тяжело. Но и ее дочь понесла не меньшую утрату. Даже большую. Лариса еще могла выйти замуж, могла другого назвать супругом и быть с ним счастливой, а у Даши не будет другого отца. И тем не менее девочка брошена на произвол судьбы.

Ее мать молилась все время, иногда выходила в церковь. Ни с кем не разговаривала. Неужели его смерть так тяжело потрясла ее? Он ведь бросил ее с дочерью ради другой?

Мила тяжело вздохнула. Она попросту оставила свои вещи в доме невестки и без чьего-то разрешения заночевала. Первая, ночь, вторая… Уже 9 дней прошло, а ничего не изменилось.

Лариса ходит, как сомнамбула, на Даше лица нет. На днях пришел какой-то парень, она хлопнула дверью перед его лицом прежде ,чем он успел сказать хоть слово.

Значит, у девочки в довершение ко всем этим трагическим событиям еще и несчастная любовь? Бедная, как она только держится?

Мила не была дружна с братом и его семьей. Много лет назад у нее расстроились отношения со всей родней.

Но теперь она чувствовала, что в силах отдать нерастраченное тепло и любовь тому родному человечку, который нуждается в этом больше всего.

Эта мысль созрела у нее после того, как она пыталась поговорить с Ларисой.

- Ты понимаешь, что губишь не только свою жизнь? У тебя дочь-подросток. Она предоставлена сама себе и своему горю. Неизвестно, во что это выльется, если не поддержать ее сейчас , не помочь пройти сложный период. Лариса, да очнись же ты! Не ты первая, не ты последняя , кто теряет мужа. Возьми себя в руки! Ты можешь потерять еще и дочь, если не придешь в себя.