Гончаров Яковлевич - Игра в подкидную войну Страница 22

Дело не в юбилеях Рамзана, прошлых и будущих. В октябре 2006-го он принял поднесенные ему скромные дары - автомобиль «Феррари», мотоцикл «Харлей», старинный меч в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, черную пантеру, а также документы на право владения участком лунной поверхности. Все прочее, включая австралийского страуса, футбольную команду «Терек», троянских коней и другие товары народного потребления, у вождя уже было. Плюс уверенность в завтрашнем дне, как оправдание дня вчерашнего. Чего желать в октябре 2016-го?..

Желает не Рамзан, желают крови Рамзана, потому что - патриот и звучит гордо. Растущая его популярность сильно встревожила оппозицию, функционирующую под девизом «Мы придем к власти. Если власть закажет нам пропуск». А Кашина-гуру осенило новой, жгучей мечтой, задвинувшей за шкаф прежнюю Вырвать сердце из груди Рамзана гораздо сложнее, чем прийти к власти за пропуском, но можно попросить у командира карательного батальона «Днепр» Андрея Левуса простреленный портрет Кадырова и пройти с ним, ликуя и скорбя, по Большому Москворецкому мосту, где полтора года назад угасла надежда скорбных духом, и повторять про себя свирепую мантру командира другого карательного батальона - «Азов» Игоря Мосейчука: «Мы придем за тобой в Грозный, собака!»

Для чего все это? С какой целью? Там знают. Не в Чечне, не на Украине, а в желтом доме под флагом США на Новинском бульваре, куда так и не пустили отвязного «гуру». Там знают, что следствие порождает причину, а не наоборот. Сначала завлечь либерального конферансье спонсорскими гамбургерами, а потом достать кнут, чтобы от него отделаться. Сначала разрушить Ближний Восток и развалить Украину, а потом искать, на кого возложить ответственность. «Никогда такого не было. - скажет пресс-секретарь Марк Тонер. - и вот опять случилось».

Наивный вопрос, не касающийся проблемы Рамзана: для чего существует международное право, зачем подписываются совместные меморандумы, принимаются резолюции ООН и решения Совета Безопасности, если США демонстративно пренебрегают ими? Ответ на все вопросы подобного рода дают штатные «герольды» Госдепа вроде того же Тонера или независимого журналиста Майкла Бома: «Нам плевать на ООН, Генассамблею и Совет Безопасности. Национальные интересы США превыше всего. Мы не ведем холодную войну. Это политический нафталин. Мы просто воюем - с кем хотим и когда хотим. Все остальное - фикция!»

Бом сказал истинную правду. Другой клоун, который Бим, тоже не завис над пропастью во лжи: оказывается, заткнуться должна Украина, потому что все слова были «в начале», а она существует уже потом, после слов. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер понял Бима и пояснил для умственно отсталых суверенов: «Украина не может стать членом Евросоюза и НАТО в ближайшие 20-25 лет!..»

Мышеловка с бесплатным европейским «пармезаном» закрылась на переучет демократических ценностей.

12-14 апреля 2016 года.

Глава 174. ИГРА В ПОДКИДНУЮ ВОЙНУ

Надо, конечно, иметь сильно ушибленные госдеповским агитпропом мозги, чтобы замахнуться на Вильяма нашего, так сказать, Шекспира. Замахнулись, однако, ушибленные. На сцену театра абсурда, где проводятся пресс-конференции, поочередно выходят два клоуна, которые в сценической традиции Госдепа трактуются как Первый и Второй Могильщики. Из этого следует, что будет разыграна историческая буффонада со счастливым концом и летальным исходом.

Кого мочить станут? Отца Гамлета, самого Гамлета или загнивающее королевство целиком? Клоун Бим исполняет увертюру о родинах, где не было Бога и умер Шекспир: «Протяни онемевшему небу - тишины неуместную весть, святый Боже, которого нету, страшный вечный, которого есть...»

«Страшный вечный» - это, разумеется, Путин. Бедный Йорик!

Ничего он не бедный. Сорок миллиардов долларов запрятал на дне Байкала или в подземельях Кремля, где Водовзводная башня. Второму Могильщику поручено искать, найти и перепрятать. Вот в чем вопрос.

Командированный в Москву клоун Майкл Бом, представляющийся совсем независимым журналистом, поясняет тамошней публике шекспировскую драматургию в новом прочтении Госдепа: «Нам плевать на ООН! Мы не ведем холодную войну. Это политический нафталин. Мы просто воюем - с кем хотим и когда хотим. Все остальное - фикция!»

Посмертной славой жив не будешь - уяснил для себя лауреат Нобелевской премии мира, стоя перед зеркалом и размышляя о том, как, не объявляя войны, свергнуть кремлевского сатрапа. Иными словами, сыграть с ним в подкидную войну. Пусть «страшный вечный», которого есть, воюет с тенью отца Гамлета, которого нет.

Но где найти подходящего Лаэрта с отравленной рапирой, чтобы похож был на Рузвельта, говорил, как Муссолини, поступал, как Черчилль, но не считал себя фюрером? Миру достаточно Обамы, чтобы решиться: быть ему или не быть.

Нужен неистовый генерал Джордж Паттон, только без еврейской родословной - нормальный головорез, суровый неудачник, мечтающий преодолеть собственное ничтожество. Где взять такого? Искал ответа в зеркалах: «Посмотри на себя, на плохого, разве мама любила такого?..»

Худо стало плохому человеку, который так и не сумел похорошеть, хотя и очень старался.

Кого тут жалеть? Шекспира, конечно. Обама сам себя пожалеет. Покидая навсегда строение на Пенсильвания-авеню, 1600, походя нацарапает гвоздем на стене Овального кабинета: «Здесь был Барак. Честь имею!»

«Ха! - куражливо рявкнет 45-й президент США по прозвищу Козырь. - Честь он имеет!..»

В России неудачник не плачет, а берет топор и тихими стопами-с идет убивать старуху-процентщицу. Она того заслуживает. В Америке тоже не плачет. Покупает в соседней аптеке штурмовую винтовку М-16, едет в родной колледж и начинает мочить всех подряд, пока не замочат его самого. Потом полиция долго гадает - зачем он это сделал? А он только это, собственно, и сделал в своей жизни. Других свершений нет.

Генерала Паттона убили, инсценировав автомобильную катастрофу. На том временно угасла антироссийская воинственность, передав эстафету риторике «холодной войны», озвученной Черчиллем в фултонской речи 1946 года. Но хитрый, циничный экс-премьер не призывал Британию к войне с Россией. Подкинул ее президенту Трумэну. Сыграл с ним в дурака, и тот поверил, что он умный, сильный и сам Сталин ему не соперник.

А Черчилль, которому персональное видение будущей Европы без русских затмевало разум, предвкушал, как однажды сломается железная воля Сталина, наткнувшись на монолитный заслон нового военного союза Великобритании и Германии. Возможно, и Соединенных Штатов. Очень даже возможно. В марте 1945-го командующий 3-й американской армией генерал Джордж Паттон уже готов был развернуть танки против русских. Он буквально умолял верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников Дуайта Эйзенхауэра:

-      Послушайте, Айк, давайте двинем на этих монгол, пока они ослаблены. Раз-два - и мы в их дурацком Кремле! Сколько можно терпеть этих косоглазых?

-      Вы с ума сошли. Джордж! Они же наши союзники. Что скажет мир? Вы отдаете себе отчет, каковы будут последствия?..

-      Ничего мир не скажет. Благодарить будет. Ну же, Айк! К черту политику, и я распоряжусь не глушить моторы. Вам стоит только скомандовать: «Вперед!» Ну же, Айк, «да» или «нет»? Что вам стоит сказать «да»?!.

Эйзенхауэр не сказал «да». Не сказал «нет». Он нашел третий вариант ответа.

Новое поколение должно знать то, что забыло старое. Лауреат Нобелевской премии мира 1975 года академик Сахаров, иконописный правозащитник и борец за все хорошее против всего плохого, в начале 60-х годов предлагал советскому правительству подвергнуть ядерной бомбардировке с подводных лодок восточное побережье США. То есть гарантированно снести с лица земли Нью-Йорк, Вашингтон, Бостон и еще с пяток штатов в придачу.

Либералы этому не поверили. А ведь стоило повнимательнее присмотреться к жалкому, нелепому блаженному, скрюченному словно в наркотическом трансе, чтобы увидеть нечто зловещее, ожесточенное, отнюдь не блаженное, а подловатенькое, запрятанное глубоко внутри и открывающееся. лишь когда он без должного самоконтроля косноязычно и сбивчиво рассуждал о теории конвергенции - вероятном и необходимом сближении двух полярных политических систем. С таким же успехом мог бы рассуждать о том, что в Америке, как и в СССР, секса нет. Вот она и основа конвергенции в академическом прочтении создателя «бомбы апокалипсиса», ставшего постмодернистским идолом либерализма.

Генерал Джордж Паттон внешне не был похож на зализанного академика - подвижный, энергичный, упитанный, хамоватый и... глупый. Однако что- то общее проглядывается в дерганых жестах, в манере общения, особенно в косноязычии, когда он пытался выдать желаемое за действительное, истово веря, что реальность именно такова, какой ему представляется. Паттон буквально выпрыгивал из своих болотного цвета штанов, каска с генеральскими звездочками съезжала на нос, непомерной величины сигара крошилась в пальцах, когда он доказывал назревшую необходимость развернуть танки против русских, а Эйзенхауэр твердил в ответ, что тот вечно хватает через край. Командарм отчаянно верещал, сбиваясь на фальцет (точно, как Сахаров): «Да ничего я не хватаю через край! Ведь они очухаются, Айк, и наворотят в Европе таких бед, что у нас с вами портки по швам затрещат. Ну же, Айк!..»