Неизвестный - i_76a36ded0444c10c Страница 22

Если мое утверждение о существовании Бога будет положительным, разве изменится что-нибудь для тебя? Разве произошли с тобой изменения, когда ты прочитал в книге ответ Рамакришны? Можно написать еще одну книгу, зафиксировав мой ответ: «Да, Бог существует. Я вижу Его гораздо лучше, чем вас». Что изменится? Даже если в тысяче книг будет написано, что Бог существует, тебе это не поможет. Пока ответ о существовании Бога не придет изнутри, все ответы, полученные от других, бессмысленны. Чужой опыт полезен в житейских делах, но только не в том, что касается Бога. Так к чему этот вопрос? Разве мой ответ поможет тебе? Если ты ждешь ответа, задай его себе. И, если ответа не последует, восприми это как перст судьбы Спокойно жди ответа; живи в незнании. Если тебе удастся жить в незнании, однажды ответ придет.

Все ответы таятся внутри нас, нужно только овладеть искусством правильной постановки вопросов. Абсолютно бесполезны вопросы, задаваемые всему миру. Когда человек, подобный Вивекананде, задает вопрос, а Рамакришна отвечает, помогает вовсе не ответ. Вивекананда вопрошает с такой напряженной жаждой, что ответ Рамакришны кажется принадлежащим самому Вивекананде, выходящим из глубинных слоев внутреннего существа. Именно поэтому он несет в себе помощь. Когда задают вопрос, вытекающий из потаенных глубин, когда это вопрос жизни и смерти, то полученный ответ принадлежит самому вопрошающему. Другой становится зеркалом, отражающим ответ. Если Рамакришна говорит «Да. Бог есть», то ответ отражает внутреннюю сущность Вивекананды. По этой причине ответ является истиной, словно Вивекананда услышал собственное эхо, отраженное Рамакришной. Для Вивекананды Рамакришна — не более чем зеркало.

До того как прийти к Рамакришне, Вивекананда обращался с этим вопросом к другому человеку — Махариши Девендранату; деду великого Рабиндраната Тагора. Его звали Махариши Девендранат — великий видящий. По ночам он удалялся к реке, чтобы в одиночестве выполнять духовные практики. В полночь на новолуние Вивекананда вплавь добрался до суденышка старика. Юноша распахнул неплотно прикрытую дверь и вошел в каюту. Было темно, к тому же Девендранат сидел, закрыв глаза, погрузившись в глубокое созерцание. Вивекананда ухватился за ворот рубашки почтенного старца. Девендранат испугался, увидев рядом промокшего юношу. Утлое суденышко сотрясалось от порывистых движений молодого человека. Как только старик открыл глаза, Вивекананда выпалил свой вопрос: «Я хочу знать, есть ли Бог». Девендранат попросил юношу успокоиться. Представьте состояние старика, столь внезапно потревоженного в уединенном убежище незнакомцем, переплывшим реку, чтобы спросить: «Есть ли Бог?» Старик сказал: «Подожди немного, остынь. Сначала скажи, кто ты и что привело тебя ко мне». Вивекананда моментально отпустил ворот рубашки старика, вышел на палубу и ринулся в воду. Когда махариши попытался образумить юношу, Вивекананда прокричал в ответ: «Ваши сомнения говорят сами за себя, я ухожу».

Сомнения действительно сказали все. Девендранат сомневался настолько сильно, что пропустил сам вопрос. Позже он отметит, что растерялся, так как никогда прежде ему не задавали такой вопрос, да еще при столь необычных обстоятельствах. Люди спрашивали его о Боге и религии, и он объяснял им то, что написано по этому поводу в Ведах, Гите и Упанишадах. Естественно, его смутила манера Вивекананды задавать вопросы. Старик признался; «Когда юноша исчез, впервые за всю мою жизнь я понял, что у меня нет ответа».

Спрашивай, но только когда будешь готов задать вопрос. Приходи ко мне, когда будешь готов, и ты получишь ответ. Потому что дело не только в вопросе-ответе. После ответа Рамакришны Вивекананда перестал быть тем человеком, каким был до вопроса. Он пришел как Нарендранат, но после ответа превратился в Вивекананду. Спрашивай, но будь готов к радикальной трансформации всей твоей жизни. И ты получишь ответ. Не забывай, что Нарендранат не вернулся домой как Нарендранат, ибо, когда Рамакришна произнес: «Бог есть; я видел Его более четко, чем тебя. Ты нереален, но по отношению к Богу я не могу утверждать подобного», Вивекананда не ответил; «Да, сэр, ваш ответ хорош, я запишу его в свою книжечку». Он просто не мог вернуться домой таким, каким был прежде. Ответ перечеркнул все прошлое; Нарендранат скончался.

Мне нетрудно ответить на твой вопрос, но ты попадешь в затруднительное положение. Поэтому приходи, когда жажда станет невыносимой Замечательно, если твой приход будет необычен. Схватив меня за ворот рубашки, не забывай, что в этот момент и сам попадешь в мои сети, выбраться из которых невозможно. Проблема вопроса-ответа не повод для дискуссии. Это вопрос жизни и смерти; ставка же — твоя жизнь.

?

Семени нужно время, чтобы прорасти. Ты же говоришь, что человек — это семя, семя Божественного, которое прорастает в мгновение ока. Объясни это противоречие, пожалуйста.

Семени нужно время, чтобы стать ростком. Однако время необходимо семени не для того, чтобы проклюнуться, а для того, чтобы перестать быть семенем. Прорастание происходит одномоментно; семя взрывается в росток. Но семя затрачивает время на то, чтобы перестать быть семенем. Поэтому я не настаиваю, что не нужно времени, чтобы растворить эго, но я действительно утверждаю, что Богу время не нужно, Он приходит в одно мгновение. Например, если мы кипятим воду, нужно время, чтобы она нагрелась до точки кипения. Но, как только температура воды превышает сто градусов, она моментально превращается в пар. Это прыжок; как только вода доходит до точки кипения, она совершает прыжок; она прекращает существовать в качестве воды, становясь паром. Бода не становится паром постепенно, шаг за шагом; нет, это происходит прыжком. Конечно, воде нужно время, чтобы дойти до точки кипения. Она остается водой, пока не дойдет до точки, откуда возврат невозможен, — ста градусов. Даже при девяноста девяти градусах она по-прежнему остается водой.

Бог — это взрыв, прыжок Он — точка взрыва. Пока ты не достиг этой точки, ты остаешься человеком, даже если твои усилия достигли девяноста девяти градусов. Достигнув же точки кипения, ты превращаешься в Бога. Где заканчиваешься ты, начинается Бог.

Поэтому я и говорю, что это происходит в одно мгновение. Что я подразумеваю под этим мгновением? Это значит, что, если мы готовы войти в точку кипения, это произойдет мгновенно. Не слишком ли долго мы находимся в котле? Многие жизни мы пытались подогреться на Божественном огне, но нам никак не удавалось достичь отметки в сто градусов. Сколько же времени еще вам надо? Мы потратили достаточно времени; но нам не известно искусство нагрева и достижения точки кипения. Даже добравшись до отметки в девяносто девять градусов, мы немедленно поворачиваем назад и остываем, потому что страшимся ста градусов. Я видел подобное много раз.

Удивительно, какие незначительные вещи заставляют вас поворачивать назад. Кажется, что вы поступаете так преднамеренно. Это напоминает мне человека, севшего на поезд, чтобы добраться до Бомбея, но столкнувшегося с двумя оживленно разговаривающими людьми и вернувшегося домой на том основании, что громкий разговор помешает ему доехать до Бомбея. Вполне очевидно, что этот человек вовсе не хотел ехать в Бомбей, если ему помешала такая мелочь. Если человеку нужно в Бомбей, он не обратит внимания на подобную чепуху; он ни при каких обстоятельствах не прервет поездку.

Люди бросают медитацию по очень тривиальным причинам. Кто-то отступает, потому что его слегка толкнули или некто рядом, упав на пол, стал плакать. Кажется, он хотел бросить, но лишь ждал предлога, который объяснил бы отсутствие энтузиазма. Даже негромкий звук может стать весомой причиной того, что он перестал медитировать. Но какое отношение к нему имеет сам звук? И человек не знает, какую цену платит за столь малые помехи. Он даже не понимает, что говорит.

Не так давно меня остановил один человек и сказал: «Пожалуйста, попросите людей не выражать эмоции столь бурно, иначе велика вероятность взрывоопасной ситуации. Медитируя, двое даже разделись». Он говорил довольно любезно: некоторые люди растеряны, потому что двое сорвали с себя одежды, значит, я должен утихомирить их

Все мы наги, несмотря на то, что одеты, но никого это не беспокоит. Когда же двое сорвали с себя одежду во время медитации, все вдруг взволновались. Какая ирония! Было бы понятно, раздень кто-то вас. Но почему вас волнует, когда кто-то снял свою одежду? Это нормально, если бы вас лишили одежды, хотя расстраиваться бессмысленно и в данном случае Иисус говорил: «И кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» — возможно, он постеснялся попросить больше. Протест был бы справедлив, сними кто-то рубашку с него. Но зачем терять голову, если кто-то снимает собственную одежду? Похоже, что человек, предъявивший претензии, только и ждал момента, когда кто-нибудь снимет одежду, чтобы самому отбросить свои усилия, а вину переложить на другого.