Ян Керсшот - Никого нет дома Страница 23

Например, американские художники Марк Ротко и Барнетт Ньюмен вызывали у зрителя ощущение бесконечного при помощи своих монохромных творений, где цвет освобожден от формы и композиция строится только на перепадах интенсивности тона (это направление получило название «колор филд» - живопись цветовых полей)48. Когда удается забыть о поверхности картины, она перестает быть отделенным объектом. И проступает трансцендентная красота. Картина становится указателем в Вечность. Однако нужно понимать: все попытки изобразить Это обречены на поражение. И потому рама абстракционистской картины точно в той же степени выражает Бесконечное, как и сама картина.

Что же тогда остается? Единство. А еще естественность ощущения своей безграничности. Просто будем с тем, что есть. Без возглашений истин и откровений, без попыток создать еще одну религиозную систему с ее символами, правилами, чаяниями и святыми. Возвращение Домой доступно не только праведникам, изображенным в церквах и храмах. Никто не исключен. Это так естественно и так очевидно.

Дело только в том, что не удается уделить Этому все свое внимание, и потому большинство людей не могут поверить в его простоту и очевидность. Им сложно увидеть, что Прозрачность - прямо здесь. Каждый из нас может жить в ней, у всех - пробужденная сущность, но мы редко смотрим в эту сторону. Учители говорят: обратись к этой легкости бытия (например, просто переключив внимание) - и растворишься в покое беспредельно полной Пустоты. Пространство осознания не есть небесный рай или утопия, это обыкновеннейшая «юдоль земная». Оно распознается и в закате над океаном, и на больничной койке, в радости и печали, в счастье и боли. Нет исключений.

10. От иллюзии к ясности

Природа освобождения ясна, проста и естественна, как вдох и выдох.

Многие столкнутся с ней - и мгновенно отпрянут, вернувшись к Известному.

Но будут и такие, которые откликнутся на зов. Они внезапно прозреют и оставят все поиски.

Даже поиск того, что звали они Просветлением49.

Тони Парсонс

Некуда идти

Там, вне мыслей о деяниях плохих и добрых, есть Поле.

Там я жду тебя.

Руми

Во время медитации случаются мгновения, когда кажется, что никого здесь нет, а есть только огромное, разверстое Ничто, умиротворенное и живое. Опыт таких трансцендентных событий присутствует во всех духовных традициях. Но вот в чем проблема: когда, закончив медитировать, возвращаешься к повседневности, ощущение внутреннего покоя теряется. Отсюда большинство людей с легкостью делают вывод: был момент, когда они обрели Это, но вот блаженства более нет, и остается разочарование, ибо искомое опять утеряно. Подобный внутренний конфликт длится до тех пор, пока человек не поймет: Бесконечное доступно всегда, даже без медитации50.

Оно присутствует в любой ситуации, но когда узнается впервые, то переживается очень интенсивно, как некий блаженный покой. Человек наконец непосредственно распознает то, что есть. И это снимает огромное количество обусловленностей, с которыми не справиться, просто читая книги на данную тему. Но есть и опасность: персонификация. Когда торжествующе говоришь себе: «Такого-то числа в такое-то время я ощутил бесконечность» или «Ну вот, я постиг свою божественную суть и теперь стал духовным наставником». Вообразив себя владельцем Непознаваемого, человек и не догадывается, что опять стал пешкой в игре собственного эго. Он слепо верит внутреннему голосу, что нашептывает: «Смотри, ты уже обрел Бесконечность, а другие все еще ищут ее».

Когда понимаешь, что врожденная твоя природа внеличностна и объемлет все и вся, тогда открывается чистая Бытийность, что неподвластна обстоятельствам и не зависит от состояния ума. Проступает то Присутствие, которое ни к кому конкретно не относится. И это не личное достижение, зависящее от чувств и мыслей индивида, а просто то, что есть. Натан Джилл говорит51:

Давайте не будем всерьез воспринимать привычное описание собственной жизни, которое делает ее большей своей частью «выпавшей» из Настоящего и продленной в иллюзорную сферу ума. И тогда жизнь перестанет быть концепцией, а ее трактовки - столь исключительным объектом нашего внимания.

Все, что нужно, - уже есть. И оно полностью доступно без того, чтобы стремиться стать особо духовным. Так куда мы стремимся? Никто из ищущих вовне самих себя не принесет внутреннему искателю подлинного удовлетворения и окончательной свободы. Ведь речь вовсе не идет о вознаграждении в конце пути. Все мы жаждем безусловной любви, все уверены, что заслуживаем соединения с бесконечностью, тоскуя по утраченной, как нам кажется, изначальной сути. И те из нас, кому посчастливилось испытать вспышку Озарения, отчаянно стремятся пережить это еще раз.

Опасность в том, что легко можно начать смотреть в неверном направлении. Для большинства духовное освобождение тождественно обретению сверхъестественных сил, превращению в праведника или достижению неких божественных состояний, когда проявляются паранормальные способности. Считается, что «сподобиться» Просветления можно лишь посредством многолетней практики очищений. Но разве не очевиден такой факт: все эти системы верований усиливают личность в ее поисках персонального духовного роста, когда она' тщится имитировать тех, кого почитает за «великих мастеров», ибо те утверждают, что достигли Просветления в результате откровения свыше или десятилетий суровой самодисциплины. Другие «махатмы и гуру» говорят: Просветление получено ими от их учителей. Поэтому и ученикам предлагается уповать на аналогичный процесс преемственности «сокровенного знания». И ученики верят: у них есть шанс достичь того же, что и наставник, - надо только неотступно, со всей преданностью, пребывать вблизи него, также себя вести или по меньшей мере исполнять все предписанные указания (принять новое имя, сменить образ питания, жить согласно неким правилам и т. д.). А поскольку такие ученики нестерпимо жаждут вновь ощутить вкус Единства, то легко себя дают увести в неверном направлении. Не понимая, что их духовный поиск стал полностью персонифицирован. «Некогда я пережил трансцендентное событие и с тех пор хочу вновь испытать блаженное чувство покоя и единства. И я достигну этого райского состояния и более не упущу его, если стану исправно следовать предписанным правилам», - именно так это звучит на языке эго. Оно хочет вскарабкаться на самый пик духовности, поскольку «мой учитель уже там». Но Сознанию неведома иерархия. Пред Бесконечным все равны. И миг счастья не ценнее мгновения боли. Если все сущее – явление одной Энергии, то каков смысл различий?

Бесполезно следовать правилам, ошибка - имитировать наставников и гуру. Поиск духовных авторитетов есть не что иное, как попытка отвернуться от вызова обычной, повседневной жизни52. К чему, в самом деле, учитель, если знаешь, что достигать нечего? Как сможет кто-то другой явить мне того, кто я есть? Единственное, на что нужны наставники, -это объяснять, кем я не являюсь.

Неважно, кем возглашают себя «духовные авторитеты»; не имеет значения, сколь превозносимы они последователями; и не в том дело, окажутся ли иные из них и впрямь незаурядными, - все станет сплошным обманом, стоит лишь начать искать Освобождения как личность. И тогда - это еще одна занятная головоломка для ума.

Восточная мистическая литература поощряет ищущих устремляться к пиковым, экстатическим переживаниям. Поэтому данные книги и переполнены историями об особых людях (аватарах, бодхисаттвах, махатмах), постоянно пребывающих якобы в неких высших сферах. Может, это и правда, но мы здесь при чем? Разве мы собираемся исследовать состояния других людей? Какой смысл сравнивать? Где критерий? Где границы? Кто от кого отделен? И если Сознание – едино, где вообще эти так называемые другие? Как говорит Натан Джилл: «Если Сознание - это все сущее, то почему ты еще в поиске?»53 Конечно, ничего особо страшного в духовных исканиях нет. Разве что они рождают упования и, закономернейший итог, разочарования. Мы не собираемся давать оценку религиозным сообществам и не станем осуждать тех, кто вводит в заблуждение своих последователей. Ибо это лишь игра иллюзорного эго.

Истина, о которой эта книга, проста, ясна и открыта. Поскольку не зависит от конкретной религии или учителя. Можно черпать вдохновение из всех духовных традиций, но надо четко понимать: нет того, кто стал бы просветленным. Нет личности, которую следует освобождать. Имитации и уподобления - бесполезны. Если это понять, исчезнет двойственность.