Цаплин Владимир - Странная цивилизация Страница 23

Законы вообще не способны адекватно отразить все оттенки обычных жизненных ситуаций или действительно необходимых правил общежития. Не удивительны проявления лицемерия и двойных стандартов, когда декларируется одно, а на практике люди вынуждены вести себя по другому. Существуют местные и временные нормы, или не отменены давно устаревшие, не способные вызвать ничего, кроме насмешки или досады. Законы могут быть и дурацкими, и конъюнктурными, и даже преступными. Подобно 58-й статье в Уголовном кодексе СССР сталинского периода, требовавшей уголовной ответственности только за еретические мысли и родственные отношения с подсудимым, или Нюрнбергским законам нацистской Германии «О расе и чистоте крови». Конъюнктурным является американский Affirmative Action, предоставляющий меньшинствам привилегии при приеме на работу, пониженные требования в учебных заведениях или приеме на работу в государственные учреждения, или Patriot act, якобы направленный на борьбу с терроризмом. Поэтому в дополнение к власти дурацкого закона вполне можно получить и власть дурака! Выполнения таких законов можно добиться только постоянным внушением обязательности их соблюдения и сознанием неумолимости наказания в случае нарушения. Такова сегодняшняя реальность: хочешь стабильности - программируй и неумолимо наказывай за нарушение программы, хочешь свободного и гармоничного развития - рискуй тем, что система выйдет из-под контроля.

Объединенное человечество не сможет следовать кодексам и правилам, количество которых превышает все разумные пределы и смысл которых неизвестен, неясен или не принимаем большинством населения, а стабильность не может всегда держаться на силе и страхе. Тем более, что сами преступления часто являются не следствием действительно криминальных поступков, а законов, действующих в конкретной общественно-экономической системе. Но неприемлемость уголовного наказания не повлечет всеобщей гедонистической анархии или разгул преступности. Равновесие в таком обществе будет обеспечено добровольным и осознанным принятием рациональных правил общежития, изменениями условий жизни и жизненных целей каждого отдельного человека. Пониманием допустимости определенных действий и границ своего права на риск, но не регламентацией каждого шага и страхом. Это значит, что в гармоничном обществе Будущего станет неприемлемым принцип демократии - закон превыше всего!

Разумеется, от маловероятного, но возможного неприемлемого поведения или угрожающих поступков каких-то личностей у общества должна остаться возможность защищаться, но какими-то принципиально другими методами. Их разработка - дело будущего.

ВРЕМЕННОСТЬ ДЕМОКРАТИИ

Демократия не в силах сформулировать стратегические пути развития человеческого общества без отрицания самой себя! Полагается самодостаточным, что она провозглашает равноправие, свободу слова, право на частное предпринимательство и тому подобные «законы общества»! Строго говоря, эти принципы призваны только стабилизировать общество и никакой самоценностью сами по себе не обладают. Тем не менее, существует убеждение в абсолютной ценности этих норм, и борьба за них считается обязательным условием прогрессивного развития общества. На самом деле, развитие общества должно предполагать материальное благосостояние для большинства (в идеале для всех), связь между вознаграждением и вложенным трудом, реальное участие в общественных делах, возможность квалифицированно влиять на принятие общественно-значимых решений, приоритет творчества, самореализации, свободу от борьбы за выживание, преодоление невежества, альтруизм и т.д.[3] - но этих целей демократия вообще не ставила и не ставит!

Демократия уравнивает свободу объективного знания со свободой невежественных мнений, как якобы необходимую составляющую свободного развития личности. А свободу творчества - с правом на свободу мифотворчества, поощряя религиозную архаику и свободный разгул всякой чертовщины. Характерные для демократии расцвет личного эгоизма и возможность получения неограниченной прибыли обеспечили быстрый рост технологии и производительности труда в отдельных странах, но породили такие противоречия, перед которыми меркнут предшествующие эпохи. Эти противоречия поставили мир на грань взаимного уничтожения, явились одной из причин терроризма и лишили людей осмысленного критерия для правильной оценки событий. Игорь Ефимов[4] на основе собственного опыта пишет: …Современная демократия, основанная на свободной рыночной конкуренции, - есть устройство, изначально обрекающее большинство населения на горечь поражения, на тоску отверженности, на унизительное прозябание за оградой праздника жизни. …Все громкие слова об Обществе Равных Возможностей - лишь хитрый идеологический камуфляж, дымовая завеса… А У. Черчилль, со свойственным ему ироническим остроумием, как-то заметил: - Демократия - одна из наихудших форм общественного устройства, не считая всех остальных. Таким образом демократия является не более, чем современным этапом социализации и стабилизации общества. Но не более, чем временным этапом, являясь некоторым успокоителем для проявлений природной дикости человека, расширив и несколько видоизменив систему накопления и распределения благ, убрав из нее ставшие очевидными нелепости, вроде сословного неравноправия.

Необходимость изменения принципов современной демократии можно проиллюстрировать на ряде примеров. Принцип свободы слова, например, свою миссию раскрепощения сознания и общественного контроля уже выполнил. Ведь принципом свободы слова сегодня чаще пользуются в реакционных целях, прикрывая им право нести ахинею и находя в нем юридическую защиту для оболванивания людей и манипулирования массовым сознанием. Принцип свободы слова уравнивает право на мифологизированное мышление с рациональным мышлением, неизбежно провоцируя конфликты и массовую гибель людей в столкновениях. Действительные причины происшествий тонут в массе конъюнктурных, второстепенных или мистических толкований и приводят лишь к усилению и повторению трагических событий. Полагать, например, что терроризм имеет «исламскую» природу, и не замечать, что все религиозные конфессии одинаковы - все равно, что утверждать, что мошенник, изготавливающий фальшивые доллары, чем-то лучше его собрата-фальшивомонетчика, подделывающего монгольские тугрики. Не должно оставаться иллюзий по поводу воинственных и «мирных» вероучений. «Воины Аллаха» не лучше и не хуже «воинов Иисуса», как и воинов любых других идолов. Как только опасность потери религиозного влияния становится угрожающей, попытка реванша повторяется под другими хоругвями и с другими молитвенниками в руках.

Пропаганда национализма и даже нацизма уравнивается с космополитизмом, хотя иррациональность и крайняя опасность убеждений в любой национальной исключительности давно всем известна.

Частично избавиться от заведомо ложных толкований можно будет введением гражданской ответственности. Право на свободу высказывания мнения не должно освобождать человека от ответственности за возможные последствия, собственное невежество или пропаганду заведомо ложной информации, даже если они формально не нарушают закон. Поэтому содержание «свободно высказанного слова» должно быть ограничено недопустимостью пропаганды очевидной иррациональности и включать единый комплекс прав и обязанностей. Пока «свобода слова» слишком часто выливается в публикацию или высказывание такого количества невежественой или некомпетентной галиматьи, что это дает право на «свободу не обращать внимания» на сказанное, что порождает чувство беспомощности и безнадежности чего-либо добиться или что бы то ни было доказать. Поэтому «свободу такого слова» разумно было бы и ограничить. Разумеется, ограничение не должно иметь ничего общего с введением цензуры или наделением чиновника правом запрета на интеллектуальный поиск. Также как красный сигнал светофора не означает ограничения на развитие и распространение автотранспорта, или ответственность за нарушение правил техники безопасности не останавливает производство.

Человек, пользующийся своим правом на свободу слова, должен следовать следующим принципам:

• Право на свободу слова означает свободу распространения любой достоверной информации и любых достоверных знаний. Информация, не удовлетворяющая этому требованию, может высказываться только в вопросительной или предположительной форме, причем на «предположительности» должен быть поставлен особый акцент[5].

• Право на свободу слова предполагает гражданскую ответственность за распространение заведомо ложной информации, выдаваемой за достоверную. Такой информацией являются все суждения, не отвечающие критерию научной достоверности.