Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035 Страница 24

     - Валите, валите! - Добавила задорно Ленка, пользуясь передышкой и меняя рожок.

     Твари растворились в недрах бункера за какие-то мгновения. Припомнив, где валяется химическая палочка, я вытащил её из-под убитых тел и поднял над головой. Наконец, стало светлее…

     Сердце судорожно бьётся.

     Господи, как душно. Мы продышали вес кислород. Пороховые газы щипали глаза и заставлял кашлять.

     Перед глазами плывёт. Мир немного шатается. Усталость накатывает.

     Обозначенная светом картина впечатляла: горы монстров, поваленные стеллажи, расстрелянные стены, истерзанные, погрызенные тела членов моей экспедиции, усталые взгляды людей, частью раненых, частью просто заморенных.

     Скольких мы потеряли?

     Я не сразу понял, почему стало так тихо. Звуки в какой-то момент пропали. Видимо после взрыва. Или стрельба над ухом была слишком громкая.

     Нет, бред. Звуки были. Я слышал собственное дыхание. Вот же - вдох-выдох.

     Посмотрев на уставившихся в одну точку людей, я повернулся…

     Их было трое… Они выступали из тьмы, поражая своими размерами. Три титана. Макушки больших голов как раз касались потолка схрона, а в ширину они были и того больше. Огромные чёрные твари, в каждой из которых могло поместиться с полсотни чёрных «деток». Ходячие громады.

     Этот звук был ни на что не похожий. Я услышал лишь его начало. Ни писк, ни крик. Ультразвук? Нет, мы не можем его слышать… В голове фонит. Только начало этого звука расслышал я и затем все звуки пропали. Огромные клыкастые пасти громадин теперь открывались только беззвучно. Вижу. Похоже, эти существа каким-то образом глушили нас.

     Всё же ультразвук? Но как он может глушить? Что вообще происходит? Я, то слышал странный шёпот… писк… крик, то не слышал ничего. Я схожу с ума. На голову словно какой-то шлем надели. На виски давило так, что из носа потекла кровь. Звон в ушах усилился многократно, и стало жутко тошнить, накатила такая слабость, что сложно стало и пошевелиться. Этого ещё не хватало.

     Существа надвигались на двух ногах, расшвыривая ударами мощных лап полки, отбрасывая ящики. Ком снега с замороженными тушами людей был уничтожен одним ударом крайнего правого существа-переростка. Двигались титаны медленно, неторопливо, но в поступи этих гигантов чувствовалась неприкрытая мощь.

     Рядом со мной почему-то замелькали огоньки света. Глюки? А, нет, это Гордеев открыл огонь из пулемёта. Я ничего не слышу. Рты моих людей беззвучно открываются. У них побольше сил. Вывозите, бойцы, вывозите.

     Мне плохо, подкашиваются ноги, болит всё тело. Брусов трясёт за плечо.

     Мелькают обречённые мысли… Зачем нам эта война? Мы всё равно все будем похоронены в этой могиле.

     Ленка присела на колено и одну за другой выпустила всю обойму в «лицо» одного из монстров. Он схватился за голову огромными руками, припав на мощное колено, но тут же поднялся, вновь продолжая идти. Его только граната остановила. Майор швырнул её прямо за спиной монстра и того откинул вперёд взрывом, нашпиговав осколками спину и нижнюю часть тела. Больше он не поднялся.

     Двух других титанов довольно шустро покромсали разрывные пули крупнокалиберных винтовок. Оставшиеся на ногах ребята подошли вплотную и почти в упор изрешетили неповоротливые громады. К сожалению, последний падающий титан зацепил второго снайпера группы. Мощный кулак фактически бойца в землю, размазав страшным прессом человека в груду переломанных костей, плоти и крови.

     При виде этого Ленку вывернуло наизнанку. Прочие испытали меньший шок, и без того измотанные этой затянувшейся битвой.

     Головная боль, тошнота и слабость вообще были меньшими из зол.

     Брусов как заведённый бил по щекам Артёма, силясь привезти рейдера в себя. Бледный «марафонец» никак не желал приходить в сознание.

     Я ненадолго отключился.

     * * *

     Мы приходили в себя почти полчаса, ползая впотьмах на четвереньках, выворачиваясь наизнанку, стоная от боли в голове - последствия жуткой «речи» исполинов. Какое-то акустическое оружие, не иначе. Но я в этом ни в зуб ногой, объяснить не могу. И вряд ли кто-то в группе в курсе, разве что молодые учёные. Но Азамата трясёт после первого боя, пыл схватки спал и никак не может прийти в себя, не то что осознанно говорить, а Макар катается по полу, его трясёт в лихорадке. Бледный весь, губы с белым налётом. Чёрная тварь укусила его за левую руку. И кожа в том месте странно быстро чернеет. Похоже, доктор отсечёт ему руку по плечо. Другого выхода нет - антибиотиков уже два года, как нет во всём анклаве. Так, легкие лекарство. А спирт спасёт от внутреннего заражения едва ли.

     Многие были ранены. Костюмы химзащиты изодраны. Ох и наглотаются же радиации на поверхности. Хоть бы чистый дождь туч севера хоть немного сгладил её воздействие в этом районе.

     Брусов извёл всю большую аптечку и большую часть персональных медицинских пакетов. Почти половину группы бинтовали при бледно-зелёном свете, помогая друг другу.

     В схроне осталось лежать на полу двенадцать человек. Одного зацепила белая тварь на лестнице и ещё двое остались на поверхности, прикрывая отход основной группы. Рейд в схрон унёс жизни пятнадцати членов группы.

     Во всей экспедиции осталось сорок человек, половина из которых была ранена, причём тяжело, двое из нас были контужены и не приходили в себя. Четверть выживших экспедиции вообще осталась в салоне вагонов. И не понятно было, доберёмся ли мы до них теперь. А со мной теперь было только тридцать человек, половина из которых сама нуждается в помощи.

     Это так походило на провал экспедиции. И всё из-за чего? Долбанного седого сталкера! И одного мудака, который ему доверился.

     Меня.

     Я не мог разговаривать с кем-то, по-прежнему ничего не слышал. Головная боль прошла, и Брусов лишь пожимал плечами, не понимая причины. Судя по его жестам, с ушными раковинами всё было в полном порядке. Отмахнулся как от симулянта.

     За мёртвыми телами чёрных гигантов в глубине схрона мы нашли несколько комнат. В них лежали личные вещи, коробки с книжками, вещи, обувь, одеяла. Весьма походили на жилые помещения людей. Но кто здесь мог жить в соседстве с этими тварями?

     Во время расстрела монстров комнаты сильно пострадали, но в них так же работали вентиляции, как и в основном помещении. Из воздухоотвода тянуло воздухом, газы и пыль вытягивало. Возможно, где-то здесь был и свет, стоило только найти источники энергообеспечения.

     Схрон не выглядел заброшенным. Похоже, кто-то поддерживал в нём жизнь. Да и твари куда-то сгинули, а значит, он был гораздо больше, чем казался. Ну, или существовали какие-то подземные ходы. Одно радовало - если ушли они, то можем уйти и мы. Майор не стал нашим могильщиком.

     На полу одной из комнат мы обнаружили несколько человеческих тел. Их внешний вид заставлял желать лучшего. Истерзанные, обглоданные, они как будто побывали в руках мясников. Плоть рвали острыми зубами, терзали когтями. Работа не других людей, но зверей.

     Похоже, мутанты были сведущи в пытках. Пол был залит кровью, кровь была на стенах, брызги были даже на потолке.

     Еда была. Много еды! Ящики с консервами валялись вдоль стен. Пакеты и консервы валялись так же на полу по небольшим кучкам, без какого либо признака сортировки. Но слишком красиво сложено. Хлеб вместе с сайрой, масло с банками джема, пачки консервированного чая, рис… этим всем словно играли дети, строя замысловатые фигуры, башни. Игра с едой. Вся еда – строительный материал, кирпичики из которых можно было строить гаражи для каких-то машинок, дозорные вышки.

     Море еды… но море порченной еды! Испорченной сознательно, бессмысленно. Мелкими коготками. Духан в комнате стоял такой, что можно было надевать противогаз.

     Кроме еды мы нашли немного боеприпасов, раскиданных по схрону. Несколько ящиков с оружием были разбиты, стволы автоматов погнуты, приклады в глубоких царапинах, словно твари их грызли или всячески пытались испортить вполне осознанно.

     Я не мог понять, зачем им портить оружие. Оно не пахнет едой, как консервы. Да и консервы мутанты не ели, просто испортили. Так что ими двигало? Эти твари разумны или просто инстинкты? Но какие инстинкты заставляют существ заниматься бессмысленными поступками? Да и город слишком ухожен, не выглядит заброшенным схрон. Что вообще твориться в Уссурийске?

     - Эй, батя, - Ленкина рука легла на плечо.

     Это были первые слова, которые я услышал.