Эмери Лорд - Дорога в лето Страница 24

— Нет, — отвечаю я. — Просто пройдусь, я ненадолго. Хочу посмотреть на фотооборудование, которое они будут использовать, может быть, что-нибудь украду.

Ди смеётся, но потом резко одёргивает, будто задумалась, шучу я или нет.

Мэт морщит нос.

— Ох, я ужасно завидую.

— Я тоже, — соглашается Ди. — Повеселись.

Помощник — стилиста или фотографа или кого-то другого — нетерпеливо вздыхает, и Ди поворачивается, чтобы зайти внутрь. Запрещая себе встречаться взглядом с Мэтом, я разворачиваюсь к свободе. Деревья на близлежащих улицах покрыты зелёной листвой, иногда тут и там виднеются пальмы. Ни Родео-драйв, ни красная ковровая дорожка в Голливуде не передают этого ощущения, но прохладное тихое утро и близость океана — это настоящая поездка в Калифорнию.

Воздух пахнет солью и свежестью. Во время прогулки я фотографирую дома в испанском стиле, ограды, окрашенные в бирюзовый цвет, и парня, который одет в кожу и выгуливает лысую собаку. Бесцельно бродя по улицам, попадаю на пляж.

Я иду по длинному пирсу, направляя камеру на горизонт. Океан сливается с небом как раз там, где заканчивается кольцо из облаков, и я делаю снимок, желая прийти сюда на закате солнца. Это было бы идеальное фото с каникул — открытка: «Привет с Манхэттен-Бич, штат Калифорния!» На обороте я бы написала: «Дорогая старая я, жаль, что тебя здесь нет. Было бы намного веселее, если бы мы развлекались так, как ты привыкла. С любовью, новая Рейган, которая всё ещё старается».

Спустя некоторое время я захожу в кафе, чтобы выпить чашку кофе и съесть какой-нибудь маффин. Гуляю по пирсу, пока не нахожу свободную скамейку. Вскоре это место начинает наполняться утренними бегунами в нейлоновых шортах и дедушками в соломенных шляпах. Я наслаждаюсь утром в Калифорнии и медленно, растягивая удовольствие, пью кофе. Когда он заканчивается, не спеша иду к школе.

Я пока ещё не готова возвращаться к реальности — к осознанию того, что прошла уже половина лета, и того, что нужно держаться подальше от Мэта.

На съёмках работа идёт полным ходом. Высокий охранник в чёрной футболке решил, что VIP-пропуск на тур подтверждает мой доступ на фотосессию, и я брожу по коридорам в поисках Ди. Даже в такой красивой школе, как эта, запах образования ударяет мне в нос — привычный запах шкафчиков и средства для мытья полов. Я слышу голос Пич и иду на звук.

Ди в большом классе, парты отодвинуты назад, чтобы оставить место для осветителей и ассистентов. Она одета в свитер и клетчатую юбку, позируя на фоне доски. За её спиной белым мелом написано: «Я не буду писать песни во время уроков. Я не буду писать песни во время уроков».

Эта фотосессия выйдет в сентябрьском номере, посвящённому школе, и Ди, конечно же, будет на обложке. А рядом, наверное, будет заголовок «Королева школьной сцены».

— Я не уверена в этом, — жалуется мне Ди, пока стилисты поправляют ей макияж. — Позировать в роли школьной звезды — это немного дерзко.

— Думаю, это немного вычурно, — отвечаю я. Это хуже, чем вычурно — это банально и дёшево. И она точно не была королевой школы. Но всё уже продумано, нет смысла её расстраивать. — Всё не так плохо.

— Надеюсь. — Она закатывает глаза, и накладные ресницы сразу же достают до бровей. Это говорит только об одном — ей нужен отдых. — Хорошо провела время на пляже?

— Ага, я ходила… — начинаю я, но она со вздохом прерывает меня.

— Забудь. Не говори мне. — Ди смотрит на меня умоляющим взглядом. — Я так устала и так тебе завидую, что могу смыть слезами весь макияж.

Я улыбаюсь ей, и она вздыхает ещё раз.

— Можешь пойти проверить, как там Мэт? Я не видела его всё утро.

Когда она это говорит, я вижу, как глаза визажиста загораются от любопытства. Даже люди, приближённые к знаменитостям, хотят знать все вкусные подробности. Я киваю и направляюсь в другое школьное крыло. В пустых тёмных коридорах звук моих шагов отражается эхом.

Журнал снимает Мэта для рубрики «Красавчик месяца». По его словам, он не очень хочет участвовать в подобной фотосессии, но с лейблом не поспоришь. Ди и Мэт в одном номере поднимут продажи журнала в разы, и слухи расползутся ещё больше. Это то, что Лисса называет «двойная победа», а я называю «продажа своих друзей». Хотя, мне всё ещё интересно посмотреть на Мэта как на знаменитость. В ежедневной рутине легко забыть, что Мэт достаточно популярен, чтобы попасть в рубрику «Красавчик месяца».

Открывая дверь в раздевалку для парней, я ощущаю бабочки в животе. Рабочие устанавливают освещение — чёрные зонты на металлических ножках и пара осветительных приборов — все направлены в сторону Мэта. Его почти не узнать — он одет в футбольную форму и позирует, поставив одну ногу на скамейку. Я закусываю губу, пытаясь не засмеяться. Это не Мэт, а набор стереотипов о школьных спортсменах.

Подойдя ближе, я должна отдать должное этой сцене, несмотря на разницу между созданным образом и настоящим Мэтом. Его волосы уложены с помощью большого количества геля, и сейчас Мэт выглядит брутальнее, чем в своём обычном образе парня, который пропустил несколько посещений парикмахера. Мне нравится.

— Ещё несколько снимков и перемещаемся на улицу, — говорит фотограф, худая девушка со множеством кудряшек на голове. Она держит камеру с огромным объективом так, будто фотоаппарат является продолжением её собственной руки. Мои руки бы тряслись, если бы я держала настолько крутую и дорогую камеру. Интересно, с какими ещё изданиями она работала и во скольких странах побывала. Она, должно быть, настоящий профессионал и поэтому так расслаблена, держа при этом камеру за пять тысяч долларов.

Мэт удовлетворённо вздыхает и потом замечает меня. Я машу ему, а он в ответ закатывает глаза, отчего выглядит ещё сексуальней. Что я могу сказать? Всё, чем я когда-либо интересовалась — это парни, относящиеся ко мне плохо, и обувные распродажи.

— Можешь снять футболку, милый? — спрашивает фотограф.

Мэт бледнеет и его уверенность ослабевает. Это застаёт меня врасплох. Я видела Мэта без футболки и там реально нечего скрывать.

— Я… эм-м, — запинается Мэт. — Я так не думаю.

— Давай не будем занудами, — поспешно шутит девушка, размахивая камерой.

Мэт поднимает руку так, будто хочет упереть её в бок, но потом опускает. И тут до меня доходит — его тату, чёрные строчки, выбитые у него на рёбрах. Мэту придётся показать свою татуировку, а затем отвечать на вопросы о его маме. Мэт сам может о себе позаботиться, но мне хочется его защитить. Лиссы нет в комнате, поэтому я стараюсь уладить ситуацию самостоятельно.

— Он не может, — авторитетно заявляю я, выступая вперёд.

Фотограф оглядывает меня с ног до головы и почти удивлённо спрашивает:

— А вы…?

Я игнорирую вопрос, пытаясь сымитировать голос Лиссы.

— Фотографии без футболки или в обнажённом виде запрещены по контракту мистера Финча с «Мадди Вотер Рекордс».

Девушка поворачивается к Мэту, и тот поддерживает мою ложь:

— Так и есть.

— Ну ладно, — раздражённо произносит фотограф. — Переоденься в костюм, и мы сделаем пару совместных фотографий снаружи.

Пока команда собирается, Мэт направляется ко мне. Без каблуков я намного ниже его, и такое впечатление, будто Мэт смотрит на меня сверху вниз. Его серо-туманные глаза находят мои, но я отвожу взгляд.

— Спасибо, — произносит он тихо. — Я твой должник.

Моя память возвращается к нашему танцу прошлым вечером, но я гашу это воспоминание, словно огонь. Я делаю шаг назад, потому что даже простое нахождение рядом с Мэтом может породить нежелательные слухи, подрывающие легенду о нём и Ди. И ещё, если честно, потому что он пахнет мылом, а я слишком устала притворяться, что мне это не нравится.

— Без проблем.

— О, но это была проблема.

— Мэт! — зовёт его кто-то. — Ты готов?

Когда он скрывается из виду, я выдыхаю. Соберись, О'Нил. Ты выше этого.

Я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем выйти на улицу. Ди уже там, в голубом выпускном платье, которое точно раскупят в тот же день, как только журнал выйдет в продажу.

Мне хватает одного взгляда на Ди, чтобы понять, что она голодна. Ди ссутулилась с хмурым видом, и с этим нужно срочно что-то делать. Я роюсь в своей сумочке и вытаскиваю оттуда орешки, которые давали во время перелёта. Она стоит, скрестив руки, пока помощники проверяют освещение.

— Держи. — Протягиваю ей пачку.

Она громко выдыхает и высыпает половину упаковки на ладонь. Затем с полным ртом произносит:

— Спасибо, а то я собиралась откусить себе руку.

— Это платье от кутюр, — замечает стилист, прежде чем я успеваю ответить подруге.

Такое впечатление, что она видит в замедленной съёмке, как соль с орешков падает на платье.

— О нет, — саркастично отвечает Ди. — Что же, это хорошо, что я его не съела.

Я смеюсь. В редкие моменты злобная Ди сбивает всех на своём пути. Она держит орешек в руке и демонстративно съедает его.