ОЛЕГ ДРЕКТОВ - ДИССОЦИАЦИИ Страница 24

В связи с последними событиями, в голове у Захара вспыхивали робингудовские мысли о том, что у него в руках оказался своеобразный дамоклов  меч, и пришло наконец-то время - время символической мести некоего условного коммерсанта над неким условным бандитом (как говорил тот же Аль Капоне: «Двадцать лет для мести не срок!»)…Но, лично для Захара это будет больше походить на предательство старого товарища, чем на благородное и справедливое сведение счётов. Всё-таки лично ему Глот ничего плохого не сделал, наоборот – в своё время даже помог, да и знал он его слишком хорошо, особенно, его сегодняшнее состояние, так что никакого желания брать на себя роль «миссии» у него не было...

В тоже время, Захар понимал, что и посвящать Глота в свою проблему было делом бесполезным, помочь он все равно ничем не сможет, а вот «предъяву» от него можно было ожидать и то не по злобе, а по устаревшим уголовным понятиям...Захар про себя усмехнулся, понимая, что оказался между молотом и наковальней. На память пришли знакомые строчки:

Слева бесы, справа бесы,

Нет! По новой мне налей!

Эти – с нар, а те – из кресел:

Не поймёшь какие злей!

Но «бизнесу в России всегда было не легко», на этом идиотском слогане его раздумья прервал телефонный звонок...Номер был скрыт от определения. «Ещё одна жопа, наверное, прилетела» - подумал Захар...К удивлению он почувствовал себя спокойным, более того в нем проснулся некий азарт, ему вспомнилась где-то почитанная фраза, что если заменить слово проблема на приключение, то жизнь становится намного интересней...После третьего звонка, он решил поднять трубку и услышал голос Заславского Ильи...

Москва. ВДНХ, осень 1997 года.

Кавалькада из трёх иномарок резво подъехала к двухэтажному административному зданию из красного силикатного кирпича на территории ВВЦ к концу рабочего дня. На чёрном «Шевроле Субурбан», за рулём которого сидел Колян, подъехал сам Глот. Он был в модном кожаном длинном пальто с норковым воротником, надетом на чёрную шёлковую рубашку с золотистыми крупными пуговицами с изображением львиной головы, из под которой выглядывала массивная золотая цепь. Колян был в неизменном спортивном костюме, в котором он ходил круглый год, не взирая на погоду, лишь в особо жаркие дни менял эту бандитскую униформу на шлепки и шорты...

Вслед за Глотом из остальных машин вышли плечистые парни в кожаных коротких куртках с суровыми лицами (явно не обезображенные интеллектом), держа в руках резиновые дубинки. С серьёзными видом они уважительно собрались вокруг Глота для получения дальнейших инструкций, лишь Колян с глупой улыбкой, грызя семечки, стоял немного в стороне и похотливо смотрел на мимо проходящую компанию девушек, которые почувствовав пристальный взгляд, с опаской посмотрели на него и на бычьи шеи его товарищей, прибавили шаг и направились в сторону станции метро «ВДНХ».

Спустя несколько минут, получив необходимые указания, молодые люди бодро направились к центральному входу здания. Им навстречу устремился пожилой охранник, больше похожий на ВОХРовца, который после выхода на пенсию волей судьбы был деклассирован в сторожа. Получив увесистый пинок после своего вялого и  неуместного в данной ситуации возгласа: «Документики, товарищи!» он  беспомощно опустился в своё кресло, так и не успев узнать цель визита этих самых товарищей.

Группа молодых людей стремительно поднялась на второй этаж и уверенно пройдя по коридору направилась к кабинету генерального директора. С грохотом раскрыв дверь, они очутились в приёмной - небольшом  тесном предбаннике  с большим одиноким окном и стоящей на подоконнике разросшейся юккой. За столиком, больше смахивающим на стойку регистрации в провинциальном аэропорту, сидела пожилая секретарша с обильно напудренным лицом и с остатками замысловатой пергидрольной причёской на голове. Оторвавшись от документов, она с удивлением посмотрела на странную компанию, вмиг заполнившую все пространство вокруг неё, и после короткого замешательства спросила: «Вы от кого?»

«Этот жирный боров здесь?» - слегка притормозив, негромко спросил Глот и, не дожидаясь ответа, властно дёрнул дверь (обитую по старинке дермантином) с медной табличкой «Генеральный директор ООО “Успех” Заславский Илья Ильич».

Кабинет после тесной приёмной комнаты оказался на удивление просторным и был обставлен дорогой мебелью. За огромным дубовым столом, закинув на по-ковбойски ноги, развалился достаточно молодой мужчина, слегка полноватый на вид. Набриолиненные и зачёсанные назад светло-русые волосы в сочетании с лощённым и по-бабьи розоватым лицом делали его похожим на секретаря провинциального райкома ВЛКСМ, для полного сходства не хватало только кумачового флага и бюста Ленина за спиной. От неожиданности тот попытался встать со своего кресла, но оно предательски откатилось на роликах и он нелепо завалился на темно-коричневый ламинат.

- Ну что, сука, «мусорнулся»?- по-хозяйки сев на край стола напротив него, грубо спросил Глот. - Знаешь, что сгубило фраера? Или тебе прочитать ликбез? Только помни, что у нас образование платное. Короче, Илюша, выбирай - или ты сейчас и здесь договариваешься со мной или...позже получишь удовольствие от общения с моими ребятами как-нибудь поздним вечером около подъезда в своих сраных Текстилях. Только боюсь, что этот вечер не будет для тебя особо приятным…Блядь, думаешь, если ты, ТЕРПИЛА , написал «заяву», то это облегчит тебе жизнь? Я спешу тебя расстроить - теперь ты будешь платить и мне и мусорам... А может ты, сука, хочешь лечь опять под «чехов»? Забыл, как ты ко мне приполз за помощью, когда они тебе чуть обрезание не сделали...

После этого монолога, толстяк поднялся с пола, весь его лоск и самоуверенность моментом испарились, перед бандитами стоял растерянный человек, который заискивающе,  как-то по-собачьи смотрел на Глота. На его белой дорогой сорочке в районе подмышек проступили крупные пятна пота. Он виновато присел на стул и начал с жадностью пить из стоящей на столе бутылки минеральной воды, но то ли вода была газированная, то ли от волнения, Заславский подавился и зашёлся в кашле, окатив сидящего рядом Глота фонтаном брызг. Тот вскочил и в ярости, крутанув свой фирменный «маваши гери» (мощный удар ногой в карате в голову, обычно заканчивающийся нокаутом или в лучшем случае нокдауном), засадил тому в район подбородка, так и не дав сказать ни слова в своё оправдание...

...Очнулся Заславский уже в больнице, там же ему сообщили, что у него сотрясение мозга и в трёх местах сломана челюсть...Спустя два месяца он, выписавшись из больницы и одновременно вернув себе навыки по самостоятельному приёму пищи, узнал, что его фирма, занимающаяся продажей отечественных автомобилей и имеющая в собственности несколько магазинов, включая вышеупомянутое здание на ВДНХ, полностью перешла под влияние Глота и курирует его, как и всю деятельность ООО «Успех», некто Захар Базаев.

Такова история знакомства Захара с Заславским. Надо отметить, что последний обладал удивительным даром адаптации к самым критичным для него жизненным обстоятельствам, поэтому быстро смирился с новой (немного унизительной для него) ролью второго лица в фирме. Захар в свою очередь, зная про деловую хватку Заславского и про его умение зарабатывать деньги, постарался быстро найти с ним общий язык и постарался убедить Глота в необходимости оставить того в структуре фирмы,  хоть тот и  алчил его крови. До дружбы, конечно, было далеко, но уровень отношений, допускающий совместное времяпрепровождение на фоне общего теперь бизнеса, имелся. Они даже пару раз ездили вместе с какими-то тёлками, на отдых.

У Заславского, как и у многих из рано разбогатевших московских  нуворишей, с первыми крупными деньгами появилось некоторое пренебрежение ко всем окружающим, полное ощущение своей исключительности, уверенность, что «бабки» мерило всему. С ростом благосостояния, это пренебрежение перерастало в презрительность, временами переходящую в брезгливость, к окружающим его «кузьмичам», как он называл обычных людей. Это вкупе со слабостью «пестрить» брендами и дорогими аксессуарами постепенно превращало Илью Ильича в шаржированного типажа. На отдыхе, в ресторане, в самолёте он был вечно чем-то не доволен, а мелкие, но болезненные для его самолюбия, неприятности, как будто по чьей-то злой иронии постоянно преследовали его: то пропадут ботинки в боулинге, то достанется не то место в самолёте, то на курорте слишком скучно или наоборот - слишком шумно...

Захар давно заметил, что граждане, воспитанные на особенностях вкусовых различий между ливерной колбасой за 56 или 64 копейки, неожиданно превращались в утончённых ценителей вина, доводя своими измываниями (типа покручивания бокала, поцокивания языком и прищуривания глаз) практически до самоубийства, расплодившихся в наше время, различных сомелье...