Admin - i 34c69a6b417e3939 Страница 24

   Когда мне стукнуло тринадцать, воинскую часть ликвидировали, а гарнизон вывезли. Жизнь стала окончательным болотом.

   Потом, в первый год на улице я мечтал разыскать капитана Райнена. Вот я вижу его за оградой какой-нибудь армейской конторы, бегу следом. Конечно, меня ловят за шкирку и спрашивают, что я тут делаю. И я гордо отвечаю:

   - Я сын капитана Райнена.

   - Да не ври, просто стянуть чего хочешь.

   И тут из-за угла выходит Эстерф Райнен.

   - Дэй? Как ты сюда попал?!

   И тогда я отвечу:

   - Я пришёл к вам.

   И он меня усыновит. Обязательно усыновит. Если к нему жена вернулась, это даже лучше. Если вернулась, значит, добрая женщина, верно? Мало ли почему люди ссорятся? Раз добрая - значит, примет ещё одного ребёнка. А я буду очень хорошим старшим братом. Или младшим.

   На будущее - дольше одного года такие мечты на улице не выживают.

   Я не помню, в какой момент мне пришла в голову мысль о побеге. Просто однажды я понял, что после школы меня ждёт техническое училище, отцовский завод и тесная квартирка с узкими окнами. Иногда мне вообще казалось, что в мире ничего нет кроме панельных стен и замусоренного побережья, а за границами города - бесконечная пустыня. Странно, у моих родителей даже фотографий времён их романа не было. Официальные школьные, на которых я не мог, как ни старался, узнать ни мать, ни отца, потом официальные училищные, свадебная и заводские разных лет. И всё. Никаких тебе "мы на свидании", "мы с друзьями на вечеринке".

   Нет, я не хотел в Столицу, потому что там якобы больше возможностей. Я хотел просто уехать оттуда, только и всего.

   Как-то с вечера я сложил в школьный рюкзак кое-что из одежды и пару любимых книг. Хватило ума прихватить документы и заработанные на каникулах деньги. Я бы взял что-нибудь на память, старые игрушки, например, но у меня их просто не было. Все вещи, не имеющие практического применения, в нашем доме исчезали бесследно. То ли мать их выбрасывала и сама забывала, то ли отдавала знакомым.

   Я дождался, пока родители уснут. Мы жили на втором этаже, и к нашему дому вплотную прилегал ряд каменных гаражей. Мог бы выйти через дверь, но побоялся разбудить отца и мать - комнаты были смежные. Дальнейшие действия сейчас выглядят идиотизмом, но тогда казались единственно верными. Я открыл окно - рама поднималась вверх - повис на торчащей из стены арматурине и спрыгнул вниз. А потом, потом покажите мне мальчишку, который не сумеет слезть с крыши гаража. Выходя со двора, я ещё раз оглянулся на окно своей комнаты.

   Я ведь мог уйти днём, пока родители были на работе. Меня не искали бы до конца учебного дня как минимум, а, учитывая мою страсть к бродяжничеству, и дольше. Но я почему-то решил: уходить надо ночью. Смешно, но пока я шёл по тёмному городу к железнодорожному вокзалу, я всё боялся, что сейчас улица извернётся, и я окажусь в знакомом до тошноты дворе-колодце.

   Но я дошёл до вокзала и взял у сонной кассирши билет на шестичасовой поезд. Родители уходили на завод в семь...

   С тех пор я ни разу не видел ни свой родной город, ни отца и мать. Но мне иногда кажется, что там до сих пор та ночь, в которую я уходил, и всё так же открыто окно моей комнаты. Как прерванная игра, к которой я могу вернуться. Но я никогда не вернусь.

   Рин.

   - Принципы театра Вайарда Эланса, - наугад ткнула я в список вопросов. Мы сидели на полу, обложившись со всех сторон моими школьными конспектами и учебниками. Садиться за тяжёлый письменный стол было неловко, хотя места за ним вполне хватило бы нам двоим.

   - Минимум декораций, предельно простые реплики, условность характеров персонажей, что возвращает нас к народному театру Тёмной эпохи. Эланс исповедовал принцип "играть может каждый", - Дэй откинулся назад, прислонившись к спинке кровати; закрытая книга лежала на коленях, - Он хотел создать театр, который уравнял бы начинающую актрису из любительской труппы и маститого трагика. Наиболее яркие примеры - "Чёрный Стрелок", "Леди Милисента", "Роза на щите". В "Чёрном стрелке" хорошо видны основные принципы его пьес. Условность сюжета, в основе которого легенда, персонажи чётко делятся на положительных и отрицательных. Образ леди Иоланты - добродетель, неспособная защитить ни себя, ни других, и потому перерождающаяся в свою противоположность.

   - Ты меня точно не разыгрываешь? - поинтересовалась я, вычёркивая строчку из списка, - Неужели ты это выучил за пару дней?

   - Нуу... - протянул он, - Кое-что - только сейчас, да. А про разных драматургов и их теории наслушался, когда у уличных актёров жил.

   Я в очередной раз подивилась тому, как много может уместиться в одну семнадцатилетнюю жизнь. Дэй иногда казался одновременно древним и очень юным. Сейчас он склонился над увесистым томиком, отыскивая нужную страницу - выбившаяся из хвоста прядь чёрным росчерком легла на лицо. Дэй раздражённо отбросил её.

   - Ты расскажешь мне?..

   О чём? О том, как хочется есть, а в кармане - ни гроша? О ледяном ветре ночных трасс и одиноких машинах, проносящихся мимо автостопщика с поднятой рукой? О новых городах, проносящихся сквозь тебя со скоростью автобуса или попутки, мотающей на колёса километры? О мокрой от дождя одежде, которую негде высушить, пока не найдёшь себе работу и угол? Я не настолько наивна, чтобы считать, будто бродяжничество - это романтика и свобода. И не настолько глупа, чтобы идеализировать всех детей улиц. Иначе на лице Дэя не было бы этого шрама. И ещё парочки - таких же тонких, белых - на боку. Но мне хочется знать всё.

   - Когда-нибудь, - задумчиво обещает он, - Мы собирались гулять, ты помнишь?

   - Тогда дочитывай параграф. Я в душ.

   Проскальзываю в ванную, чтобы переодеться. Заколку прочь, волосы рассыпаются по плечам. Они долго-долго хранят его запах. Немного - сигарет, немного - мокрой кожаной куртки. И чего-то ещё, присущего только ему. Странно, никогда не видела Дэя курящим.

   Раньше мне казалось, что влюблённым нужны всякие памятные знаки, локоны в конвертах, кольца. Какая чушь. Само моё тело стало памятью. Висок - к нему прикоснулись тёплые обветренные губы, когда мы встретились у подъезда. Почти целомудренно - если учесть, как жадно он обычно целуется. По спине скользили тонкие, загрубевшие от работы пальцы.

   Мне кажется, что все эти прикосновения оставляют на мне след. Странно, что никто его не замечает.

   Я включила кран и склонила голову под тугую струю. Горячая вода распрямила с таким трудом созданные завитки волос. Расчёска почти не путалась в мокрых, тяжёлых от воды прядях. Когда волосы высохли, я стянула их в высокий хвост, как это делал Дэй. Надела специально принесённые с собой выгоревшие за лето голубые джинсы и такую же куртку. Раньше такую одежду я носила только во время вылазок на природу.

   Наверное, со стороны и правда ничего не понять.

   А противозачаточные я прячу куда лучше, чем мои бывшие одноклассники - сигареты.

   Дэй.

   Если бы пару дней назад я не бросил курить и не отправил пачку вместе с пластиковой зажигалкой в мусорку, то точно подавился бы сигаретой. На пол с размаху не плюхнулся, потому что и так на нём сидел. Нет, я в курсе, что девушки способны за полчаса изменить себя до неузнаваемости, но так... Юная леди превратилась в пацанку. И, надо сказать, перемены мне нравились. Гибкая, худенькая, затянутая в потёртую джинсу, Рин вдруг показалась едва ли не более женственной, чем в самом шикарном платье. Гладко зачёсанные и убранные в хвост волосы подчеркнули высокие скулы и разрез глаз.

   - Кажется, я тебя всё-таки испортил. Плохая компания, знаешь ли. Осталось только научить тебя бегать от контролёров в поездах, лазить по развалинам и отмазываться от патрулей.

   - На самом деле мне просто хотелось быть ближе к тебе.

   Своей цели она добилась, почти сгладив социальный разрыв между нами и недвусмысленно подчеркнув сходство. Теперь действительно придётся периодически отвечать на вопрос, не родственники ли мы.

   Ну и наплевать.

   - Забавное чувство. Немногим парням удаётся представить, какая бы из них получилась девушка.

   - И какая же?

   - Красивая.

   Улица была золотой от предзакатного света. Днём прошёл дождь, и теперь солнце тонуло в высыхающих лужах и отражалось в мокром асфальте. Жёлтые листья лежали на мостовой как кусочки мозаики - хоть сейчас садись да собирай. Красивая штука - осень. На юге она тёплая и дождливая, опавшая листва начинает гнить почти сразу, а серое грязное море упрямо бьётся в берега, ожидая, когда какой-нибудь псих решит выйти в плавание. Но порт закрыт уже много лет. Корабли приходят сюда только на ремонт, и потому судоремонтный завод ещё сводит концы с концами. Может, для кого-то и впрямь хорошо там, где нас нет. Лично мне хорошо именно потому, что меня там нет.

   - А давай сфотографируемся? - я вытащил из кармана смятую банкноту, - Я недавно зарплату получил.