По щучьему велению - Анна Евгеньевна Антонова Страница 24

Как ни странно, это подействовало – лицо тут же скрылось. Емеля продолжил грести с удвоенной силой, и лодка пошла вперёд чуть быстрее – насколько это было возможно в этом мрачном царстве. Они подплывали к берегу, где туман слегка рассеивался и виднелся еле заметно мерцающий огонёк, так странно смотревшийся в этом мире вечной темноты. Неужели здесь есть кто-то живой?

Лодка тихо причалила. На берегу горел костёр – именно он привлёк внимание Емели в тумане. Рядом с ним стоял пустой трон. Где же хозяин царства мёртвых, почему не встречает непрошеных гостей? Неужели его придётся искать? Но на это у них нет времени...

Емеля сложил вёсла, осторожно поднялся и, перебравшись на берег, помог сойти Василисе.

– Ну и колотун! – поёжился он, обхватив себя руками.

Было и правда очень холодно. Емеля подошёл к костру и протянул к нему руки, пытаясь немного согреться, но не почувствовал никакого тепла.

– Холодный! – удивился он.

– А ты как хотел, мил-человек? – вдруг раздался чей-то замогильный голос. – Это обитель скорби!

Емеля в недоумении поднял голову. На скале на некотором возвышении, кутаясь в длинный плащ, стояла зловещая фигура. Вот и хозяин мира мёртвых пожаловал, даже искать не пришлось.

– Так вот ты какой, Кощей... – догадался он.

– Я? Нет. Кощей – он о-го-го! – мрачно усмехнулся человек, но сразу перестал отпираться: – Ну ладно, я Кощей, – буднично сообщил он и поинтересовался: – А ты кто таков будешь?

Парень насторожённо взглянул на него, словно ожидая очередного подвоха, но всё же ответил честно:

– Емеля, сын кузнеца.

– Привет, папа! – неожиданно сказала Василиса.

Емеля повернулся и изумлённо уставился на неё. Так вот кто она такая на самом деле! Не просто волшебница-щука, а дочь самого Кощея?! Что ж, это многое объясняет. Теперь он начал понимать, откуда она так много всего знает. У кого находится баян-самоигран и где живёт Кот Баюн, кто владеет скатертью-самобранкой и как пробраться в заморские земли. Не говоря уж о дороге в царство мёртвых...

Девушка тем временем приблизилась к ним.

– Это что, твой отец? – осторожно спросил Емеля.

– А ты что, ему не рассказала? – в свою очередь удивился Кощей и делано посетовал: – Стесняешься отца?

Василиса словно не услышала его.

– Знаешь, ведь это он меня в щуку превратил, – грустно сказала она Емеле.

– Только на время, в воспитательных целях, – виноватым тоном поспешил оправдаться Кощей. – Потому что не слушалась, с отцом спорила. И вообще была трудным подростком...

– А ты – трудным отцом, – парировала Василиса.

– А чего ж тогда в гости-то пожаловала? – поинтересовался владыка подземного царства.

– Дело есть, – совсем другим тоном, уже без всяких обид и сантиментов сказала Василиса. – Мы ищем царицу Агриппину.

– А-а-а! – понимающе кивнул Кощей. Он вдруг сделал шаг – и сиганул вниз с каменной гряды, в мгновение ока оказавшись рядом с ними. В руках у него сам собой появился диковинный предмет, напоминающий астрономические часы. Стрелки на нём послушно закрутились, повинуясь воле Кощея.

– Так... Агриппина Егоровна... – начал зачитывать он биографию царицы. – Из крестьян... охмурила царя, выскочила замуж... дорвалась до власти... А-а-а... обдирала подданных... За это ей наказание – вечный голод... – подытожил он. Кощей взял из холодного костра горсть пепла, сжал в кулаке, а потом подул на раскрытую ладонь. Емеля с изумлением наблюдал, как на каменном троне из серой пыли вырисовывается женская фигура, постепенно обретая плотность.

– Явилась – не запылилась! – недовольно пробурчал Кощей.

Емеля тем временем справился с волнением и замешательством. Ради этого он сюда и добирался, не время мешкать! Надо благословения на женитьбу испросить, пока Кощей бывшую царицу вновь в пыль не превратил...

Он опустился перед матерью царевны на одно колено.

– Прошу вашего благословения жениться на дочери вашей Анфисе, – проговорил он, собравшись с духом. И простодушно уточнил: – В смысле мне.

Кощей в недоумении наблюдал за этой странной сценой, переводя удивлённый взгляд с Василисы на Емелю и обратно. В просьбе парня не прозвучало ни слова про его, Кощееву, дочь. И какова её роль в этой странной истории? Он силился – и никак не мог понять.

– Так это ты что – ради него?! – поразился Кощей. – Не для себя?!

Он будто не мог поверить, что его своенравная дочка явилась просить что-то для другого человека. И для кого – для простого сына кузнеца... Похоже, изменилась его девочка, выросла и повзрослела. Теперь её трудным подростком уже не назовёшь. Можно и снять заклятие, да вот беда – слишком сильно он её заколдовал, теперь не от него всё зависит. Значит, время ещё не пришло, не все условия выполнены...

А царица тем временем заулыбалась, воочию узрев надоевшего жениха дочери, от которого Анфиса так настойчиво просила её избавить. Уже два верных способа она предложила, да этот деревенский увалень каким-то чудом со всеми заданиями справился: и скатерть-самобранку добыл, и в подземное царство пробрался...

Не иначе как девица эта помогла, которую Кощей Иванович своей дочкой называет и так ласково на неё поглядывает! Надо это запомнить, может пригодиться – для доченьки ненаглядной, Анфисушки любимой, которую она так безвременно покинула. А пока помогать парню просто так она не собиралась, тем более что Анфиса просила совсем о другом – чтобы он отсюда не вернулся, остался в царстве мёртвых навсегда...

– Емеля? – уточнила Агриппина. – Прорвался всё-таки. Ты смотри, добился-таки своего! – похвалила она и тут же рявкнула совсем другим тоном: – Нет!

Емеля растерянно уставился на неё.

– Нет, нет и нет! – продолжала царица. – Чтоб мужик да на моей дочери женился – не бывать этому! – Она грубо помахала рукой и зло бросила: – Уйди с глаз моих долой!

Василиса поморщилась и внимательно посмотрела на Кощея.

– Па-ап... – со значением протянула она, призывая его как-то повлиять на строптивую царицу.

– Нет, так дело не пойдёт, – решительно заявил тот, поняв дочку без слов.

Кощей повёл ладонью, будто зачерпывая воздух, и в руках у него как по волшебству появилась тарелка с оладьями, от которых поднимался ароматный пар. Казалось, они только что с горячей сковородки и теперь прямо просятся в рот.

Царица уловила аромат выпечки, сглотнула голодную слюну и стала