Потусторонний. Книга 4 - Юрий Александрович Погуляй Страница 25

— Павел. Боевое Применение это серьёзно. Уважаю. Силён.

По этикету, вроде бы, бывший демоноборец так делать не должен был, но наш любитель слоников клал с прибором на такие мелочи.

После него представился Староверов, за ним Кострубин, Лиза и настала моя очередь.

Игнат не дрогнул, пожимая руку, когда мы оказались друг напротив друга. Ни капли удивления.

— Неожиданная встреча, да? — улыбнулся ему я. — Соболезную. Твой отец был хорошим человеком.

— И вы отомстили за него, — глухо сообщил петербуржец. — Нет никакой неожиданности в том, что я здесь. Потому что я пришёл сюда из-за вас, Илья. Дар должен служить людям. Мой папа всегда так говорил, но… Так, наверное, все родители думают. Я же этого не понимал. Теперь понимаю. Хочу сражаться вместе с вами. Для меня это будет большой честью. Мне очень жаль, что наше первое знакомство прошло так плохо. Я докажу, что могу жить иначе.

Он смотрел прямо и уверенно. В целом, в той драке парень показался наиболее адекватным. Бывает. Плохая компания и судьбу сломать может.

— Слоники трубят, что сначала себя покажи, потом слова говори. Попасть в «Медведи» непросто! — со скепсисом заметил Иванов, но Дворкин даже не повернулся в сторону графа. Он по-прежнему буравил меня взглядом.

— Иногда ты попадаешь в течение, из которого не можешь выбраться, — сказал Игнат. — Не видишь берегов и не знаешь, куда тебя несёт. Тебя всё устраивает. Тебе хорошо, а те, кто хочет вытащить тебя из воды, кажутся глупцами. Папа… Он пытался. Но я не слушал.

— Простите, вы уже имели честь лицезреть друг друга? — вмешался, наконец, удивлённый Обухов.

— Да, — коротко ответил я.

Игнат кивнул.

— Мир чрезвычайно тесен! Но, позвольте, я ознакомлю господина Дворкина с нашими порядками и правилами, — княжич потянул его на площадку, кратко вводя в курс дела.

Лиза положила мне руку на плечо.

— Это сын того урядника, которого убили? — тихо спросила она. Я кивнул.

— А где вы познакомились? Мне кажется, что там была история, Люшка! Интересная?

— Пара разбитых носов, одна дуэль, — пожал плечами я. — Ничего такого.

Просмотр Дворкина в деле должен был случиться в четверг. Как раз подвернулась ещё одна серебряная зона под Полоцком, с хорошей оплатой и подходящими условиями. Мы все вместе собрались в усадьбе Обухова, ставшей нашим постоянным лагерем, где планировали переночевать и с утра на двух машинах двинуться на юг.

Княжич сразу предупредил нас, что мы должен отнестись к заданию со всей серьёзностью. Не пить, не куролесить, допоздна не засиживаться и вести себя тихо. Будто бы с детьми общался! Однако подход верный, на дело надо идти с ясной головой.

Ну и шуметь у него в усадьбе мы и так не собирались, из-за больного отца Андрея, а на требование отказаться от алкоголя бородатый Иванов лишь отсалютовал бутылкой, в которой, как знал уже каждый из нас, кроме, разве, Дворкина, был холодный чай, а не коньяк.

Спали в гостевом домике, совсем как простые смертные, на двухъярусных кроватях, которые леший знает, откуда, притащил Андрей. Роль организатора небольшого боевого отряда его просто захватила. Правда, отдавать свои земли под такое это, на мой взгляд, ошибка, но хозяин барин.

Ну, или в данном случае: хозяин — князь.

Вот только именно в этот день всё вернулось на круги свои. Беззаботная рутина ушла посреди ночи, когда над Пушкинскими Горами раздалась сирена, к которой почти сразу же присоединился колокольный набат. Я спал на нижней койке, едва умещаясь на ней с Лизой, а вот Кострубин дрых на полке выше, и от звука вскочил, ударившись головой о потолок. Чертыхнулся и тут же попросил прощения.

За окном ревело так, словно бренный мир встречал апокалипсис. Я выбрался из кровати, облачаясь. Когда зона открылась в центре города — ревело не так сильно. Сейчас же даже мурашки по телу шли от тревоги.

— Что это? — испуганно спросила Лиза. — Что происходит.

— Вторжение, — ответил из темноты граф Иванов. Он ступил на пятно света, проникающего из окна, уже полностью одетый. Глаза бородача сверкали радостным безумием. — Вторжение с бездушными. Мы должны идти.

Глава 10

Разрыв случился неподалёку от гостиницы «Дружба», находящейся в окружении жилых домов, и на этот раз всё оказалось гораздо серьёзнее. Не было у противника накопления сил в замкнутом пространстве, не было времени для обмена остротами и неторопливого выбора стратегии между силами обороны. Времени вообще не было: демоны открыли портал прямо посреди проспекта и начали атаку сразу, без промедлений, не дожидаясь ни демоноборцев Гордеева, ни войск Первой Церкви. Негодяи.

Работали, засранцы, в этот раз на победу, а не на участие. Хвалю.

Когда мы приехали к серой зоне посреди Пушкинских Гор, то сначала столкнулись с полицейским кордоном. Однако нас почти сразу пропустили, попутно сообщив, что группа Борзова уже вошла в сопряжение, как и подразделения тяжелой имперской пехоты. Полицейские автомобили рвали ночь проблесковыми маячками. В ночном небе, держась подальше от серого марева, кружили вертолёты Первой Церкви. Бело-голубые броневики священного воинства создавали кордон второго уровня, отсекая полицию от теней, мечущихся в густом тумане. Солдаты Церкви торопливо сооружали огневые точки по границе прорыва. Это была уже их работа, их стезя, а не полиции. Хотя, наверное, каждый стражник хотел идти на выручку людям, оказавшимся в ловушке.

Но выполнял приказ, организовывая тыл.

В пелене серого мира оказалось несколько жилых домов, и нет никаких сомнений, посреди ночи их обитатели совершенно точно были застигнуты прорывом в своих постелях. Тяжёлая пехота пыталась пробиться к домам и организовать эвакуацию, но без поддержки одарённых они лишь могли задержать демонов ценою своих жизней.

И они делали это. Шум сражения был слышан даже здесь. Крики боли, рёв демонов, лязг железа. Я даже шутить перестал, понимая какой кошмар творится в тумане.

Первая Церковь без слов