Тайна Спящей Охотницы - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 26

Кит увидел справа от себя ствол винтовки со штыком, стремительно въезжающий в мир зомби … И тот самый «кто-то», еще не видный за плечом, взмахнул им вверх, будто рыбак, взмахивающий удочкой, когда клюнуло.

- Петька-а-а! – раздался оттуда же, из-за правого плеча, истошный крик чужака, а вовсе не князя.

…и Кит, винтом развернувшись, увидел, что происходит. Это князь раненой рукой резко поднял вверх чужую винтовку и пытался выпихнуть прочь, назад – в старое время! – шинелистого солдата, что ввалился вслед за ними в двадцать первый век и ошалел от внезапной встречи с толпою зомби. Он был оглушен готическим роком, а потому не сильно сопротивлялся, но как бы по инерции бега все еще упирался в светлое будущее, захваченное мертвецами. Какого-то Петьку – видно, дружка – звал он со страху на помощь… Но Петька то ли отстал, то ли успел тормознуть перед светящимся и мерцающим чудо-контуром и лезть в него благоразумно не спешил.

- Кит, помоги! – завопил о помощи и князь Георгий.

«Последний рейс» еще звучал из коммуникатора, едва слышный в лавине чудовищного рока… Кит – тоже по инерции, но инерции сознания, а не бега – боялся опустить гаджет.

- Да бей же его! – крикнул князь злобно и отчаянно. – Бей!

Бахнул оглушительный выстрел из винтовки. Вверх, в потолок!..

Кит вздрогнул, очнулся – и одной, свободной рукой тоже принялся выпихивать чужака в восемнадцатый год.

Вдруг что-то метнулось в комнате – и страшный удар ногой в грудь отбросил солдата вместе с винтовкой в белесо-сиреневое марево. Кит узнал и удар, и кроссовку на ноге, этот удар нанесшей. Кореец Ким! Кимон! Он успел помочь в последний миг!

- Выключай! – заорал князь. – Музыку прочь!

Кажется, Кит вырубил граммофонную быль одновременно со вторым выстрелом… или третьим… На этотраз стрелял князь. Как только чужак мыркнул обратно в свой восемнадцатый год, он послал ему вслед две пули. Может, они, пули, и достали его, самого резвого из нападавших, но уже – там, по ту сторону новой реальности…

Контур погас. В новой реальности место темной набережной с погоней занимала теперь другая сторона просторной гостиной с раздвижными дверями, подсвеченными извне живым светом. В самой же гостиной царил иссиня-мертвенный полумрак.

Князь убрал револьвер в карман шинели и повернулся к компании зомби.

Ким после удачно нанесенного удара все еще стоял ближе прочих в фирменной стойке кунг-фу и как будто ожидал команды от Дума – нанести следующий судьбоносный удар или подождать.

- Благодарю за помощь, - едва слышно в готическом гуле сказал князь.

Он придерживал раненую руку и натужно морщился – явно не от зловеще-жуткого вида оживших мертвецов, а от боли.

- Дум, ты тоже выруби музон, а? – как-то не смиренно, а очень круто попросил Кит.

После всего пережитого ему сейчас сам черт был не брат.

Дум, державший в одной руке айфон, взял пульт свободной рукой и выключил готический рок. В гостиной наступила настоящая мертвая тишина. Зомби, кроме вовремя мобилизовавшегося Кима, все еще не дышали, а только глазели на пришельцев.

- Здорово, Дум, - сказал Кит. – Классный прикид!

У Дума на этой тусовке, несомненно, был самый классный прикид. Кит только и опознал его по неуклюжему, медвежьему туловищу, одетому в джинсовые лохмотья, подпаленные во многих местах, будто Дума слегка поджарили на вертеле вместе с одёжкой. Лицо его скрывала дорогущая голливудская маска мертвяка с размашистыми зубами и протлевшими лохмотьями кожи вместо щек. Остальные зомби были просто в самопальном гриме, набеленные и в помадных кровоподтеках.

Шестым зомби была новенькая в этой компании – черноглазая брюнетка Мохито, Машка Мохинцева из параллельного класса. Это она с Барсом, Лёхой Борисовым, изображали танцующих мертвецов, когда Кит с князем вломились в их эпоху.

Лена Пономарева, конечно, убилась стать мертвее и страшнее всех – набелилась мощно, классно замазала тенями веки, превратив глаза, если их закрыть, в черные дыры, а губной помадой пустила вниз из глаз и краешков рта неровные алые струйки. Такой ее Кит теперь всегда бы видел – не покривился бы…

- Здорово, Кит! – нарочито храбро сказал Дум, не шевеля мертвыми губами, и неуклюже выбрался из широченного и глубоченного дивана. – Прикинь, а я как раз тебе звонил… Вот, номер набрал, гляди… а ты вне доступа… Фигассе, вне доступа!

Кит прикинул и – обомлел! Бывают же чудесные совпадения! Дум подключился в тот самый момент, когда в гаджете Кита заиграла мелодия и запел магический старинный баритон, синхронизированный с темпоральными ритмами… Так они – Кит с князем – сюда и попали, жизни свои спасли!

- Дум! По чесноку – вот теперь за мной большой должок, - благородно и с достоинством признал Кит.

- А чего? – слегка опешил и Дум.

- Так ты нас этим своим звонком и спас! – чуть не крича, ответил Кит. – Ты нас и вытащил из такой жести… В самый последний момент…

- Из какой? – продолжал тупить Дум.

- А ты на нас посмотри, и сам прикинь, из какой, - осознав, что у них с князем прикид тоже хоть куда (пускай зомби нервно покурят в сторонке) важно и гордо потребовал Кит и расправил плечи в простреленной там и сям кадетской шинели. – Угадай с двух раз…

- Ну… из прошлого, да? – как-то смялся Дум.

- Историю учить надо! Из восемнадцатого года! – не выдержал, похвалился Кит.

- Ну, и как там? – осторожно полюбопытствовал Дум.

- Во, видал! – ткнул Кит пальцем в пулевые отверстия на груди. – Всё по-настоящему. В полном реале. Девяностые, вообще, отдыхают!

Про девяностые годы прошлого, двадцатого, века, которые Кит сам помнить никак не мог, он упомянул неспроста: Дум, тоже их знать не знавший, любил пересказывать, каждый раз будто какой-нибудь новый боевик-блокбастер, истории про «стрелки», бригады и пальбу, услышанные от своего бати, молодость которого, канувшая в той лихой бандитской эпохе, не то, чтобы в ностальгию Думова батю вгоняла, но душу его – Дума-старшего – окликала, звала, как во сне зовет близкий мертвец еще живого