Алёна Половнева - Хюльдра Страница 27

Ванна стояла боком к зрителю, давая кое-какое пространство актеру для импровизации. К тому же, по Нининому указанию ее наполнили водой и она с нетерпением ждала, что кто-нибудь воспользуется такой классной возможность поработать с реквизитом, и, может быть, даже случайно отыщет какой-нибудь мощный ход или яркий жест.

- Приступим, - велела она, открывая блокнот и кладя перед собой распечатанный текст финального монолога.

Отсмотрев лишь четырех претенденток, Нина уже поняла, что кастинг абсолютно провальный. Все девицы читали не так. Самой частой ошибкой стали неправильные интонации и паузы, которые делали монолог фальшивым – ее допускали те, кто были талантливее и опытнее. Остальные либо чересчур старались, напомнив Нине детей на утреннике, либо и вовсе запинались и лажали. Картина нарисовалась удручающая: никто не уловил посыла и никто не вернул правильную эмоцию, и самое обидное – никто не обратил внимания на ванну.

- Может, оно и к лучшему, - прошептала Нина тихонько, - раньше я сомневалась, а теперь приняла решение.

После просмотра третьей претендентки стало отчетливо видно, что и речи быть не может о том, чтобы отдать роль в «Кто-то» «левому» человеку. Главную героиню должна сыграть сама Нина. Это будет очень тяжело, но чего только не принесешь в жертву Мельпомене!

Приняв это спасительное решение, Нина откинулась на спинку кресла и, перестав следить за происходящим, принялась набивать Пашке нежные смс.

По окончанию кастинга, едва Нина ступила за порог зала, претенденты обступили ее плотным кольцом, наперебой задавая вопросы.

- Оставьте меня, ради Бога, - Нина выдала утомленную звезду и, ни на кого не взглянув, направилась к себе, предоставив своим помощникам разбираться самостоятельно с этой толпой бездарностей.

В коридоре ее догнала методистка.

- Нина, тебя к ректору.

Смоленская кивнула и резко сменила направление. «К ректору» - это плохо. Или снова урезают финансирование, или очередная мартышка-писака накропала дилетантскую статейку в местный глянец.

- Мнят себя великими критиками, а как спросишь про понятие сверхидеи, так мямлят и блеют, - зло усмехнулась Нина, старательно раззадоривая себя для встречи с начальством. Она нутром чуяла, что сегодня придется защищать театр в кровопролитной битве.

Когда Нина вошла в кабинет, ректор, дерганая пожилая женщина с пышной, старательно политой лаком для волос прической, посмотрела на нее с отвращением поверх очков.

- Присаживайтесь, - произнесла она тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и указала на стул подальше от себя.

Нина плюхнулась на стул, скрестила руки на груди и уставилась на начальницу. Та сцепила руки в замок и начала разговор.

- Первое. Сцена. Вы поместили на сцену ванну, наполненную водой. Так?

Нина промолчала. По негласной договоренности между ними ректор не имеет права вмешиваться в дела театра без особых на то причин, пока Нина Смоленская – его художественный руководитель! Странное начало разговора! Ведь это ее дело, какие декорации куда помещать!

Ректор поняла, что ответа не дождется и раздраженно продолжила.

- Большой объем воды был пролит на сцену и подмыл доски. Они подломились, и ремонт будет вычтен из вашей зарплаты.

Нина скривилась и пообещала себе найти ответственного и урыть его. Ванну не могут наполнить! Что в этом сложного?

- Ванну придется вернуть в магазин.

- Ванна задействована в спектакле! – возразила Нина, подавшись вперед.

- Ванна куплена на деньги университета и будет возвращена в магазин, - ректор повысила голос.

Нина поняла, что спорить бесполезно. Сбывались ее худшие опасения: для постановки «Кто-то» придется искать спонсора, что виделось Нине трудновыполнимой задачей. Ректор тем временем продолжала.

- Второе. Почему вы позволяете себе кричать матом на журналистов?

Нина озадачилась. Нахмурив лоб, она пыталась вспомнить, когда имел место быть подобный инцидент. Ректор ухмыльнулась и передала ей ежемесячник «Б-Афиша». В нем выходили обзоры, рецензии и анонсы на все мероприятия в городе, в том числе и театральные.

Нина пролистала журнал, ища то, что так взволновало начальство.

- Страница тридцать шесть, - холодно сообщила ректор.

Нина открыла нужный разворот. Статья, даже не статья, а заметка, занимала полстранички и сообщала читателю, что Нина Смоленская написала пьесу, в постановке которой собирается задействовать студентов и выпускников Института Искусств. Эту информацию разбавили несколько предложений чистой «воды» и перечислений наград и регалий Нины Смоленской и института, в котором она работала. И лишь последнее предложение ехидно сообщало, что режиссер Смоленская отказалась назвать имя второго автора пьесы «Кто-то», объяснив это неприязнью ко всей пишущей братии, выраженной коротким матерным посылом в «эротическое пешее путешествие».

- Я послала ее в частном порядке, а не от имени института!!! – взвилась Нина, швырнув журнал на пол, - в прошлой статье она назвала меня чокнутой истеричкой! Вам бы тоже не понравилось подобное отношение! Вы сейчас, прямо в данный момент,  нагло вмешиваетесь в мои личные дела!

- Дела-то твои личные, а в ее статье упоминается институт! – громко возразила ректор, потрясся кулаком над головой, - меня из-за тебя знаешь куда вызывали???

Ректорша ткнула пальцем вверх.

- Знаю, - сообщила Нина раздраженно, - институт-то бюджетный.

- Бюджетный! – с жаром и укоризной подтвердила ректор.

- Только не надо представлять все так, будто вас туда из-за этой статейки вызвали, - досадливо поморщилась Нина, - у них наверху и проблемы покрупнее, и статьи поразгромнее…

Ректорша побагровела лицом.

- Ты знаешь, что мне там сказали? – начала она тихо, но готовясь вот-вот взорваться, - мне там сказали, что нехорошо ректору такого уважаемого учебного заведения допускать у себя постановку спектакля, очерняющего Ленина и весь советский период! Да еще и с  матюками!!!

- Ах, вот оно что? – Нина вскочила со стула, -  замшелый авторитет попрали? Как его памятник с Главной площади убирать, так тут они первые, а в театре – ни-ни, не очернять? Кого сейчас волнует чистота этого вашего Ленина?

- Меня! – ректорша тоже вскочила и пригвоздила Нину указательным пальцем, - меня волнует то, что от тебя одни проблемы!

- А вы оставьте мне ванну, я в ней прямо на сцене вашего Ленина и отмою! Хотите? У нас, по-моему, даже где-то бюстик завалялся…

Ректор внимательно посмотрела на разгоряченную Нину и ткнула пальцем в дверь, ведущую в смежное помещение – зал для заседаний, которым давно уже никто не пользовался.

- Пройдите туда, - велела ректорша, - там вас ждут соответствующие люди. Вот с ними и обсудите свою политическую позицию! После зайдете ко мне и подпишите заявление по собственному!

- Ой, да и пожалуйста! – воскликнула Нина и рванула старую дверь на себя. Она была слишком зла, чтобы осмыслить происходящее и трезво оценить потери, которые она понесла в этой битве.

Нина зашла в пустую комнату и даже не успела удивиться, как услышала, что за ее спиной щелкнул замок и звякнул ключ. Она обернулась и столкнулась нос к носу с тем, кого хотела бы видеть меньше всего. С Ленивцем, прячущим в карман старый ключ, которым только что замкнул ловушку, так ловко расставленную им для Нины. Еще полторы недели назад, завидев этого человека, Нина упала бы на пол, задыхаясь, но теперь ее прежние эмоции заменили ярость, злость и принципиально новый оттенок характера Нины Смоленской – жажда мести.

- Ах, ты гад! – заорала она кулаком со всей силы вмазала по лицу Ленивца.

Нинина правая кисть взорвалась болью. Она потрясла ею, одновременно увидев, что ее удар не нанес никакого видимого вреда врагу, и тогда Нина, которой ярость застила глаза, осмотрела захламленную комнату в поисках подручных материалов. Ближайшим и достаточно устрашающим предметом для самообороны оказалась поломанная деревянная вешалка. Нина схватила ее и отгородилась от Ленивца, попытавшись ткнуть его, как разбушевавшегося циркового тигра. Тот ловко отскочил.

- Нина, пожалуйста, вы поранитесь…

- Я тебя сейчас пораню, ублюдок, - мрачно пообещала Смоленская. Злость уходила, уступая место страху.

- Нина, я не причиню вам вреда, - сказал Ленивец ласково и поднял руки вверх, будто беглый грабитель, собирающийся сдаться властям.

Силы покинули Нину. Она отодвинула от старого и пыльного стола для заседаний такой же старый и пыльный стул и упала на него, уронив руки на колени. К тому же, Нина решила, что он действительно не сможет причинить ей вреда здесь. Ректорша, конечно, дура, но вряд ли она подпишется участвовать в убийстве или другом насилии.

- Мне просто нужно с вами переговорить, - объяснил Ленивец. Он сел напротив нее, и было заметно, что он старается не совершать резких движений.

Нина молчала, глядя на пыльные разводы на разделявшей их столешнице.