Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем - Ольга Белошицкая Страница 27

не в форме, — буркнул он. Я послушно забрал сабли и неохотно потащился за ним наверх, в вимму, откуда он, стартанув молниеносно и почти вертикально, увез меня к себе в штаб-квартиру Пауков, на тренировочную площадку. В нашей части света тоже темнело, но вечер стоял теплый и солнечный, заниматься на свежем воздухе было одно удовольствие. Я бросил куртку на траву, потом подумал, и снял рубашку — все равно он ее сейчас порвет, а так я сам буду осторожнее.

Насчет "не в форме" он, конечно, не совсем прав, но… Хотя, с его точки зрения, мои навыки сабельного боя действительно далеки от приличных.

Дети Ворона всегда хорошо владели традиционными для Ар Соль видами оружия, как высокотехнологичного, так и холодного. Я неплохо стрелял из всех типов арлов, вплоть до воздушной баллисты, и еще в бытность человеком освоил несколько техник рукопашного боя, но к холодному оружию и к его культу был абсолютно равнодушен. Научился сносно владеть кинжалом, не более. Сабельному бою меня начал учить Харальд-нигиец, как только я оказался рядом с ним в должности помощника, и особенно серьезно взялся за меня после трансформации. Потом я занимался больше из любопытства да ради поддержания приличной формы, перепробовал разные виды оружия, и убедился, что рукопашный бой все-таки ближе мне по духу, и постепенно забросил тренировки.

Отношение мое резко изменилось 15 лет назад, после попытки бренна Аскарема укокошить меня прямо в его имении. Мы здорово повздорили с ним, и вспыльчивый бренн отдал команду своей дружине убрать меня прямо на выходе из его покоев. Убедиться в смерти носителя ипостаси можно только отрезав ему голову. В узкой галерее без окон, соединявшей его жилые покои и приемный зал, на меня напали четверо бойцов его охраны, всадив около десяти парализующих зарядов иглопала, не зная, что они действуют на Вечного лишь частично. Уйти я таки сумел, отбиваясь, но с большим трудом, получил несколько ранений и потерял много крови, в первую очередь, потому что вооружены они были традиционными малыми саблями, оружием, которым я владел кое-как, и спасла меня только невероятная воронова живучесть да большое окно в следующем за галереей зале, в которое я вывалился и успел обернуться, уже плохо соображая, что делаю.

Тогда я и задумался, что непозволительно беспечен, и что надо бы научиться получше себя защищать.

А вот дальше возникли сложности. Мне требовался учитель, способный забыть, что я — Вечный. Таких, к сожалению, не нашлось — все были вежливы, обходительны и недостаточно жестоки к старательному, но далеко не самому дисциплинированному ученику.

Однажды вечером, а если уж точнее, то рано утром я возвращался из одного… хм, скажем так, дворца удовольствий в Саманданге, решив слегка проветриться после бурно проведенного вечера. Свернув в переулок, я наткнулся на кровавую драку, в которой пятеро убивали одного. Молодой шаам бился виртуозно и отчаянно, однако, зажатый в непроходной переулок, был уже неоднократно ранен и скорее всего, обречен, но мне удалось отвлечь на себя сначала одного, неожиданно напав сзади и сломав ему шею, затем и второго, которого повезло зарезать его же саблей. Потом мы разделались с остальными, причем парень их быстро и благополучно прикончил, я всего лишь отвлекал и удерживал, пока он разделывался с ними по очереди.

Возвращаться домой шаам отказался. Четвертый сын потомственных везиров из рода Тахиров, он пользовался расположением отца и уже не раз обращал на себя внимание верховного эмира, и старший брат и наследник рода Тахиров справедливо опасался, что может быть обойден благосклонностью Гаяров. Покушение на его жизнь было уже не первым, должность при дворе не прельщала, и он решил убраться подальше от интриг и предательств родного дома. Я привел его в Элласар и оставил ночевать в маленькой гостинице на побережье, которой владел мой старый знакомый, а на следующее утро предложил ему попробовать наняться к Паукам, в ночную стражу порядка, в которой вечно не хватало людей, способных жестко и хладнокровно разбираться с пьяными драками и прочими беспорядками в курортной части. Я боялся, что его фамильная гордость будет задета моим предложением, но он только рассмеялся, и на мой осторожный вопрос, не роняет ли подобное занятие его семейной чести, заявил, что семейная честь осталась в той самандангской подворотне. Выждав неделю и убедившись, что у него теперь есть и работа, и койка в казарме, я, по-прежнему тщательно избегая вопросов о своей личности, попросил научить меня сабельному бою. С нигийскими саблями он обращался, как бог, но и традиционными шамальскими, да и всеми остальными видами холодного оружия владел в совершенстве.

Так и началась моя настоящая учеба. Он был безжалостен, язвителен и очень требователен. Он не признавал учебного, затупленного оружия. Мне пришлось забыть о гордости и выкладываться так, как я не выкладывался уже десятилетиями. Постепенно выяснилось, что именно нигийские сабли, легкие, изогнутые и чуть более длинные, чем тяжеловесные шамальские, лучше подходят мне по росту, весу и технике. Через полгода я уже мог кое-как защититься от него. Через год я научился выигрывать один бой из трех. Мы быстро сдружились, но избегать вопросов о себе мне становилось все труднее и труднее. Он быстро продвигался по службе, благодаря уму, образованности и смекалке.

Потом на какое-то время я потерял его из виду, а через год мы неожиданно столкнулись лицом к лицу на очередном прорыве Грани, где он заменил заболевшего командира отряда, а еще через два года я забрал его к себе в Альбре, помощником, как старый Харальд когда-то забрал меня самого.

Время от времени мы с ним фехтовали, я старался поддерживать полученные когда-то навыки. В разные годы получалось по-разному, бывали у меня и лучшие периоды, но в последнее время я редко брал сабли в руки. Сейчас же, получив вызов на поединок, приходилось срочно наверстывать упущенное. Шандр вытаскивал меня на учебное поле каждый вечер, и я, как пятнадцать лет назад, ныл, пыхтел, ругался и скрипел зубами, терпя его справедливые насмешки, уколы и царапины.

Сегодня мне удалось закрыться полностью и даже, кажется, два раза задеть его. Еще вчера он достал меня в четырех местах. Закончив, мы отсалютовали друг другу, и я обнаружил, что поглазеть на нас собралась добрая половина гвардии да случайные прохожие. Взмокший от пота и немного смущенный, я поспешил одеться и махнул рукой Шандру, которого отвлекли каким-то вопросом,