По щучьему велению - Анна Евгеньевна Антонова Страница 27

Водовик тоже подготовился – его пышный свадебный костюм украшала бутоньерка. Хотя симпатичнее он от этого так и не стал... В руках подводный царь держал букет из кораллов, а вокруг как пчёлы вились морские коньки. Вторая половинка арки пока была пуста, и он с нетерпением ждал свою невесту. Да, пришлось за ней побегать, поуговаривать – но тем ценнее долгожданная победа!

Водовик отогнал назойливых коньков и глянул по сторонам, но невесты пока не было видно. Вместо неё подплыла его верная помощница лягушка и опустилась на ближайший коралл, тяжело дыша, как после тяжёлой работы.

– Ну и как она в свадебном платье? – с любопытством поинтересовался подводный царь.

– Прекра-а-асна! Бесподо-о-обна! – отдышавшись, восхищённо проквакала лягушка и доложила: – Она уже плывёт сюда, ваше вод-величество!

Водовик расплылся в улыбке:

– Я весь сгораю от нетерпения! – и он мечтательно протянул: – Рыба моя!

Не в силах больше ждать, он оттолкнулся от речного дна и поплыл навстречу своей красавице-невесте: ему не терпелось увидеть её в бесподобном свадебном наряде.

Глава 17

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Царская дочка Анфиса не находила себе места. Она станет женой простого деревенского мужика?! Да ни за что! Но что же делать, если этот глупый Емеля выполнил все задания, и даже последнее – вообще невыполнимое! Подумать только: в царство мёртвых пробрался и каким-то образом заставил покойную матушку их благословить...

Похоже, не такой уж он глупый и вовсе не так прост, как кажется. В чём же его секрет? Если его разгадать, можно попробовать всё-таки отказаться от ненавистной свадьбы. Посол уже на крючке, осталось лишь чуть-чуть поднажать! Анфиса решила снова обратиться к матушке. Сама виновата: благословила за деревенщину идти – пусть теперь и расхлёбывает...

Пылая праведным гневом, Анфиса поднялась на чердак и привычно постучала колотушкой по старому креслу, вызывая из небытия призрак матери. Царица Агриппина неспешно материализовалась в воздухе и теперь с удивлением наблюдала, как дочка нервно расхаживает взад- вперёд, ничего не говорит, но поглядывает на неё с явной угрозой.

– А ты... ты что задумала? – наконец осторожно спросила Агриппина.

– Прощаться будем, мамаша, – неожиданно заявила Анфиса. – Вот собираюсь чердак проветрить...

Царица понурила голову. Она ведь сразу догадалась, в чём дело и как виновата перед дочкой.

– Вынудили меня, – покаялась она.

Анфиса остановилась напротив.

– Развею тебя навсегда! – пригрозила она и воскликнула: – Как ты могла!

– Помимо воли согласие вырвали... – жалобно продолжала бывшая царица.

На суровую дочь это не подействовало.

– Я такого унижения даже родной матери не прощу! – заявила царевна.

Демонстрируя, что она вовсе не шутит и настроена весьма решительно, Анфиса замахала веером, разгоняя пыль, из которой соткалась Агриппина, и царица начала медленно таять в воздухе.

– Ой! Подожди! – испугалась царица и торопливо проговорила: – Думаешь, деревенщина сам с таким сложным заданием справился?

Анфиса остановилась и с интересом уставилась на неё, ожидая продолжения.

Царица припомнила, с кем явился в Кощеевы владения мужик Емеля, и поспешила рассказать обо всём дочке.

– Помощница у него волшебная, желания его исполняет, – поведала она и пояснила: – Дочка Кощеева, щукой обращается, может всякие чудеса творить.

– Та-ак... – протянула Анфиса, постепенно начиная понимать, как простаку Емеле удалось выполнить все задания. А она-то голову ломала!

– Она, между прочим, с твоего Емели глаз не сводит, – лукаво добавила Агриппина.

Никто ей об этом не говорил – сама догадалась. В любовных делах она разбиралась отлично, иначе не удалось бы ей царя-батюшку в свои сети затащить и самой царицей стать. Жаль, недолго довелось поцарствовать...

– Моего согласия он с помощью колдовства добился, – растолковала царевне мать и напомнила: – А за это у нас полагается смертная казнь.

Анфиса задумалась.

– Волшебница, значит? – наконец протянула она и недоверчиво уточнила: – И в Емелю влюблена? – Ей было очень трудно поверить, что в эту неотёсанную деревенщину могла влюбиться какая-то девушка, да не простая, а настоящая волшебница, дочка самого Кощея Бессмертного!

– Конец твоему Емеле! – довольно ухмыльнулась царица Агриппина, правильно уловив ход дочкиных мыслей.

– Емеля пескарь – а тут ко мне сама щука в руки плывёт, – хищно прищурилась Анфиса. У неё уже созрел коварный план, и если получится его осуществить, она убьёт сразу всех зайцев...

* * *

Полный самых разнообразных размышлений, Емеля возвращался в стольный город. Что-то тревожило его, беспокоило, но он никак не мог понять, что именно. Одно он понимал ясно – всё складывается неправильно, совсем не так, как представлялось в мечтах.

Зачем ему жениться на царской дочке? Ведь он её совсем не любит, сейчас он это совершенно ясно осознал. Просто самолюбие хотелось потешить, перед царём да народом свою удаль показать. Ведь была рядом какая-то другая девушка, но он почему-то не помнил ни её имени, ни лица – вообще ничего! Колдовство какое-то...

Однако с невестой всё же нужно объясниться, сообщить, что жениться передумал, чтобы не ждала напрасно. Емеля не имел привычки обманывать девушек, тем более царскую дочь. Поэтому, миновав городские ворота, он отправился прямиком к царскому терему.

Анфиса поджидала его в беседке, но меньше всего она сейчас была похожа на влюблённую девушку, которая готовится к свадьбе: уперев руки в бока, царевна наблюдала за его приближением с таким презрительным видом, что Емеля тут же убедился, что прав. Не пара она ему!

Он подошёл к Анфисе, смущённо крутя в пальцах сорванную по пути травинку, и, отбросив её, наконец решился признаться.

– Анфиса Феофановна... – осторожно начал Емеля, но тут же бухнул: – Кажется, я полюбил другую.

Ну не обучен он галантному обхождению, привык рубить правду в глаза!

Анфиса, казалось, вовсе не удивилась такому повороту событий.

– Какую ещё другую? – неприветливо прищурилась она.

Емеля почесал в затылке.

– Сам не знаю, – пожал плечами он. – Вспомнить не могу.

Царская дочка сурово сдвинула брови.

– А я думала, ты ради меня все эти подвиги совершал, – делано посетовала она и с нажимом продолжала: – Простой сын кузнеца. Без всякой посторонней помощи.

– Да я ж сам бы не смог, – простодушно признался Емеля. – Мне кто-то помогал. А вот кто – вспомнить не могу. Колдовство какое-то.

Глаза Анфисы торжествующе сверкнули. Этот дурачок сам во всём признался, даже выпытывать