Admin - i af0d3b7246f951a5 Страница 28

     Янош помолчал, потом с горечью продолжил:

     — Не знаю где как, но в Угории у всех известных истории идеалистов были дети — реалисты. Да еще какие. Сын Игнаца Фабиан не был исключением из общего правила. Он быстро сообразил, что на станке может работать и свободный, причем стоить это будет не намного дороже из-за конкуренции — ведь на это место всегда можно поставить раба, а производительность труда — выше. По этой же причине. А рабов с удовольствием купит уже появившийся класс богатых подданных. Дальше — больше. Видимо король Игнац исчерпал весь отпущенный его семье запас идеализма. Последнюю точку в это вопросе поставил король Ласло, который заявил, что если ребенок с детства проявляет преступные наклонности, то его надо продавать пожизненно, так как в противном случае из него все равно ничего не получится, кроме рецидивиста, а часто менять хозяев — экономически нецелесообразно. И вот... я ваш раб, Вацлав.

     — Я не считаю тебя рабом, Янош, и никогда не считал. Твой дядя просил помочь тебе уехать из страны, я помогаю. Запомни это, мой мальчик, и не обижайся на сказанное невпопад слово... Но ты говорил о Гуцулии.

     Янош улыбнулся.

     — Игнаца уважали и в Угории, и в Гуцулии. Говорят, до войны его уважал весь мир. А то как же — второй Дидро, Руссо, или как там его звали! В общем, может, это было и так, но это сейчас трудно проверить. Гуцулы восприняли идею короля Игнаца «назад к природе», но отвергли идею рабства, как экономически нецелесообразную и потакающую низменным инстинктам человека.

     — Ну, ты и завернул! — восхитился Милан.

     Янош снова улыбнулся и продолжил:

     — Гуцулы еще признавали короля Игнаца в знак почтения к его прежним заслугам, но Фабиан им был совсем ни к чему. Посему они объявили, что их князь Константин повыше любого короля будет. И ведь, правда, росту в нем было метр девяносто пять. Нашему Фабиану до него было расти и расти. На этом основании гуцулы заявили, что у них теперь будет суверенитет.

     — А что, основание не хуже любого другого, — согласился Милан.

     Янош хмыкнул.

     — Так вот, некоторое время гуцулы так активно выступали против рабства, что даже затеяли с Угорией пару-тройку войн за освобождение рабов. В результате Гуцулия стала землей обетованной для рабов и беднейшей части населения. Одно время рабы даже бежали в Гуцулию. Первых нескольких рабов они приняли, о чем активно твердили их средства массовой информации, остальных — выдали властям Угории, заявив, что не собираются укрывать преступников. Об этом, как вы понимаете, активно трубили средства массовой информации Угории. Постепенно вся эта ситуация малость устаканилась и приняла нынешнее состояние. Время от времени — незначительные контакты и вооруженные разборки. А в остальном — почти такая же граница, как и везде.

     Путники подошли к трехэтажному зданию с броской вывеской «Уют».

     — Пока мы в Гуцулии, Янош, возьми на себя все переговоры, — попросил Вацлав.

     — Хорошо, — Янош смущенно улыбнулся. — Я буду очень стараться.

     Они зашли в гостиницу, и Янош подошел к столу регистратора.

     — Здравствуйте, мы хотели бы у вас остановиться на ночь. Господин Миклош сказал нам, что это лучшая гостиница в городе.

     Миловидная женщина средних лет, сидевшая за столом регистратора, оживилась, услышав имя Миклоша.

     — Добрый вечер, господа. Боюсь, Миклош немного преувеличил. У нас нет особых изысков, зато есть теплая, домашняя атмосфера.

     — Но это же главное, — улыбнулся Янош.

     — Опять дадут один номер на троих, — проворчал Милан.

     — Что бы вы хотели, господа?

     — Номер «люкс» и два одноместных.

     Регистраторша быстро сверилась с записями.

     — Мне очень жаль, господа, но все оставшиеся одноместные номера принадлежат к категории «люкс». Но вы не пугайтесь, у нас не слишком дорого. Будете брать?

     Янош кивнул и взял ключи.

     — У вас есть ресторан?

     — Да. Будете ужинать? Я закажу для вас столик.

     — Через час, будьте так любезны. Куда нам идти?

     — Второй этаж, налево.

     — Опять налево, — пробурчал Милан.

     — Сколько мы должны?

     — Девяносто тугриков.

     Янош протянул сотню. — Спасибо, госпожа.

     Путники прошли в номера. Что ж, может по понятиям Вацлава это и не «люкс», но право же, это совсем даже не плохо. Просторная прихожая — приемная и еще более просторная спальня с двуспальной кроватью, заваленной горой подушек и одеял. На полах — ковры, мебель вполне приличная. Из прихожей дверь в просторный санузел. Да еще и хороший вид из окна, как и обещал Миклош.

     — Мне жаль, что так вышло, Вацлав, — негромко извинился Янош. — Одноместный номер стоит вдвое дешевле.

     — Так даже и лучше, мой мальчик. Нам всем нужно отдохнуть. Ну, ты ведь сам назначил время? Умываемся, одеваемся и — вниз, на ужин.

Глава 15

Как быть с вампиром

     Утром следующего дня Янош еще заканчивал одеваться, когда в дверь его номера постучали.

     — Наверное, Милан пришел будить, он же знает, какой я соня, — пробормотал Янош, подходя к двери. Он распахнул дверь — у порога стоял давешний пограничник.

     — Здравствуйте Миклош, очень рад вас видеть. Заходите, я сейчас. Вы порекомендовали нам прекрасную гостиницу. Уютные номера, а кухня — выше всяких похвал.

     Янош выскочил из номера и постучал к своим спутникам. Они уже были одеты и готовы продолжать путешествие.

     — Доброе утро, господа. Миклош уже зашел за нами, пойдемте завтракать. Пойдемте, Миклош.

     — Да я уже попил чай.

     — Утренний чай — хитрая штука. Его можно повторять до самого обеда без малейшего ущерба для здоровья.

     — Зато с ущербом для кошелька.

     — Надеюсь, вы все же не думаете о нас так плохо. Кстати, здесь прекрасная домашняя кухня.

     Все четверо спустились в ресторан и устроились за столом, покрытым белоснежной хрустящей скатертью. Заказ они сделали еще накануне, так что им немедленно подали обильный завтрак в лучших местных традициях — зразы, домашняя жареная колбаса, вареники с творогом и вареники с вишней. Миклош с удовольствием ел и рассказывал о кулинарных традициях «Уюта».

     — Самое удивительное здесь — это вареники с вишней в любое время года. Попробуйте, вишня, как только что с ветки. Здесь приспособились ее заготавливать впрок каким-то хитроумным способом.

     Когда зразы и колбаса исчезли со стола естественным образом, а запас вареников значительно уменьшился, Миклош заговорил о деле.

     — Знаете, господа, я нашел вам прекрасного попутчика. Это представитель одного Бырладского торгового дома. Его зовут Андор. Он собирается в Галац — это у самой границы с Трехречьем. Единственное, вам придется возместить ему расходы. Он собирался ехать в легкой двухместной коляске, а теперь взял более просторную, четырехместную. И лошадей запряг четверку вместо пары.

     — За этим дело не станет, — заверил Янош. — Вы не поможете нам договориться? Мы абсолютно не в курсе здешних цен.

     Миклош подложил в тарелку еще вареников с вишней и некоторое время задумчиво ел.

     — Ну ладно, — решился он, — люди должны помогать друг другу. Дайте мне двести тугриков задатка, и я привезу вам ваш экипаж.

     — Подвозите, — согласился Янош, не сделав ни малейшей попытки достать деньги.

     Они закончили завтрак и встали из-за стола.

     — Собирайте вещи, господа, — сказал Миклош и вышел из гостиницы, удовлетворенно отдуваясь.

     Не успели путники спуститься вниз с багажом, как снова появился пограничник.

     — Я договорился с Андором от вашего имени и даже заплатил за всю дорогу вперед. Да вот и он. Андор, познакомься, господа Вацлав, Милан и Янош.

     К ним подошел высокий, крепкий, темноволосый человек с пышными усами.

     — Доброе утро, господа. Идемте же в экипаж.

     Вацлав и Милан пошли с Андором, Янош через окно увидел, как они устраивались в экипаже. Миклош отвел Яноша в сторонку.

     — Дорогой мой Янош, советую вам без надобности не вылезать в дороге с вашими документами. Время сейчас военное, к иностранцам относятся плохо. Я заплатил Андору от вашего имени, чтобы он представлял вас во всех вопросах вплоть до Галаца.

     — Благодарю вас. Сколько мы вам должны?

     — Три сотни.

     Янош отдал деньги.

     — Да, Миклош, здесь есть Внешэкономбанк? Мы бы хотели поменять деньги на Трехреченские.

     — Здесь вы не сможете это сделать. Лучше даже и не пытайтесь. Зачем привлекать к себе излишнее внимание? Вы найдете банк в Галаце.

     — Еще раз спасибо, Миклош, вы здорово нам помогли.

     — Счастливого пути, — отозвался пограничник и, в очередной раз, проклял войну. Зарплата у пограничников скромная, только и доход, что с таких вот клиентов. И то — доход называется! Всего — ничего — жалкая сотня! — Миклош нежно погладил сотенную бумажку. А так — Андору сотню заплатил, на заставе выпивку поставил, начальству бутылочку коньяка — под видом отобрал контрабанду. Ох, скорей бы война кончалась. Хоть по сотенке — да почаще!